В отчете управления командующего БТ и МВ 1-го Белорусского фронта указывалось, что выход из строя танков Т-34—85 по техническим неисправностям был невелик. Более того, отмечалось, что «одним из самых надежных агрегатов танка Т-34—85 оказался двигатель, снабженный воздухоочистителями «Мультициклон»
[379]
. Несмотря на то что при пробеге до 1000 км обслуживание двигателей производилось ненормально, а марши в ходе преследования противника были напряженными, двигатели танков Т-34—85 работали безотказно. В этом отношении ситуация в сравнении с 1941 г. изменилась радикально. Также высоко оценивалась надежность бортовых фрикционов и бортовых передач. Напротив, главный фрикцион был назван «одним из самых ненадежных агрегатов». Коробка передач работала вполне надежно в пределах гарантийного срока, отмечалось выкрашивание зубьев шестерен после 1000–1200 км пробега. Невысоко оценивалась гусеничная лента, причем в качестве одной из главных причин ее износа указывалось гребневое зацепление, унаследованное от танков БТ. Неудивительно, что после войны предпочитали цевочное зацепление гусеницы.
Однако при общей высокой оценке надежности танка его защищенность оценивалась невысоко: «Против применяемых противником противотанковых средств бронезащита танков Т-34—85 неудовлетворительна – свыше 90 % попаданий снарядов в танки дали пробоины либо проломы брони»
[380]
. Также в отчете управления БТ и МВ 1 БФ указывалось, что 50 % попаданий в Т-34—85 приходится на башню. О причинах этого был сделан следующий вывод: «Башни танков Т-34—85 и особенно башни КВ-122 очень велики в сравнении с корпусом танка. С лобовой части поражаемая поверхность башни Т-34—85 почти равна поражаемой поверхности корпуса»
[381]
.
Любопытно отметить, что из 11 сгоревших танков Т-34—85 в районе Титовки (9-й тк) четыре машины были подбиты 88-мм снарядами с дистанции 1500–2000 метров. Поражение было идентифицировано советскими специалистами как нанесенное танком «Тигр», но достоверно известно, что «Тигров» на этом направлении у немцев не было. Вероятно, прорывающиеся из «котла» немецкие части использовали с дальних дистанций 88-мм противотанковые пушки ПАК-43. Остальные Т-34—85 под Титовкой были поражены 75-мм бронебойными снарядами с разных дистанций, очевидно, пушками штурмовых орудий и танков Pz.IV. Ни одна из безвозвратно потерянных под Титовкой машин не была поражена «фаустпатроном».
По итогам боевого применения танков Т-34—85 9-м танковым корпусом также отмечалось: «Довольно часты случаи, когда попадание бронебойных 75 и 88-мм снарядов как в нишу башни, так и в лобовую часть башни вызывало взрыв снарядов, помещенных в башне танка Т-34—85»
[382]
. Соответственно рекомендовали убрать боекомплект из башни танка. Эта просьба танкостроителями удовлетворена не была.
В целом можно констатировать, что танки Т-34—85 показали себя достаточно надежными машинами, пригодными для широкомасштабных наступательных операций. Именно такие танки нужны были для новых наступлений и прорывов. Была решена проблема «длинной руки», способной поражать немецкие танки на дальних дистанциях, но пределы модернизации «тридцатьчетверки» были уже практически исчерпаны. Радикального улучшения защищенности не предвиделось. Защитой становилась грамотная тактика.
Глава 16
Стрелы сомкнулись на Минске
Березина. По плану наступления 3-го Белорусского фронта захват плацдармов на Березине являлся необходимой предпосылкой для развития наступления на Минск. Однако к 29 июня плацдармом на западном берегу реки располагала конно-механизированная группа Н. С. Осликовского, точнее ее мехкорпус. Танковая армия П. А. Ротмистрова пока еще находилась на подходе к Березине в районе Борисова с запада. Причем по истории 5-й танковой дивизии прослеживается примечательный факт, что наибольшее беспокойство немцам доставлял как раз прорыв через Березину группы Осликовского, грозивший окружением Борисова.
Удержание самого Борисова имело для немцев на тот момент первостепенное значение. Как указывалось в истории 5-й танковой дивизии, «дивизия получает в изобилии снабжение со складов боеприпасов и продовольствия в Борисове».
При этом успешно продвигавшуюся конно-механизированную группу на Минск разворачивать пока не спешили. КМГ командованием фронта была поставлена следующая задача:
«1 Командиру 3 гв. МК – в течение 29.6 закончить форсирование р. Березина и к исходу суток овладеть районом: Задорье, Жердяжье, Веретей. Стремительно развивая наступление, к исходу 30.6 овладеть районом: Старинки, Илья, Дунай, Крайск.
К исходу 1.7 овладеть железнодорожным узлом Молодечно и ж.-д. станцией Вилейка.
2) Командиру 3 гв. КК – в течение 29.6 закончить форсирование р. Березина и к исходу суток овладеть районом: Слаговище, Лагайск, Ганевичи.
Стремительно развивая наступление, к исходу 30.6 овладеть районом: Радошковичи, Петришки, Угляны.
В дальнейшем наступать в направлении Воложин»
[383]
.
3-й гвардейский кавалерийский корпус силами 6-й гвардейской кавалерийской дивизии под прикрытием массированного артиллерийско-минометного огня к 8.00 30 июня форсировал р. Березина и образовал плацдарм на ее западном берегу. В течение дня немцы переходили в неоднократные контратаки с целью вернуть утраченный рубеж, но благодаря упорству частей дивизии и хорошо организованной системе всех видов огня атаки противника были отбиты. С подходом понтонного парка в районе Лещины был наведен мост, по которому под сильным воздействием штурмовой и бомбардировочной авиации немцев весь кавалерийский корпус к 17 часам 1 июля полностью закончил переправу через р. Березина. Тем самым был создан плацдарм на реке, которая могла быть использована немецкими войсками для восстановления фронта. На этом операция не закончилась. После боев в течение четырех дней (29 июня – 2 июля) за р. Березину конно-механизированная группа, пройдя в трудных условиях лесисто-болотистой местности 100–150 км, вышла на железную дорогу Минск – Вильнюс и перерезала ее. Тем самым минская группировка немцев была лишена важнейших путей отхода на Вильнюс и Лиду.
Тем временем 5-я гв. танковая армия медленно, но верно пробивалась вдоль шоссе на Минск. Поздно вечером, в 22.00, 29 июня 1944 г. мотострелковый батальон 31-й танковой бригады наконец форсировал Березину в районе совхоза Веселово и занял перекресток дорог западнее Веселово. Надо сказать, что П. А. Ротмистров не зря нацеливал своих подчиненных на Веселово – здесь проходила дорога, ведущая на запад, что обещало уверенное продвижение дальше, на западном берегу Березины.
Соседний 3-й гв. танковый корпус к исходу дня 29 июня не мог похвастаться аналогичным успехом, несмотря на то что наступал вдоль магистрали Москва – Минск и не мог пожаловаться на трудные дорожные условия. Однако его большим достижением стало то, что танкисты Вовченко сломили сопротивление «тигров» и заставили их отступить. Три танка «Тигр» 1-й роты 505-го батальона были повреждены в бою, и при отступлении немцы были вынуждены их взорвать. Остальные подразделения батальона отошли к Березине к переправе у Бол. Ухолодов, южнее Борисова. Однако мост не обладал достаточной грузоподъемностью для «тигров». При этом начальник штаба группы фон Готтберг высказался в том духе, что отход его пехоты (читай: полицейских, эсэсовцев) важнее, чем переправа «тигров». Это неудивительно ввиду того, кто составлял эту «пехоту», пощады за противопартизанские операции им ожидать не приходилось. В итоге мост у Бол. Ухолодов был усилен для тяжелых танков только к ночи. Общая заявка 505-го батальона за день составляла 21 советский танк, в том числе один КВ-85 (видимо, ИС). Бригады 3-го гв. танкового корпуса вышли к Березине южнее шоссе к Бол. Ухолодам, но еще без захвата плацдармов.
