Вечером, согласно распоряжению врача, Мария поставила капитану банки и, присев рядом с его кроватью на табурете, решила немного передохнуть. Она сильно устала, ее сразу начало клонить ко сну, и только усилием воли она держалась, все думая, как бы не заснуть и не свалиться с табурета. Тогда от этого капитана совсем житья не будет – изведет своими насмешками.
А капитан, лежа на груди лицом к Марии, искоса наблюдал за ней и все не мог насмотреться на этот нежный профиль, на эти пушистые светлые волосы, обрамляющие лицо. В мерцающем полумраке комнаты она казалась ему сказочной феей.
Присутствие этой необычной девушки волновало Покрышкина. Он так давно не ощущал тепла, так много у него скопилось на душе невысказанного, что неожиданно для самого себя заговорил о своей прошлой жизни.
Мечтой стать летчиком он загорелся с детства и чуть ли не с девятилетнего возраста взялся себя закаливать. Каждое утро, даже зимой, в городе Новосибирске, где он жил с родителями, младшими братьями и сестрой, выходил он раздетым по пояс во двор и делал зарядку по специальной системе, подымал гири, потом обливался водой или растирался снегом. Позже уже серьезно увлекся спортом.
Жизнь его была нелегкой. Уже в пятнадцать лет он вынужден был оставить школу и стал самостоятельно зарабатывать себе на хлеб. И уж потом, работая, доучивался, чтобы получить среднее образование, иначе в летчики не попасть.
Вначале был учеником кровельщика. Потом поступил в ремесленное училище и получил там профессию слесаря-лекальщика. Работая на заводе, стал посещать занятия в осоавиахимовском планерном кружке. Завод и направил его по комсомольской путевке в авиационное училище в Перми. Сколько было тогда радости. И лишь приехав в училище, он узнал, что из летного оно преобразовано в авиационно-техническое и будет выпускать техников по обслуживанию самолетов.
Саша страшно переживал. Перестал посещать занятия, но строгое напоминание о поступлении в училище по путевке комсомола и о том, что авиатехники нужны в авиации не меньше, чем летчики, заставило его взяться за учебу и окончить училище с отличием. После Перми его направили под Ленинград, где он окончил еще одну школу техников авиации, после чего был направлен для прохождения службы в город Краснодар на Кубани.
Целых четыре года он прослужил техником звена связи 74-й Таманской стрелковой дивизии, имел благодарности и поощрения за хорошую службу, творческий подход к своим обязанностям. И все четыре года он неустанно пытался перейти в летный состав. Сколько сил и нервов, сколько упорства и настойчивости ему пришлось проявить, сколько рапортов послать по команде, пока его личное обращение к командованию военно-воздушных сил Северо-Кавказского военного округа в Ростове-на-Дону, наконец, предопределило его судьбу и дальнейшую жизнь.
К двадцати пяти годам он окончил авиашколу в городе Кача под Севастополем и стал летчиком-истребителем. Потом была служба в Молдавии, освоение новых самолетов «МиГ-3» и затем война.
Вначале Мария слушала его рассеянно, она устала и очень хотела спать. Но потом заинтересовалась, и сонливость отступила. Капитан говорил скороговоркой, глухим баском, подчас пропуская слова, но было в его рассказе что-то неотразимо привлекательное – он был насыщен переживаниями, чистыми и непосредственными, и эти искренние признания ее тоже захватили и взволновали.
Однако пора было снимать банки – вся его спина покрылась темными пятнами. Собрав банки в наволочку, она поправила ему подушку, одеяло и уже собралась уходить, когда капитан неожиданно взял ее за руку и вежливо попросил:
– Посиди еще чуток. Ведь у тебя сейчас совсем немного работы…
И было в его голосе что-то такое, что она не смогла отказать. Так и просидела возле него до отбоя, слушая его рассказы, внимательно, как могут и умеют слушать только женщины. Когда же прозвучал сигнал отбоя, она пожелала ему спокойной ночи, взяла коптилку и ушла в комнату дежурного врача.
Щеки ее горели. Она была взволнована и не могла сосредоточиться, не понимая, что с ней происходит и что ее так взволновало. Вроде бы обыкновенный рассказ о жизни…
Покрышкин пробыл в лазарете еще три дня. К нему приходили летчики из его эскадрильи и знакомились с Марией. Среди них выделялся лейтенант Труд, шутник и балагур. Его она запомнила еще с первого памятного вечера.
8
В полк Саша вернулся в конце сентября. Товарищи сразу заметили, что он изменился: стал приветливее, веселее, словно помолодел на несколько лет. От Андрея Труда они уже знали о его интересе к очаровательной сестрице из санчасти БАО, но помалкивали, зная, что Александр не любит плоских шуток по своему адресу. Только Труд, прищурив свои хитрющие глаза, нет-нет да вопрошал: «Здорово же тебя вылечили в санчасти. Вот бы и мне к такой кудеснице попасть». На что Покрышкин, на удивление, не сердился и, улыбаясь, подтверждал: «Да, брат, лечение было мировое».
Через несколько дней его неожиданно вызвали в штаб армии. После завтрака он быстренько собрался и приехал на полуторке в санчасть – проститься о Марией.
Возвращая томик Гюго, он сказал:
– Спасибо. Прекрасный роман. Надеюсь, я его не задержал?
– Ничего, я рада, что он вам понравился.
Они разговаривали в амбулатории, вокруг сновали люди.
– Что ж, вероятно, мы с вами больше не увидимся. Меня вызывают в штаб нашей армии и хотят назначить в другой полк, – сообщил он.
Они вышли на крыльцо. Стоял чудесный осенний день, легкий ветерок шевелил листья у деревьев возле дома.
– Так что не поминайте лихом! – Покрышкин козырнул. Он хотел еще что-то сказать, но не решился.
– Да вроде бы не за что, – тихо ответила она.
До нее еще не доходило, что все это правда, что они действительно расстаются, и, может быть, навсегда.
Он легко сбежал с пригорка, прыгнул в кузов полуторки, и машина тронулась. Из кабины ей приветливо помахал рукой Андрей Труд.
Мария с грустью посмотрела вслед. Потом спохватилась, стала лихорадочно перелистывать книгу: «Ну как же так! Мог же хотя бы записку написать! Может, больше не увидимся… Да и почему, собственно говоря, он должен мне писать. Кто я ему? Подумаешь, познакомились… Поговорили… И все…»
Она вернулась в амбулаторию и принялась за свои дела. Примерно через час над поселком на бреющем пронесся истребитель и покачал крыльями. «Вот тебе, медсестра, последний привет», – подумала Мария, услышав грохот мотора и увидев в окно быстро удаляющийся силуэт самолета.
9
– Ну, как дела, капитан? – приветствовал Покрышкина на следующее утро командующий армией генерал-майор Науменко, когда тот доложил о прибытии.
– Нормально, товарищ генерал.
– Садись и расскажи толком, что там с тобой произошло.
Саша коротко стал излагать суть дела, генерал внимательно его слушал.
