Эмма заметила, как я прилепляю жевательную резинку, и еле слышно спросила:
– Ты что, серьезно?
Я отрывисто кивнула и легла в кровать с заранее выбранной книгой. Когда электричество отключили, я выждала некоторое время и запаслась терпением. Наконец, дежурные алхимики разбрелись по своим постам, и я начала действовать. Спрятав подушку под одеяло, я прошептала заклинание невидимости и, стиснув в кулаке ключ-карту, выскользнула наружу. Очутившись в коридоре, я столкнулась с той же ситуацией, что и накануне: никакой деятельности и уже знакомый охранник, который околачивался на пересечении двух коридоров.
Я прокралась к лифтам и провела ключ-картой по двери, которая преграждала путь на ступени черной лестницы. Огонек загорелся зеленым, и я едва не подпрыгнула от радости: доступ сохранился! Я осторожно взялась за ручку двери и замерла: створка оказалась чуть-чуть скрипучей. В целом у меня все получилось тихо – кроме того, я не хотела вызывать лифт, поскольку его прибытие сопровождалось мелодичным звоном. Приоткрыв створку до узкой щели я протиснулась внутрь, выбралась на лестничную площадку и обратила внимание на одну деталь. Пути наверх не было. Значит, можно двигаться только вниз.
«Как нам отсюда выбраться?» – пронеслось в моей голове уже в сотый раз. Этот вопрос я обдумывала с самого первого дня моего заточения. Мы же как-то сюда попали – и очевидно, работающие в центре алхимики спокойно покидают здание. Дункан объяснил мне, что у служащих есть отдельные комнаты – и они живут там по три месяца, после чего происходит смена штата. Но каким образом? Увы, загадку еще предстояло решить…
Я сосредоточилась на том, чтобы добраться до того этажа, где проводилось очищение и располагался центр наблюдения. Проверила поочередно все двери, но не обнаружила никакого технического оборудования, которое надеялась увидеть. Чувствуя, как уходит время, я бросилась на лестницу и обновила чары, получив дополнительные полчаса. Я не смогу проделывать такое всю ночь напролет – нужно потратить изрядное количество энергии, но теперь я сумею исследовать еще один этаж.
Я не была на данном уровне центра почти три недели и, выйдя с лестничной клетки, остолбенела. Именно здесь находилась клетушка, где я провела три месяца почти в полной темноте. С тех пор как я присоединилась к группе заключенных, я даже не думала о камере, но сейчас, глядя на одинаковые двери, на меня нахлынуло прошлое. Я содрогнулась, вспомнив о том, как мерзла и как у меня сводило все мышцы из-за сна на каменном полу. Воспоминание леденило, и я поразилась тому, как лучик света в раздвижной двери моей нынешней спальни изменил мое мироощущение.
Мне понадобилось сделать немалое усилие, чтобы отогнать старые страхи и пройти по коридору, сосредоточившись на цели.
Когда меня выпустили, я не заметила, что на каждой двери есть буква «Р» и порядковый номер. Означало ли «Р» размышления? Я насчитала двадцать «Р»-камер, но не смогла определить, занята ли каждая из них. Я не решилась прикладывать к дверям ключ-карту и пытаться их открыть. Интуиция подсказывала мне, что отпереть их может только алхимик с высоким уровнем допуска. А если за ними ведется наблюдение, то малейшее неподконтрольное движение сразу же попадет на монитор. Поэтому я миновала их все, хоть мне и тошно было при мысли о том, что за стеной могут находиться люди, которые страдают так же сильно, как я страдала здесь.
Я притормозила перед двустворчатой дверью с табличкой «УПРАВЛЕНИЕ РАЗМЫШЛЕНИЕМ». У многих административных помещений и центров контроля в дверях имелись стеклянные окошки, но эта оказалась исключением. Я колебалась, не зная, надо ли мне провести картой и проникнуть внутрь, но вдруг створка неожиданно распахнулась, и через порог переступили два алхимика. Я увернулась с линии их взглядов – и, к счастью, они живо зашагали в противоположную сторону. Тяжелая дверь захлопнулась столь быстро, что я не успела пройти в комнату – однако прежде чем створки с громким лязганьем закрылись, я успела хорошо рассмотреть то, что за ними находилось.
Несколько алхимиков сидели в кабинках спиной ко мне, перед темными экранами и с надетыми на головы наушниками. Большие микрофоны были установлены на столах рядом с пультом управления, который я толком не разглядела. Я поняла, что именно отсюда ведется наблюдение за камерами-одиночками. У каждого заключенного постоянно был наблюдатель, микрофон позволял изменять голос, а пульт позволял управлять подачей газа и освещением. Я подозревала, что персонал менялся, и тому было доказательство. Мне не удалось точно установить число наблюдателей, но я насчитала как минимум пятерых алхимиков.
А еще я увидела знак выхода, причем совершенно четко. Он находился на противоположной стене, и светящиеся красные буквы ни с чем нельзя было спутать. У меня сильно забилось сердце. Вот он, путь на свободу! На секунду я задумалась о том, насколько сложно проскользнуть внутрь и сбежать из центра – и препятствия оказались очень серьезными. Во-первых, в помещение было крайне сложно проникнуть. Двустворчатые двери не годились для того, чтобы мигом через них проскочить, – вдобавок они издавали шум, который наверняка не мог остаться незамеченным. Пусть никто из алхимиков непосредственно не наблюдал за этой комнатой, но, разумеется, некоторые из служащих находились в опасной близости от нее.
А еще существовала высокая вероятность того, что в помещении, напичканном магнитными кодовыми замками, несут службу охранники. Я бы этому, конечно, не удивилась. Значит, комната строго охраняется, и в нее будет действительно трудно проникнуть.
Сами же алхимики очень рисковали и даже не соблюдали правил пожарной безопасности, сведя выходы к минимуму. Если они так «пекутся» над своими заключенными, то этот проход представляет собой еще одну преграду.
Но мои выводы не могли отвлечь меня от двустворчатой двери. Я знала, что за ней находится! «Скоро, – сказала я себе. – Уже скоро».
Больше в коридоре ничего интересного не обнаружилось, и я направилась обратно к лестнице. Когда я почти до нее дошла, дверь, ведущая на лестничную площадку, открылась, и я увидела Шеридан. Я молниеносно вжалась в стену и опустила голову. Краем глаза я заметила, что она приостановилась, словно что-то выискивая, а потом двинулась дальше. Когда Шеридан поравнялась со мной, я приподняла голову и решила следить за ней. Шеридан лениво брела по коридору. Дойдя до его конца, она застыла и вернулась к дверям наблюдательного центра, за которыми вскоре исчезла. Я метнулась к лестнице, пока Шеридан меня не засекла, и поняла, что мне надо продолжить разведку и спуститься на самый последний уровень.
Ниже лифт не шел, и ступеньки тоже заканчивались. Здесь я еще ни разу не бывала и даже вообразить не могла, что вообще происходит на этом уровне. Чем еще могут заниматься алхимики? Найденные мной двери не дали мне никаких зацепок. Они выглядели безлико и совершенно одинаково, и я готова была предположить, что попала на очередной уровень с камерами-одиночками. Разница заключалась в том, что они были помечены буквой «П» и номерами. Тем не менее я не обнаружила соответствующего центра управления, который помог бы мне расшифровать это служебное сокращение.
