— Да?
Женщина скорчила мне рожу и спросила:
— Джейн Йеллоурок?
— Это я. А вы приятели Кейти из новоорлеанской полиции. Заходите. — Я распахнула пошире дверь и направилась в кухню, нарочно почесывая подмышки. Я не любила копов, но мне очень нравилось над ними издеваться. Совсем как Пантере нравилось поиграть с добычей, перед тем как ее убить. Был в этом какой-то вызов и для кошки, и для мышки. — Сейчас приготовлю чай, — бросила я через плечо. — Кофе с пончиками у меня для вас нет.
— Насколько я понимаю, ты ешь много мяса, — сказала Джоди.
Итак, игра началась. Усмехнувшись, я отбросила волосы с лица.
— Я плотоядное существо. Овощи пусть едят хлюпики.— (Пока я наливала в чайник воду, парочка осматривала кухню.) — Вы разговаривали с моим мясником, как я догадываюсь.
— Да. И еще кое с кем.
— Садитесь, — предложила я.
— Не возражаете, если я погуляю по дому, ноги разомну? — спросил мужчина.
Демонстративно рассмотрев его бейджик, я ответила:
— Нет, офицер Герберт, я возражаю. Садитесь или проваливайте. — Я показала сначала на стул, а потом на дверь.
— А почему вы возражаете? — встряла Джоди. — Вы что-то прячете?
— Да ничего особенного. Просто не вижу, с какой стати я должна позволять ему рыться в моем нижнем белье без ордера на обыск. Принесите ордер, и можете лазить где угодно. Только имейте в виду: хозяйка дома установила повсюду камеры. Трудно заводить секреты, когда тебя снимают двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. — И все чистая правда. Кейт в самом деле установила в доме камеры. Они просто больше не работали. Но этого я копам не сказала. Жизнь становилась намного проще, когда не надо было запоминать настоящие враки. Копы, растерявшись, посмотрели друг на друга. Я практически видела, как они перестраивают свою тактику. Я снова показала на кухонные стулья. — Садитесь.
— Эбёр, — сказал Герберт, садясь на стул, стоявший рядом с тем, на который показала я.
— Что? — Я поставила чайник на плиту и включила горелку.
— Меня так зовут. Нужно говорить «Эбёр». Французское произношение.
Я хотела сказать: «Потрясена до глубины души», но передумала. Не было смысла баламутить воду раньше времени. Я ничего не ответила, только открыла упаковку печенья и подвинула ее к копам. И тогда Джоди задала вопрос:
— Где вы были ночью? — Она не садилась, а стояла у края стола, слегка отодвинувшись назад, откуда могла видеть нас обоих и в то же время держаться в стороне. Интересная позиция.
— В разных местах. — Я встала в угол, которые образовывали кухонные шкафчики, прислонилась к ним спиной и скрестила руки. Столешница доставала мне до бедер. Одну ступню я поставила на шкафчик позади, словно подпирая себя. Я приняла положение исключительно удобное для прыжка, что не было случайностью, Как могло показаться на первый взгляд. — Бродила по улице Дофин перед домом Кейти, затем дошла по Сент-Луис до Ройял-стрит. Потом долго кружила.
— Ночью на Барракс-стрит убили девушку. До нас и мили слухи, что ты, возможно, об этом кое-что знаешь, — сказала Джоди.
Так-так-так. Рик разболтал. Слухи от него?
— Кое-что, — произнесла я с такой интонацией, словно знания мои были чрезвычайно скромные.
— Поделишься с нами?
Вопрос подразумевал угрозу. Если бы я не захотела говорить здесь и сейчас, мы бы отправились в отделение. А там я могла бы проторчать несколько дней в камере предварительного заключения.
Отвечая, я старалась не показывать эмоций:
— Меня наняли выследить выродка-вампира. Я пошла за ним. Но опоздала и не успела остановить. Когда я появилась на месте преступления, он уже выпил кровь И поедал девушку. Он дал деру, и я отправилась за ним.
— Куда он пошел? — спросила Джоди жестким голосом, не сводя пристального взгляда с моего лица.
— Главным образом он передвигался по крышам, а потом пересек реку, и я его потеряла.
— Вы должны были нам позвонить! — рявкнула она.
— У меня мобильный сел. — Теперь это была откровенная ложь, но я не собиралась признаваться, что не могла набрать номер лапой. Не собиралась я также говорить, что в любом случае не стала бы трезвонить в полицию.
— Как ты его нашла? — поинтересовалась Джоди.
Они оба слушали меня с тем напряженным вниманием, которое копы обычно приберегают для насильников детей и серийных маньяков. И убийц полицейских.
— С помощью прямой видимости и маленького колдовского амулета. Он находит вампиров. Единственный в своем роде и чертовски дорогой. — Ложь номер два. Но я не могла позволить себе долго ловить кайф, рассказывая правду.
— Итак, ты его видела. Готова описать парня? — спросил Герберт-Эбер.
— Среднего роста, худой, длинные темные волосы, нос крючком. На улице было темно, а он очень быстрый. Только это я и заметила. Не хватит для работы с художником, — добавила я, чтобы меня не потащили в главное управление новоорлеанской полиции.
— Я хочу взглянуть на ваш амулет.
В спальне зазвонил мой мобильный.
— Извините. — Схватив телефон, я вернулась к двери в кухню, откуда могла наблюдать за своими гостями. На дисплее высветился номер Молли.
— Эй, ведьма!
— Привет, Большая Кошка. Что случилось?
— Хорошее время для звонка. У меня на кухне двое полицейских. Их интересует амулет для слежения, который ты мне дала. Не тот, который для людей, а другой, который обнаруживает обезумевших вампиров.
— Такого амулета не существует.
— А ты его запусти.
Молли засмеялась. Когда заклятие не работало, она делала из черновиков бумажные самолетики и запускала их через комнату, развлекая детей.
— Тебе пришлось работать с кровавым следом?
— Еще каким! — ответила я.
— Дай им трубку.
Я очистила дисплей и передала телефон Джоди. Спасение пришло в последнюю минуту.
Пережевывая печенюшку, я слушала разговор Джоди с Мол. Молли любила копов еще меньше, чем я, так как по местным законам должна была регистрироваться в качестве ведьмы, однако ей, как правило, случалось меть дело с деревенщиной, неотесанными чурбанами. Я встречала нескольких сообразительных полицейских, и пара из них оказалась ничего себе. Другие, однако, были помешаны на своей значимости, сходили с ума от власти или вели себя как грязные самцы-шовинисты. Герберт был придурком. Касательно Джоди я свои выводы пока придерживала.
Женщина-полицейский вернула мне трубку, и я сказала в нее:
— Спасибо, Мол. Перезвоню позже.
— У тебя проблемы там, на юге, в этой парилке? — спросила подруга.
