– Мя-аа! – хриплый голос кошки вывел меня из прострации.
– Ох, киса… Надо звонить… в полицию, в «Скорую», – бормотала я, выискивая в мобилке нужный номер. Но оказалось, что здесь нет связи. – Тьфу, какая я дура…
Помочь надо первым делом, а потом уже звонить! Я достала из сумки бутылочку с минералкой, села на пол и попыталась приподнять ему голову. Плеснула нечаянно на лицо несколько капель. Он открыл глаза – взгляд был затуманен. Я увидела, что он молод, но черты лица, испачканного грязью и засохшей кровью, трудно было разобрать.
– Вот, держи, пей! Ах да, у тебя ж руки…
Я поднесла бутылочку к его губам. Он еще раз взглянул на меня, словно не веря, а потом жадно припал к горлышку и пил, пока бутылка не опустела. Я забросила ее в дальний угол и принялась его развязывать.
– Ты кто? – сипло спросил он.
– Меня зовут Лиля… Какой дурак вязал эти узлы… А тебя как звать?
– Сашка… Сашка Лютый.
Где-то я это имя слышала. Не помню… Но знакомы мы не были точно.
– Все, готово. Встать можешь?
Сначала я помогла ему сесть, а затем он несколькими отчаянными усилиями попытался подняться. Это у него с моей помощью получилось, а вот кисти рук отекли и пальцы не сгибались.
– Ничего, пройдет, – выдохнул он. – Бежать отсюда надо.
– Пошли! Ох, да ты и стоишь-то чисто условно. Давай опирайся на меня.
Он оказался легким, особенно если сравнивать с заслонкой. Я закинула его руку себе на плечо, и мы поковыляли к выходу. Кошка вертелась у нас под ногами и урчала.
– Как ты сюда попала? – Сашка повернул ко мне голову, и взгляд получился немного сверху вниз. – Ты знала обо мне?
– Нет. Меня кошка привела. Вот эта, черная. Очень умная зверюга, но разговаривать, увы, не умеет. Так что не знала.
– И ты просто пошла следом за кошкой?
– Да. Когда мы с ней пришли, она бросилась вылизывать тебе лицо.
– Она так делала все это время, пока я здесь, – отозвался Сашка. – Не знаю, сколько его прошло…
Я хотела сказать, что для кошки это сродни реанимации, но не успела ответить. Потому что в кромешной тишине раздался отдаленный звук шагов, где-то в районе погреба. Щелк – и свет погас. А несколько секунд спустя хлопнула дверь, что-то заскрежетало и громко лязгнуло. И снова воцарилась тишина.
– А-а!
От ужаса у меня помутилось в голове, ноги чуть не подкосились, пришло вдруг четкое осознание – жизнь не вечна, как казалось когда-то, и могу остаться навсегда в этом подземелье! Надо что-то делать… Внезапно вспомнились Никины слова: когда-нибудь ты останешься один на один со страхом, и тут уж или ты его, или он тебя.
– Сигналка сработала, вот они и пришли, – пояснил Сашка. – Видела там нитку натянутую? Если за нее потянуть…
– Видела… Мамочки, я не хочу находиться в этой могиле! Я хочу наверх! Что нам делать?! Выход, где выход?!
– Прежде всего не паниковать, – по Саше не было видно, чтобы он испугался.
– Да толку с того, если нет выхода! Или есть?
– Есть другой выход, – ответил Саша. – Правда, опасный, но, надеюсь, прорвемся. Вот, Мурочка подсказывает.
Действительно, ход ведь не заканчивался здесь, он вел куда-то дальше. Логично, подумала я: если есть ход, то ведет же он куда-то. А кошка уже сидела там, в зияющем чернотой проеме, и ждала.
– Пошли! Пошли скорее!
– В самом деле, надо скорее. Если твой мобильник сядет – хана нам.
– Цепляйся за меня.
– Ничего, я и сам справлюсь. Теперь мне полегче. И спасибо тебе. Не ждал уже, что кто-нибудь придет.
И мы последовали за кошкой. На ногах Сашка держался уже лучше, хотя идти быстро не получалось.
– Так что здесь случилось? – нарушила я молчание через некоторое время. – Кто так с тобой поступил и за что?
– Долго рассказывать, да ты и не поверишь, – нехотя ответил Сашка, остановившись, чтобы перевести дыхание. – Слушай, у тебя воды больше нет?
– Извини, нет. Но почему не поверю?
– Потому что для вас, нормальных людей, все это покажется чертовщиной и бредом.
– Для каких еще «нормальных людей»? А сам ты что, из психушки сбежал?
– Если бы из психушки! Давай потом об этом, ладно? – Он закашлялся и долго не мог остановиться. – Поговорим, когда выйдем. А то не хотелось бы поминать Хозяина Теней так близко к его владениям.
– Что?! – я остановилась. – Хозяин Теней? Тогда я должна сказать, что влипла и сама в эту историю по уши.
– Как?!
– Ну как я могу рассказывать, если я не знаю, кто ты такой и как связан со всем этим безобразием! Я и без того уже дома ночевать боюсь, в квартире дважды что-то искали!..
– Искали? Постой-постой…
Он остановился и уставился мне в лицо. Потом окинул взглядом с головы до ног:
– Скажи… У тебя есть длинное платье, светлое такое? А наверху темное, вроде воротник?
– Ой, да у меня куча разных платьев, все даже не помню! А зачем тебе?
– И ты надевала его недавно. Вечер, темный переулок, кусты вдоль забора, в которые ты зачем-то полезла… У тебя еще громко цокали каблуки, и ты разулась.
Я смутно припомнила, что в тот вечер действительно напялила на себя бледно-бежевое длинное платье с широким коричневым воротником и убежала, спасаясь от маминых рассказов о школе.
– Ну же, не молчи! Ты это была или не ты? – в голосе Сашки прозвучало отчаяние.
– Ну, я…
– Они не нашли этот листок?! – он почти кричал.
– Нет, и не найдут. Спрятан надежно. А это ты его бросил?! – осенила меня внезапная догадка.
– Да. Успел в последний момент, – он снова закашлялся. – На листке было написано «Ярослава Емельянова» одиннадцать «Б»?
– Да, только это одиннадцать-шесть.
– Нет, одиннадцать «Б», – мотнул он головой, и мы пошли дальше.
– Одиннадцать-шесть, говорю! Я была там!
– Это ты не там была…
– То есть?
Но он молчал, и я не стала мучить его расспросами, видя, что ему трудно говорить. Идти тоже было нелегко, а от моей помощи он неизменно отказывался.
Земляной потолок хода становился все ниже, и нам приходилось пригибаться. Мы шли молча, и мне было страшно. В первую очередь за мобильник. Когда он разрядится… Об этом и думать не хотелось. А еще упрямо вспоминались всевозможные ужастики о таких местах, где на людей нападали крысы, монстры, ходячие скелеты, но самым дрянным воспоминанием была все та же книжка про гнома. Думала ли я тогда, что сама окажусь в таком месте?
– Слушай, – не выдержала я. – Так что ты там говорил про Хозяина Теней? Кто он такой? И куда мы идем?
