– Вот именно. Я, черт побери, очень хорошо знаю, к чему это приводит. Сказать, кого мне напоминают все эти белые глупышки, которые часами лежат на солнце?
– Индюшек, которые тонут под дождем, потому что слишком глупы, чтобы спрятаться куда-нибудь, – с готовностью ответила Катрина.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Джаки.
– Да ты сто миллионов раз называла меня безмозглой индюшкой!
– Ну да, потому что тебе нужно было уносить свою белую задницу с солнцепека.
Катрина вдруг вгляделась в подругу.
– В чем дело? – спросила Джаки.
– Что-то мне твои щеки кажутся слишком розовыми. Как будто солнцем обожгло.
– Ох, дерьмо собачье! Да у меня просто здоровый цвет лица!
– Ага, вот так и начинается одержимость, – самодовольным тоном произнесла Кэт.
Женщины посмотрели друг на друга и громко расхохотались.
Справившись наконец с приступом смеха, Катрина вытерла глаза и оглядела пространство вокруг костра, заполненное обычными группами пленниц, сидевшими как можно дальше от Катрины и Джаки.
– Интересно, где это запропали Ахиллес с Патроклом? – пробормотала Кэт.
– Будем надеяться, что Ахиллес сумеет добавить рассудка в толстый череп Патрокла.
– Эй, что происходит?
– Патрокл уже с ума сходит из-за того, что ему не удается подраться. Похоже, сегодня в роли Супермена выступает Одиссей: никто не смеет задеть его, никто не может его ранить, и он ведет своих людей, взяв на себя всю ответственность. Поговаривают, что они могут и победить, если продолжат в том же духе.
– Они, то есть греки?
– Ну да.
– Хм... Ну, это хорошо. Я так думаю. Ведь богини хотели, чтобы война наконец закончилась. И если Одиссеи, вдруг ставший неукротимым, доведет ее до конца, то чего еще нужно? А Патрокл-то тут при чем? Какие у него проблемы?
– Да никаких проблем, если не считать того, что ему хочется, чтобы Ахиллес и его мирмидоняне присоединились к остальным. Он говорит, что тогда они уж наверняка быстро победят.
– Ох, – тихонько выдохнула Катрина.
– Вот именно, ох.
– Как ты думаешь, я должна позволить ему это? Позволить снова сражаться?
– Но ведь твой парень очень даже может погибнуть, если продолжит воевать, так?
Кэт кивнула.
– Я не слишком хорошо помню эту дурацкую «Илиаду», но есть там кое-что такое, что трудно было бы забыть. Ахиллес погибает во время Троянской войны.
– Тогда – нет, – решительно заявила Джаскелина. – Не позволяй ему сражаться. Ты только-только нашла его, и тебе пришлось вообще перебраться в другой мир, чтобы очутиться рядом с ним. И потерять его так быстро? Я знаю, что мне бы, например, не хотелось терять Патрокла так скоро. Я не хочу, чтобы этот дурак воевал.
– Ладно, тогда я буду придерживаться первоначального плана и сделаю все, чтобы удержать Ахиллеса в стороне от военных действий.
– Мне это вполне нравится.
– Давай за это выпьем.
– Это мне тоже нравится.
Они опять сдвинули кубки и приготовились ждать своих мужчин.
– Ну, лохматые мошонки сатиров, ты была права!
Венера беспокойно расхаживала взад-вперед по личной комнате богини Геры в ее храме на Олимпе. В оракуле королевы богов кружился водоворот картин: Одиссей вел греков, одерживая над троянцами одну побед за другой.
– Афина действительно даровала ему нечто большее нежели свои божественные ласки. Этот человек стал воистину непобедим!
– А я что тебе говорила? Она невесть сколько времени не имела любовников и теперь просто зачарована своей новой игрушкой! – сказала Гера, хмуро глядя в оракул
-Это всего лишь доказательство того, что я твержу ей уже многие столетия. Она чересчур зажата и нуждается в расслаблении. Афине следовало еще много лет назад заняться сексом с Одиссеем где-нибудь на песочке, тогда это не стало бы для нее таким огромным потрясением! И ты прекрасно понимаешь, что все это значит. Ее теперь не образумить!
– Значит, мы обе были правы. И что нам теперь делать? Войну-то необходимо завершить! И немедленно!
– Знаешь, мне ужасно неприятно это говорить, но я думаю, мы с тобой могли бы тоже поддержать греков. Пусть уж оно все так и идет.
– Так значит, ты хочешь приказать той маленькой смертной, чтобы она убедила Ахиллеса возглавить наконец своих мирмидонян и вернуться к битвам?
Венера замялась, не желая отвечать своей королеве.
– Венера! Мы же договорились! Ты должна добиться, чтобы Ахиллес снова повел своих воинов в бой!
– Ну да, наверное, ты права, – неохотно произнесла богиня любви.
– Разумеется, я права, – сказала Гера, – Мы ведь у»е это выяснили. А теперь постарайся сделать так, чтобы все это произошло как можно быстрее, до того как Зевс обо всем узнает или еще что-нибудь случится. Он ведь предположительно не вмешивается в эти события, а значит и мы как бы не должны вмешиваться.
– Но всем известно, что он питает слабость к троянцам особенно к этому старику Приаму, – возразила Венера.
– Я знаю, знаю. Зевс сам затеял эту историю с Лаомедонтом и Посейдоном много лет назад, хотя ему не следовало бы поддерживать смертного в столкновении с богом морей, но эти двое вечно спорили из-за чего-то... Мне бы хотелось, чтобы он...
– Гера! Супруга! Где ты? – прогремел над Олимпом голос Зевса.
Гера виновато вздрогнула.
Венера округлила глаза.
– Однако он уж очень суров. И вообще-то весьма невежливо с его стороны кричать на весь Олимп, зовя тебя.
– Думаешь, я сама этого не знаю? – Гера поспешно подошла к своему оракулу и махнула над ним рукой, чтобы стереть картины Трои, – Когда он мне нужен, думаешь, его всегда легко найти? Вовсе нет. Но если я ему понадоблюсь по самому пустяковому поводу, оглушительный голос тут же звучит вовсю!
– Может, мне с ним поговорить? – предложила Венера, – Ты ведь знаешь, у воплощенной Любви есть права, каких нет у других богов. Даже сам король Олимпа может нуждаться в небольшом личном совете.
– Нет-нет, спасибо, но – нет! У нас все в порядке.
На лице богини любви отразилось сомнение.
– Ну, дорогая, тогда скажу, что тебе лучше отвлечь его, пока я там немного поколдую.
Она легонько махнула рукой в сторону потемневшего оракула.
– Гера! – На этот раз голос Зевса прозвучал намного ближе.
– Да, конечно! – ответила королева богов, – Иди. Я здесь постараюсь справиться.
– Вот это тебе поможет.
