1
Волшебный театр Ита находился в Мраморном Городе. Попасть туда можно было четырьмя способами: пешком, верхом, на пассажирской фуре и на подъемнике.
В отличие от жизненно необходимых услуг вроде харчевания и ночлега, за остальное в Ите лупили изрядно со всех без исключения. В том числе и с гордых папаш вкупе с их геройствующими отпрысками. За внимание к своей скромной персоне со стороны всяких возчиков-перевозчиков, лодочников, носильщиков, лекарей и прочих надлежало платить.
Таким образом, пешком было дешевле всего. Но восхождение от Канцелярии до Волшебного театра обещало занять не меньше пяти часов.
Верхом вышло бы быстрее, но лошадей у них теперь не было, а купить их было не на что.
Весьма соблазнительным вариантом представлялась пассажирская фура. Но оказалось, что по случаю празднеств в честь двухсотлетнего юбилея Сермельской плотины перекрыты для гужевого транспорта Приморская мостовая и, на пол-лиги выше – улица Сорока Дорналок.
На обеих главных улицах идут торжественные процессии, народные гулянья, раздают дешевую выпивку и бесплатный мордобой в подворотнях. А потому никаких фур в Мраморный Город не будет до второго вечернего часа.
Оставался подъемник. Стоил он, разумеется, бешеных денег: двадцать полновесных монет с носа. Зато он довозил до самого верха всего лишь за час с небольшим. Один раз Эгин мог позволить себе и, главное, Есмару это удовольствие под благовидным предлогом спешки.
Кроме того, подъемник сулил повышенную безопасность перемещений. Покуситься на их жизни в закрытой снизу и с боков тупорылой деревянной барке, ползущей на высоте в сто локтей, было практически невозможно.
Когда их клеть, рассчитанная на двадцать человек, заполнилась до отказа и, покачнувшись, тронулась вверх, Эгин наклонился к уху Есмара и попросил: «Расскажи про Дрона.»
Но мальчик не ответил. Он умудрился заснуть сразу же, как только прикоснулся к обшитой бархатом спинке скамьи.
«Небось, так и не поспал этой ночью. С Дроном проболтал, о грядущих подводных подвигах и короне итского монарха.»
Эгин решил не будить Есмара.
Перед ними сидела шумная компания расфуфыренных молодых девиц и юношей с короткими изящными кортиками. Двое из них – самая яркая девица и самый бледный, зато и самый огненноокий юноша – в унисон заиграли на каниойфаммах. Остальные принялись вполне музыкально подвывать. Поехали!
Местная золотая молодежь была столь непохожа на ряженых убийц, столь жизнерадостна и учтива, что Эгин тоже позволил себе расслабиться.
Несмотря на то, что каниойфаммы звенели вовсю, он сам не заметил, как задремал вслед за Есмаром.
2
– Здравствуйте, Эгин. На этот раз вы очень расторопны. Я здесь всего лишь второй день.
– Это… Это вы, гнорр?
– Я.
Волшебный театр Ита был полон людьми. Они возлежали на диванах с высокими спинками, сидели в креслах, топтались в проходах между рядами.
Некоторые жевали, другие – потягивали напитки из высоких конических кубков. Периодически сверху на цепочках опускались овальные блюда, наполненные маленькими пирожными и уставленные сосудами из дымчатого стекла.
На сцене находились двое актеров в масках. На одном из них была длинная хламида, расшитая хвостатыми звездами. На другом – доспехи, лишенные каких-либо признаков государственной принадлежности.
Оба актера молчали. Тот, что в хламиде, водил пером по бумаге, стоя за высоким бюро. Офицер в доспехах терпеливо ждал, заложив руки за спину. Он глядел в окно, за которым не было видно ничего, кроме ровной, неизменной голубизны.
Зрителей, судя по всему, происходящее на сцене совершенно не интересовало. Многие в голос переговаривались между собой, на одном из диванов целовались, на другом – просто лежали в обнимку.
Эгин видел все это через узкое высокое оконце. Он находился за стеной, противоположной сцене, в конце зала. «Странный какой-то театр… Актерам нет дела до зрителей, зрителям нет дела до актеров…»
Где он находится – определить было непросто. Света, проникающего из зала, не хватало для того, чтобы осветить стены или потолок и тем самым поведать хотя бы о размерах помещения. И главное: внимание Эгина было полностью поглощено Лагхой.
Как Лагха и обещал, он был похож на облачко мельчайших капель серебра, которые сверкали в темноте, освещая сами себя, но не более того. Облачко покоилось в воздухе, словно было нарисовано на невидимом объемном холсте. Именно статуарность и невозмутимость, то есть полное отсутствие возмущений облака-гнорра в потоках воздуха изумили Эгина больше всего.
– Сколько можно молчать, Эгин?
– Извините, гнорр. Я по-прежнему продолжаю удивляться чудесам.
– Это вы еще настоящих чудес не видели, – Лагха хихикнул. Весьма нервно, как показалось Эгину.
– А вы?
– Эгин, это же шутка. Я вам обещал в Суэддете, что в Ите буду глуповат и шутлив? Так получайте! Кстати, вы уже ели вяленых мальков ската-водолета? Нет? Обязательно попробуйте и расскажите мне. Я вот никогда не пробовал. Говорят, они неимоверно вкусны.
«Плох Лагха, совсем плох. Болтает без умолку, как умирающая от чахотки светская дама.»
– Хорошо, гнорр. Я попробую.
– Сегодня у нас много времени. Ни вы, ни я не знаем, как меня спасти. Расскажите мне обо всем, что произошло с вами по пути в Ит. Я хочу послушать что-то интересное. Как вам, кстати, город?
«И мысли у него скачут все сильнее…»
Эгину стало очень грустно.
Он был почему-то уверен, что к этому моменту либо он, либо гнорр уже будут знать, как подхватить семя души Лагхи над пастью Золотого Цветка и вложить его обратно в подходящее тело. Но, оказывается, спасительного рецепта не отыскал и Лагха.
– Гиазир гнорр, до города я еще доберусь. Позвольте начать с начала.
– А, да, конечно. Видите, какой я стал рассеянный? И в каждой капельке – по сто своих мыслей. Хороший каламбур. «Гнорр рассеивается все больше!» А?
Эгин понял, что кислые шуточки Лагхи надо просто игнорировать. И вообще вести себя с ним как наставник со школяром.
Стараясь говорить как можно отчетливее и отбрасывая прочь все несущественные детали, Эгин рассказал о дороге из Суэддеты в Ит, о встрече с Миласом Геттианиктом, о бое на заставе и о ночной переправе через озеро Сигелло.
Потом, не снижая темпа, чтобы гнорр не успел увести разговор в сторону, Эгин поведал о завтраке в «Щучьей поживе», встрече с Дроном и гибели колдуна от отравленной иглы.
И только когда дело дошло до встречи с чернокафтанниками и женщиной-магом, Эгин позволил себе перевести дух.
– Послушайте, Эгин, так вам удалось понять, какие силы верховодят Итом и что тут у них вообще творится?
