— Красивая девушка.— Она дотронулась до моей щеки холодными пальцами. Провела по нижней линии челюсти.— Нет. Не девушка. Глаза подводят меня. Ты... стара, - подытожила она. Я бросила на нее быстрый взгляд. Как и дочь, старуха видела слишком много. — Очень стара, — повторила она.
Я уставилась на свои руки, крепко сжимающие колени.
— Под твоей кожей скрыто время. Воспоминания недосягаемы.
— В в, — ответила я. «Да» на языке моего народа. Казалось, мои кости обдувает ветром, сковывает льдом снежной бури и морозной зимы из давних воспоминаний: долгих переходов, Переселения, Тропы слез. Я вздрогнула и сплела ноги. Вспоминая. Вот те на! Я была там...
Она убрала руку, и все воспоминания разом исчезли.
— Ты должна пойти к воде, — сказала она, имея в виду целительный обряд чироки с ритуальным погружением под ледяную струю.
— На это нет времени, ли си.
Старуха громко выдохнула, не соглашаясь.
— Когда битва закончится, ты придешь сюда. — В этом заявлении слышался не столько приказ, сколько пророчество. Я снова вздрогнула, тело окаменело от холода. — Мы окурим тебя, и дочь отведет тебя к воде. Память начнет возвращаться к тебе.
— В в, — ответила я.
— Дочь сказала, что ты воительница. Кровь гонит и одолевает тебя. Ты набрасываешься на врага, как дикая кошка на жертву. — Я подняла глаза и увидела, что она улыбается. Два ряда белых зубов как нитки отборного жемчуга. — Иди. Сражайся с врагом. И возвращайся к нам.
Я вышла из дома, не сказав ни слова Эгги, исчезнувшей из дверного проема в комнате матери. Сидя под солнцем на раскаленном крыльце, натянула сапоги и надела всю амуницию. Пальцы дрожали, холод по-прежнему сковывал тело — холод из воспоминаний о голодных временах. Солнце согревало медленно. Я закрыла глаза и подставила лицо его лучам. Пусть они прикоснутся ко мне, как пальцы старухи. Дала себе мгновение, одно мгновение, чтобы подышать. И вспомнить.
Запах выродка таял в жарком воздухе. Я вскочила на ноги и побежала вокруг дома, пытаясь уловить его. Прошлое может подождать.
Я пошла на запах в сосновый лес по почти невидимой тропе, по следу. Почва пропиталась его запахом, хотя с человеческим обонянием никогда не испытать всю страсть и живость звериной охоты. Я миновала те места, где его добычей стали собаки старейшины, их плоть разлагалась, а кости были разбросаны по влажной земле. Унюхала тушки четырех кошек, бесчисленного количества опоссумов, грызунов и других мелких тварей. Он здесь часто охотился. И всегда был голоден.
Я двигалась медленно. Не из-за риска наткнуться на безумца... если он и вправду слетевший с катушек вурдалак. Он не выносит солнечного света. Кем еще он может быть? Но если у него в услужении имелся человек, он или она могут оказаться поблизости. Людям солнечный свет не противопоказан. Я часто останавливалась и обнюхивала все вокруг: вонь тухлого мяса перекрывала фундук и зубровку. Я опустилась на колени, Стала двигаться ползком, прижав нос к земле. Все равно никто не видит. В сложном составе запаха перемешались оттенки томатов, полыни, розмарина и неуловимые ноты, определить которые я не могла. Я сделала обратный круг туда, где можно было пролезть через кустарник, и втянула в себя воздух. Перешла с маленькой тропинки в чащу. Огонь здесь прошел давно, и подтесок стал слишком густым, чтобы можно было зайти далеко вглубь.
Пантере тропа казалась хорошо проторенной. А по мне — всего лишь узкая лента ровной земли. Но только по ней можно было пробраться вглубь леса. Деревья и Кустарник в человеческий рост смыкались вокруг непроходимой стеной. Птиц стало не слышно. Медленный ветер был напоен ароматом соснового сока. Здесь меня подкараулили жужжащие комары. Может быть, это лопушка? Пантера ее не видела, но я ведь не Пантера.
Чаща разомкнулась, и моему взгляду открылась поляна, знакомая еще со времен звериной охоты. Я пригнулась и стала ждать. Ничего не шелохнулось. Как Пантера, я обошла поляну кругом. Безрезультатно. Другие тропы по сторонам не отходили. Никаких признаков того, что запах исчез из леса. Осторожно, проверяя, нет ли ловушек, я продвинулась вглубь. Земля источала зловоние вампира, насквозь пропахла старой кровью. Запах развивался и изменялся, как будто в этом месте находились сразу несколько существ. И все же я почти не сомневалась в том, что они все воплотились в одном создании, которое подвергалось не менее странным, чем доктор Джекил и мистер Хайд, и разительным метаморфозам, коренным образом меняющим его запах. Не скинуокер. Ничего общего с моим запахом. Не оборотень, если такие вообще существуют. Эльф? Нет. Вампир — тяжелобольной, чокнутый вампир.
Через несколько минут я убедилась в том, что на поляне не спрятаны ловушки. Пожиратель печени приходил сюда. И не ушел. Я пнула землю. Начав с края, с опушки леса, я топала по земле вокруг, двигаясь но плотной спирали к центру поляны. Здесь звук изменился.
Сделался гулким. Под землей что-то захоронено.
«Пещера, — промелькнуло в мозгу Пантеры. Ее тянуло в сон, но она все еще сохраняла бодрость. — Его логово, укрытие».
— Да, — пробормотала я.
Я села на корточки и провела рукой по сосновым иголкам, но они не отходили, были намертво приклеены к двери, вмонтированной в землю. Камуфляж. Я откатилась назад, оперлась об одно колено и носок другой ноги. Коричневая дверь сливалась с сосновыми иголками, побитыми дождями и ветрами, выгоревшими на солнце, и выглядела совсем непритязательно: с рельефными вставками и потемневшей медной шарообразной ручкой. Такие двери установлены на входе в дом каждого среднестатистического гражданина. Пот струился по моему затылку и скапливался под плетенным из колец ошейником. Дыхание было ровным, но быстрым.
Я перевесила «бенелли» вперед и зажала в ладони кол. Потянулась к ручке. Сама еще не понимая, что буду делать, окажись дверь закрыта. Нет, не закрыта. Отпереть сразу ее не удалось, как будто она крепилась на петлях. Но потом она плавно отошла назад, а за ней обнаружилась дыра в метр шириной и полтора метра глубиной. В северном направлении от отверстия шел круглый тоннель, похожий на кроличью нору, только шире, достаточно широкий, чтобы человек мог пронырнуть туда.
— Вот черт, — прошептала я. Придется спускаться.
Стены тоннеля были мокрыми, из земляных стенок торчали висящие корни. В нос ударил запах плесени и недавно открытой могилы. В основании тоннеля пол был ровным и прочным, хорошо утоптанным. Потом на земле показались странного вида отпечатки — здесь выродок падал на колени, опирался на кисти рук, взрыхлял землю носками сапог. Я изучила поверхность — отпечатки одинаковые. Следы сапог. Одни и те же. Если у выродка и был слуга, то здесь он явно не проходил. Съеден», — предположила Пантера.
Я втянула воздух, изучая запахи: плесень, сочные корни сосны, вода недалеко, влажная земля и что-то мертвое. Уже давно мертвое. Прямо по курсу. Спрыгнула в тоннель, приземлившись на согнутые ноги, «бенелли» наготове, задержалась в той же позе, дав глазам время привыкнуть к темноте. Насколько я могла видеть, — кроме меня, здесь никого. Перебросила дробовик за спину и зажала в кулаке любимый кинжал. Лезвие почти полметра длиной, хорошо посеребренное, с глубоким желобком для быстрого стока вампирской крови; на рукоятке из лосиного рога резьба, выполненная Эваном, мужем Молли. Разделаюсь с этой тварью на месте, если, конечно, удастся найти его.
