Правда, для урегулирования положения на юге у немецкого командования пока еще не было свободных сил. Находившийся на этом участке 52-й армейский корпус должен был собственными силами до тех пор сдерживать противника, пока на поле боя не появится панцер-гренадерская дивизия «Гроссдойчланд», которая двигалась форсированным маршем с юго-запада.
Однако прежде чем этот план успел осуществиться, новые события уже опередили его.
Советские танки неожиданно появились на южной окраине Кировограда и на дорогах, ведущих в город с востока. При этом они натолкнулись на колонны немецких войск, спешивших занять свои новые позиции, и разгромили их. Вслед за танками подтянулась и русская пехота, которая во многих местах перешла реку Ингул.
Поэтому еще не успевшая собраться в полном составе 14-я танковая дивизия получила приказ немедленно вступить в бой, выбить противника из города и занять оборону на западном берегу реки.
Оба панцер-гренадерских полка дивизии, которые занимали самое удобное положение для выполнения этого приказа, тотчас ворвались в южную часть города, где завязались тяжелые, кровопролитные уличные бои. За полками последовали танкисты и разведчики, но уже на северо-западной окраине Кировограда они встретили такое ожесточенное сопротивление крупных сил противника, что не смогли выйти к автодорожному мосту, чтобы пробиться к почти уже окруженным к тому времени панцер-гренадерским полкам. И только три танка 11-й танковой дивизии, которые в общей суматохе сбились с пути, появились у командного пункта 103-го панцер-гренадерского полка как долгожданное подкрепление.
Еще до того, как день начал клониться к закату, стало ясно, что город уже не удержать, поэтому надо было попытаться как можно быстрее вывести разрозненные боевые группы, сражавшиеся в отдельных очагах сопротивления, из города, оторваться от наседавшего противника и отойти на север. Мы знали, что перед нами стояла почти неразрешимая задача, так как у нас не было резервов, которые могли бы подготовить прорыв этих групп. Но у нас просто не оставалось другого выбора.
Тем временем боевые группы со своей стороны выполнили необходимые для прорыва приготовления. Для этого оборону сконцентрировали лишь на отдельных участках, куда по возможности были отведены подразделения гренадеров из других очагов сопротивления. После того как поступил приказ, они образовали первый эшелон прорыва. Воспользовавшись темнотой и той суматохой, которая царила среди русских подразделений, ворвавшихся в Кировоград, гренадеры в ходе стремительной яростной атаки проложили себе путь через горевший со всех сторон город.
У железнодорожной линии, ведущей на запад, у разъезда Лелековка, они соединились с танкистами и другими подразделениями дивизии, которая теперь располагала достаточными силами, чтобы уже ночью занять оборону на юг и юго-восток. Вскоре к ним присоединились остатки 10-й панцер-гренадерской дивизии и 376-й пехотной дивизии, которые тоже отошли к Лелековке. Эти части взяли на себя оборону разъезда с востока, севера и северо-запада.
Тем самым была восстановлена связь с отдельными соединениями и устранена опасность их уничтожения поодиночке. Однако все прекрасно понимали, что занятие круговой обороны не было пределом мудрости, а представляло собой лишь временное решение и что нужно было искать выход из сложившегося положения.
Тем большим было всеобщее замешательство, когда из ставки фюрера поступил приказ, в котором Лелековка объявлялась «крепостью», а ее гарнизону приказывалось оставаться на своих позициях и сковывать как можно больше вражеских сил, пока брешь на фронте не будет снова закрыта. И хотя постепенно все уже привыкли к тому, что при возникновении кризисных ситуаций Гитлер своевольно вмешивался в управление даже мелкими соединениями, не представляя, как его приказы будут выполняться на практике, но всякий раз его вмешательство лишь затрудняло выполнение и без того чрезвычайно трудных заданий. Но то, что он обрекал на неподвижность именно эти три дивизии, помощь которых была так необходима при создании нового оборонительного рубежа, уже выходило за рамки понимания и не могло быть принято без возражений.
Как часто случалось, когда Гитлер принимал какое-нибудь решение, его было уже невозможно уговорить отменить или изменить отданный приказ. Так же случилось и на этот раз.
«Невозможное совершается тотчас, чудеса длятся несколько дольше!» Так иногда горько шутили в первые годы войны. И в нашем случае от войск и командования дивизий требовали сделать невозможное возможным и добиться такого, что, при имевшихся в нашем распоряжении силах, действительно можно было бы назвать настоящим чудом. Лишенные всякой свободы действий, выходящих за пределы обороны своего участка, и будучи не в состоянии удержать эту «крепость» дольше чем несколько дней, наши войска вынуждены были наблюдать за тем, как противник непрерывно продвигался все дальше вперед на юге и на севере. Вскоре он блокировал и последние коммуникации, ведущие из Лелековки на запад. О деблокировании извне нечего было и думать. Скорее надо было опасаться того, что и остальные немецкие дивизии будут отброшены еще дальше на запад, будут окружены и в конце концов разгромлены. Тогда судьба корпуса да, пожалуй, и всей армии была бы незавидной, а у попавших в окружение дивизий оставался бы только выбор между смертью и пленом.
В таком положении было даже хорошо, что наши подразделения вели непрерывный бой, и поэтому ни у кого из бойцов не было времени даже задуматься об этом.
Не успели мы закрепиться на новых позициях, как со всех сторон на нас устремились советские танки. Правда, их атакам не хватало согласованности, поэтому они везде были отбиты. Вскоре за танками последовала и русская пехота, поддержанная противотанковыми пушками и многочисленными самоходными артиллерийскими установками. Но и они были вынуждены отступить. Однако, несмотря на большие потери, они повторяли свои атаки снова и снова.
При этом в особенно трудное положение попали прежде всего саперный и разведывательный батальоны. Только после введения в бой последних одиннадцати танков и штурмовых орудий дивизии удалось отбросить противника, прорвавшегося здесь особенно глубоко. При этом были подбиты два танка Т-34, три самоходные артиллерийские установки и уничтожено три противотанковые пушки. Несколько «Пантер» 11-й танковой дивизии, переданных в распоряжение разведывательного батальона, значительно укрепили этот участок обороны.
Эти первые бои не принесли Советам существенных успехов. Оборонительное кольцо вокруг Лелековки оказалось прочнее, чем можно было ожидать.
Тем не менее нельзя было забывать о том, что со временем соотношение сил будет все больше меняться в пользу противника. В то время как немецкая сторона не могла компенсировать свои потери, русские постоянно получали свежее подкрепление.
Особенно заметным стало вскоре их преимущество в артиллерии. Почти не встречая препятствий со стороны немецкой артиллерии, запасы боеприпасов которой постепенно таяли и вынуждали экономить снаряды, Советы батарея за батареей занимали удобные позиции на господствующих высотах на востоке и севере, с которых открывался отличный обзор почти всего котла. Одновременно русские подтягивали свои батареи и на южный участок кольца окружения. Непрерывный артиллерийский огонь, который сначала велся только по редким позициям пехоты и не причинял большого вреда, вскоре был перенесен на наше тяжелое вооружение и командные пункты, что вынуждало их к постоянной смене позиций. Систематический обстрел из тяжелых орудий самого населенного пункта свидетельствовал о намерении парализовать любое движение внутри котла и уничтожить все убежища и укрытия. Короче говоря, русские собирались обстреливать «крепость» до тех пор, пока не созреют условия для штурма.
