– Обычный парень, высокий, волосы русые, широкоплечий, я тогда подумала – спортсмен… что еще? Ах да, сам светлый, и глаза, и волосы, а кожа смуглая.
– Загорелый блондин? – заворковала Ольга. – Мне нравится.
– Оль, у тебя же Петька! – рассмеялась Маша.
– Да ладно! – отмахнулась подруга. – Петька тоже хороший.
– Тоже? Что значит – тоже?
Подруги встали со скамейки, держась за руки и хохоча.
Маша чувствовала себя такой легкой, почти невесомой. Не хотелось больше думать о ночном кошмаре, ловцах, Проводниках, мертвецах, своих сверхъестественных способностях и прочем. Захотелось просто жить, жить и наслаждаться каждой секундой жизни. Она была бесконечно благодарна Ольге, бесконечно благодарна внезапно позвонившему Мише, осеннему прозрачному дню, выглянувшему солнцу, людям, спешащим по своим делам, городу, родителям, бабушке, всем-всем-всем.
«Как хорошо, что я есть!» – хотелось крикнуть во все горло.
Голова закружилась внезапно, заложило уши, накатила дурнота, земля ушла из-под ног.
Маша покачнулась и упала бы, не поддержи ее Ольга.
Кто-то помог, ее усадили на скамейку, сквозь плотную вату в ушах она услышала сирену «Скорой помощи»…
Она стояла на краю обрыва. Прямо у ее ног вниз уходили древние ступени, вырубленные в скале.
Каменная лестница спускалась в клубящийся серый туман.
– Тебе туда нельзя, – сказала Маленькая Японка.
– А что там?
– То, что хуже смерти.
– У меня есть вопросы, кто на них ответит? – спросила Маша, с трудом оторвав взгляд от каменных ступеней.
– Пойдем, – Маленькая Японка взяла ее за руку и повела вдоль обрыва по узкой горной тропе.
– А где остальные стражи? – удивилась Маша.
– Охраняют, – ответила Маленькая Японка. – Сейчас здесь очень опасно.
Они шли и шли, годы и века, города и страны, дюны с осыпающимся песком, скалы, упирающиеся во мглу…
Девочка-страж привела ее к пещере, у самого входа их как будто ждали. Некто высокий, закутанный в темные парчовые одежды: не поймешь – мужчина ли, женщина… Низко опущенная голова, лицо прячется в складках капюшона.
– Хранительница, я привела к тебе Проводника, – сказала Маленькая Японка.
– Мира и покоя, – произнесла Маша, поклонившись.
– Легких дорог, странница, – бесстрастно отозвалась женщина.
– Почему вы назвали меня странницей? – переспросила Маша. – Вы знаете, кто я на самом деле?
– Это не важно, главное, чтоб ты об этом знала.
– Мертвые называют меня Проводником.
– А живые?
– Живые? – удивилась Маша. – По-разному… Но я хотела спросить не об этом. Что-то необычное происходит со мной в последнее время…
– На тебя объявлена охота, – ответила Хранительница. – Ловцы идут по следу.
– Я догадалась, но они с самого начала охотились на меня, я сильна и могу им противостоять…
Хранительница взмахом руки остановила ее:
– На этот раз сам Хозяин Тьмы призывает тебя.
– Кто это? И зачем я ему?
– Зачем Тьме новые души? Она питается ими, а самых сильных превращает в своих рабов, тебе ли не знать?
– Я всегда побеждаю! – с вызовом произнесла Маша.
– Ты самонадеянна. Такие погибают прежде других.
Машу охватил озноб, она вздрогнула – почудилось, холод проник в самое сердце, стиснул обжигающим морозом когти.
– Что же мне делать?
– Не отрываться от твоего мира. Тебе нужно установить связь с кем-то, кому ты доверяешь. С кем-то, кто сможет разбудить тебя и из смертного сна.
– Маша! – услышала она и, с трудом разлепив глаза, увидела Ольгино лицо, склоненное над ней. – Слава богу! Очнулась! – воскликнула подруга. – Машка, как ты меня напугала!
– Где я? – с трудом произнесла Маша.
– Да в больнице же! Мама сейчас придет, я позвонила…
– Зачем?
– Как зачем?! У тебя был обморок, прямо на улице, ты что, не помнишь? – взволнованно объяснила подруга.
– Обморок? Не помню…
Потом Ольга еще много говорила, но Маша почти не слушала, она силилась вспомнить свой недавний сон.
Появилась перепуганная мама, озабоченный врач говорил ей что-то о подростковых проблемах и вегетососудистой дистонии.
Глава 3
Первое свидание
Она слышала, как родители вполголоса говорили в прихожей, как хлопнула входная дверь – это отец отправился на работу… Звуки пробуждающегося мира проникали к ней из-за двери и с улицы, она слышала звяканье посуды на кухне, шум лифта, гул проезжающих машин… слышала, но как бы издалека. Как будто уже существовала вне этого мира. Ей стало страшно. Впервые в жизни она ощутила бесконечное одиночество и тоску, которые впору назвать вселенскими. Она погружалась и погружалась в них как в бездну, и бездна поглощала, впитывала в себя без остатка. Маша перестала чувствовать, словно растворялась. Сначала даже не помышляла о спасении – так сильно было отчаяние. Но вдруг стала задыхаться, хватала ртом воздух судорожно, как рыба на песке. Она забилась, сбросила с себя одеяло, захлебнулась, закашляла, приходя в себя, вскочила резко, схватилась руками за голову и тихонько заплакала.
– Маша, – позвала мама, приоткрыв дверь, – ты проснулась?
– Да, мама, – с трудом произнесла она.
– Завтракать будешь?
– Иду…
Она заставила себя встать и пойти в ванную. Мамин голос окончательно привел ее в чувство. Был сегодняшний день. Все было. Были мама, и отец, и лифт, и машины, и улица. Была Ольга с ранним телефонным звонком. Значит, не все потеряно. И стоит побороться, стоит попробовать жить.
Она постояла под душем, докрасна растерла себя полотенцем, оделась, вышла на кухню, заставила себя улыбнуться маме, съесть йогурт и выпить чаю. Мама хлопотала, интересовалась самочувствием, сетовала, что Маша очень бледная, уговаривала съесть еще что-нибудь, совала витамины. Дочь покорно соглашалась, проглотила витамины, заверила маму, что ей гораздо лучше, и сказала, что завтра пойдет в школу.
– Да ведь ты не отдохнула совсем, – удивилась мама, – к тому же тебя еще не выписали. Вот сходишь в поликлинику, если доктор разрешит, тогда…
– Хорошо, мам, как скажешь, – согласилась она.
– Если здоровья не будет, какая учеба!
– Мам, я здорова, – она обняла маму за плечи, вдохнула запах ее волос, зарылась носом в воротник халата: – Мам, я так тебя люблю, – и чуть не расплакалась.
– Я тоже тебя люблю, девочка моя, – мама ласково чмокнула ее в макушку. – Ой, – покачала она головой, – какая-то ты странная сегодня.
