Весной 1952 года, когда завершалось строительство Волго-Донского канала, в стационарных лагерях произошло еще одно большое перемещение военнопленных. Некоторые бригады, главным образом каменщиков, штукатуров и маляров, были переведены во временные лагеря, оборудованные вдоль канала. Один из таких лагерей находился в районе пятого и восьмого шлюзов, в нескольких километрах от железнодорожной станции Тундутово, где в 1942 году наша дивизия вела тяжелые бои (остановочный пункт 74-й километр, Абганерово). Хотя там простиралась унылая степь, мы сразу узнали эту местность. Правда, благодаря строительству канала облик всей этой однообразной степи немного изменился. Благодаря воде появилась растительность, а вдоль современной автострады Красноармейск — Калач выросли крупные поселки. Работа на строительстве Волго-Донского канала была интересна еще и тем, что три года спустя мы снова встретились с тысячами советских заключенных из разных уголков Советского Союза. На каждом шлюзе в среднем работало от 50 до 60 немцев. Мы выполняли только работу, требующую высокой квалификации, и в общем и целом эти месяцы, проведенные на строительстве канала, были интересными и вполне терпимыми.
Пользуясь каждым удобным случаем, мы часто ездили для получения оборудования в стационарный лагерь № 2, который находился на высотах у реки Ельшанки. Дорога туда проходила через Красноармейск и Бекетовку, те населенные пункты, где размещались первые лагеря для военнопленных из Сталинградского котла. Когда по прошествии стольких лет мы проезжали мимо балок, в которых весной 1943 года были захоронены десятки тысяч наших боевых товарищей, нас охватывало странное чувство.
После того как в 1952 году Волго-Донской канал был построен, мы снова вернулись в свой старый стационарный лагерь, и работа на прежних строительных объектах была продолжена. Конечно, все эти годы плена не прошли так гладко, как может показаться на первый взгляд. Возможно, у читателя сложилось впечатление, что во время нашего нахождения в плену между русскими и нами не возникало напряженности. Это было далеко не так. Натянутые отношения существовали всегда, постоянно возникали ссоры из-за работы, из-за так называемого режима содержания пленных, из-за дисциплины. В конце каждого месяца на стройплощадке разгоралась нешуточная борьба за утверждение достигнутых бригадой трудовых показателей и подведение итогов, и нередко происходили очень серьезные стычки. Последние немецкие солдаты погибли в Сталинграде не в январе 1943 года, а в октябре 1951 года, когда озверевшие конвоиры открыли автоматный огонь по колонне военнопленных, возвращавшихся в лагерь с работы. В феврале 1953 года, во время похорон Сталина
[21]
, на одной из стройплощадок вблизи сталинградской «Красной площади» охранник хладнокровно застрелил голландского лейтенанта.
В апреле 1953 года снова поползли слухи о возможной отправке на родину. 16 июня около пятисот человек из нашего лагеря неожиданно перевели в лагерь № 4, находившийся вблизи бывшей тюрьмы НКВД. Вскоре там собралось около 1100 военнопленных из всех сталинградских лагерей. После нашего прибытия в этот лагерь нам сообщили, что Советский Союз решил репатриировать нас. И действительно, в конце июня из этого лагеря уехало около 30 итальянцев и большая группа румын, после того как им официально объявили, что все они амнистированы. Мы, немцы, так нам сказали, в начале июля тоже уедем. Тем не менее проходили неделя за неделей, но не было заметно никаких приготовлений к нашей отправке на родину. Снова началась хорошо нам знакомая война нервов, у многих настроение менялось в течение дня почти ежечасно.
Самые благоразумные из нас придерживались мнения, что, видимо, наш отъезд был отложен из-за событий 17 июня в ГДР
[22]
. Очевидно, это предположение оказалось верным. Несомненно, наш отъезд был отложен также и из-за осуждения 10 июля министра внутренних дел Берии
[23]
, так как, возглавляя Министерство внутренних дел, он курировал и все лагеря для военнопленных и советских заключенных.
Между прочим, в эти недели мы работали на строительстве пивоваренного завода рядом с огромным элеватором на юге Сталинграда, который оставался в том же самом полуразрушенном состоянии, в каком многие боевые товарищи из нашей дивизии запомнили его по осени и зиме 1942 года.
Но вот, наконец, 21 сентября 1953 года настал и наш черед. Вечером нам официально объявили, что завтра у нас последний рабочий день и что в конце месяца мы поедем на родину. Вечером 29 сентября 1953 года нас действительно погрузили в эшелон, стоявший у вокзала Сталинград-1. Поздним вечером мы в последний раз проезжали мимо тех мест, которые за эти почти одиннадцать лет стали нам хорошо знакомы. Около полуночи севернее железнодорожной станции Воропоново мы проехали мимо того места, где раньше находилось военное кладбище нашей старой дивизии.
Двигаясь от Брест-Литовска, 5 октября 1953 года мы пересекли теперешнюю немецкую границу у Франкфурта-на-Одере. А уже через несколько дней нас встречали во Фридляндии
[24]
. Десять лет неволи остались позади.
Глава 11.
НОВОЕ ФОРМИРОВАНИЕ 14-Й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ
(с конца марта до 15 октября 1943 года)
После подавления последних очагов сопротивления в Сталинградском котле прекратила свое существование и 6-я немецкая армия, жертвенный путь которой не имел примеров в германской военной истории. Почти 200 тысяч солдат и офицеров погибли в боях или попали в советский плен. Только 34 тысячам военнослужащих удалось покинуть котел по воздуху. Главным образом это оказались раненые и больные или те, кто выполнял приказ вышестоящих инстанций. Наступление, с которым связывались такие большие надежды, захлебнулось, весь Восточный фронт был потрясен до основания.
Возможно, вплоть до середины декабря 1942 года еще можно было бы избежать этой катастрофы, если бы было принято самостоятельное решение оставить Сталинград. Позже, особенно после внезапного прекращения операции «Винтергевиттер» («Зимняя гроза»), такой возможности уже не было. И не только потому, что у 6-й армии не было достаточно сил для успешного прорыва, но и потому, что тем временем перед ней возникла новая задача, имевшая решающее значение, а именно: держаться как можно дольше, сковывая значительные силы советских ударных соединений, пока далеко на западе не будет создан новый оборонительный рубеж.
«Если бы ее сопротивление прекратилось не в начале февраля, а она отказалась бы от борьбы сразу же, как ее положение стало безнадежным, тогда впоследствии противник смог бы бросить в бой на решающих участках фронта такие большие силы, что, по всей видимости, смог бы добиться успеха по окружению всего германского южного фланга. Таким образом, 6-я армия в решающей степени способствовала тому, что в марте 1943 года удалось ещё раз стабилизировать положение на Восточном фронте»
[25]
.
