Книга Боевая машина любви, страница 90. Автор книги Александр Зорич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Боевая машина любви»

Cтраница 90

Лавина истязающих естество жизни завоев была произведена той же магией, что и голос Арки Геолма. Однако на сей раз звук обладал весом и плотностью, устоять перед недоброй мощью которых было невозможно.

Эгина сбило с ног, сознание сразу же затуманилось. Но сквозь лиловую поволоку он увидел, как свечение, изошедшее из алмазных головок серебряных «гвоздиков» Миласа, вмиг заключило голову оринца в пять полупрозрачных колец.

Эгину хватило сил вытащить меч. В его грудь одно за другим ударились три копья, выпущенные стражниками. Взметнулись клочья колета, вырванные отростками сработавшего шардевкатранового нагрудника. Копья резво отскочили. До Эгина донесся обрывок проклятия.

Он постарался встать, но не смог.

«Смерть! Смерть! Смерть!» – заклинали, приговаривали, глумились чужие голоса чужой страны.

Между Эгином и стражниками, обнажившими мечи, оказался Милас. Сталистым летуном промелькнул засапожный нож, успокоив ближайшего нападающего. Милас, в отличие от Эгина, вполне уверенно держался на ногах. Похоже, «гвоздики» были не простыми украшениями…

Обреченно завопил Есмар. Эгину оставалось только подивиться, как вопль мальчика может быть слышен сквозь дробящую череп мощь неведомой звуковой магии. «Смерть!»

– Есмар, беги!

Эгин не был уверен, что мальчик сможет услышать его или последовать его совету. Подтверждая наихудшие опасения, вместе с надсадным, гибельным ржанием-криком до Эгина донесся глухой стук падающих конских туш. И – одновременно – приблизился топот копыт загадочного всадника, что мчался во весь опор к заставе.

В рукопашной Милас был бесподобен. Теперь, когда он сражался и за его жизнь, и за жизнь Есмара, Эгин с чистым сердцем признал это.

Голова Миласа казалась запечатанной в светящийся стеклянный шар – так разбушевались в ответ на враждебную магию его «гвоздики».

Эгин не знал, что именно сила, полученная им от дочери харренского сотинальма через ритуал шен-ан-аншари, удерживает его в сознании. Без нее он был бы уже бездвижным, угасающим получеловеком-полурастением. «Смерть!»

«Облачный» клинок зашкворчал и пошел плеваться необычайно крупными, слепящими искрами-сгустками взбудораженной силы, которую Эгин, втиснутый в кажущиеся мягкими камни дороги, никак не мог использовать.

Еля – Овель – Лагха – Медовый Берег – Раздавленное Время…

Это ничего не сулило наверняка. Обычные звуки в Раздавленном Времени сгущались донельзя, человеческая речь превращалась в гудящее «уммму-у». Что случится со звуковой магией? Возможно, это лишь удесятерит ее мертвящую силу. «Смерть!»

Эгин собрал остатки воли воедино и вошел, почти вполз в Раздавленное Время.

Давление на сознание сразу же ослабло. Зато воздух показался Эгину густым и плотным, как вода. Эгину оставалось лишь заподозрить, что это один из побочных эффектов звуковой магии. Обычно сопротивление воздуха в Раздавленном Времени становилось ощутимым только при беге.

Теперь Эгин не дышал, нет. Он пил увлажненный туманом воздух, как воду.

Но главное – главное! – теперь Эгин все-таки смог подняться на ноги.

Вовремя.

На каменную плиту, где он только что лежал, обрушились конские копыта.

Конь задел Эгина вихлястым крупом. Ему пришлось отпрыгнуть в сторону и все-таки достало ловкости сохранить равновесие. Благо, это было не столь уж сложно: воздух-вода услужливо подстраховал его пируэт.

Конь был новым, доселе не виданным персонажем в этой неистовой пьесе, поскольку и лошадь Есмара, и лошадь Эгина были убиты. Седоком на коне был Есмар. Впрочем, трудно было сказать, кто кем правил: Есмар конем или конь Есмаром.

Мальчик лежал на спине коня, зарывшись лицом в неестественно роскошную, неестественно рыжую конскую гриву, которая почти полностью обвила его голову, плечи, руки и торс. Ни седла, ни сбруи на коне не было.

Эгину померещилась крохотная полупрозрачная змейка с розовой полосой на спине, охватившая удавкой шею Есмара.

«Дрон!?» – промелькнуло в голове Эгина. Но конь, опрокинув навзничь одного из стражников, уже умчался во мглу по направлению к Иту, а потому любые догадки и версии сейчас были не ко времени.

С того момента, как под черепным сводом Эгина взорвался первый удар – «Смерть!» – прошло не больше дюжины секунд. Есмар исчез, но жизнь продолжалась. «Ура» или «увы» – решить было трудно.

Трое нападающих, о которых Эгин уже с полной уверенностью мог сказать, что никакие они не «стражники», а подозрительно умелые бойцы, возможно – и боевые маги заодно, все еще были живы.

Четвертый, изображавший сборщика дорожной пошлины, до сего момента не заявил о себе ничем. Однако Эгин подозревал, что именно он является главарем этой банды.

И правда. Неспешно, с теперешней эгиновой точки зрения неспешно, а при взгляде не из Раздавленного Времени – с пугающей быстротой – отворилась боковая дверца будки и в игру вступил «сборщик пошлины».

В тот момент Эгин так и не смог понять: то ли мерзавец находился в какой-то видоизмененной, несколько менее действенной форме Раздавленного Времени, то ли владел техникой сверхбыстрых проницаний и движений (что не одно и то же). Но, так или иначе, новый противник смог и обнаружить, и атаковать Эгина, находившегося в Раздавленном Времени, россыпью небольших металлических дисков, которая развернулась трехслойным «веером».

К счастью, их впечатляющая скорость полета теперь воспринималась Эгином всего лишь как быстрый бег жужелицы. Однако между ним и «сборщиком пошлины» были считанные шаги, а потому даже жужелице не потребовалось бы больше трех секунд, чтобы преодолеть их.

Уйти от иззубренных дисков вбок или вниз Эгин не мог. Выпущенные рукой мастера метательного искусства они распределились в пространстве так, чтобы поразить противника по меньшей мере в три точки – в районе шеи, груди и бедер – что бы тот ни делал.

Но бывают противники и – противники. Выплюнув заклинание Легкости, Эгин подпрыгнул. Воздух заструился по его телу, он загреб его руками и… понял, что плывет. Но плыть в воздухе означает: лететь.

Эгин перемещался точно так же, как если бы выныривал с небольшой глубины: его влекло скорее вверх, чем вниз, хотя в любой момент он мог «нырнуть» обратно, на землю. Благо, задохнуться ему не грозило.

Не успел Эгин разобраться в новых ощущениях, как его занесло вверх на уровень крыши, то есть сажени на четыре над землей.

«Теперь я как рыба! Или, скорее, саламандра!» – Эгина охватило беспричинное ликование. Словно бы все противники уже побеждены, а сам он закрепил за собой умение воздухоплавателя навеки.

Но его нового противника было не так-то просто смутить. «Сборщик», истратив в первом же броске весь запас метательных дисков, достал меч и сдернул со спины щит. И если меч Эгина не впечатлил – навидался он на своем веку мечей самых разных – то щит у «сборщика» был очень, очень опасен.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация