Когда деньги идут как бюджетное финансирование, тем более, если это сопряжено с коррупцией и воровством, такие деньги – это всегда крупная составляющая раздувания инфляции. Представим: деньги разворованы и выводятся за рубеж. Для трансграничной операции лицу, их присвоившему, необходимо продать рубли и купить валюту, это порождает сильное инфляционное давление на рубль и необходимость со стороны Банка России тратить крупные валютные резервы на обслуживание «бегства капитала» для того, чтобы якобы не девальвировать рубль. Реально же, осуществляя это, Банк России служит людям, разворовывающим нашу страну.
Кредитование не исключает воровство. Поэтому и при долгосрочном кредитовании инфраструктурных проектов необходимо контролировать целевой характер использования кредита, а также получение заданных результатов.
В идеальной ситуации стратегической перспективной целью в развитии кредитной сферы нашей страны должно стать полное исключение из кредитно-финансовой сферы России и стран блока ее экономических партнеров кредитных и финансовых инструментов (кредита, долговых бумаг), использующих банковский процент. Именно система, основанная на банковском проценте, в условиях «больших чисел» (огромных сумм долгов, образованных в результате реструктуризации и рефинансирования) и концентрации долга (силами центральных банков – ФРС США, ЕЦБ и пр.) даже при минимальных процентных ставках, взимаемых, во-первых, вне зависимости от результатов деятельности экономик, во-вторых, также и по долгам в непроизводительных сферах (военные расходы), приводит к экспоненциальному наращиванию долгов правительств, населения и экономического сектора, которые невозможно обслуживать. Непосильные долги разрушают экономики, стимулируют финансовые спекуляции и приводят к деиндустриализации.
Процентные долговые инструменты должны быть замещены инструментами участия в капитале (акционирование и проч.), а также иными традиционными формами концентрации капитала (солидарная (общинная) концентрация ресурсов – по М. Л. Хазину) и др.
В составе ежегодного бюджета России должен выделяться фонд развития для его распределения между банками развития с государственным участием и коммерческими банками на конкурсной основе, аналогичной основе научных грантов, используемой в настоящее время РФФИ (Российским фондом фундаментальных исследований).
Заинтересованные банки должны совместно с профильными министерствами, либо субъектами Федерации, либо муниципалитетами, либо самостоятельно готовить инвестиционные проекты, претендующие на государственные гранты в виде льготной кредитной поддержки.
Значительная часть бюджетных средств в настоящее время находится на счетах в Федеральном казначействе, где эти средства заморожены в течение года и не работают. Необходимо рассмотреть возможность размещать хотя бы часть этих средств в российских банках, имеющих высшую категорию надежности, но опять же под конкретные инвестиционные стратегические проекты. Дешевого источника для спекулятивных инвестиций быть не должно. Но дешевый кредит, сопоставимый по цене с кредитом Западной Европы и США, с которыми мы конкурируем в рамках ВТО, должен присутствовать в экономике.
Есть и другие направления денежно-кредитной политики Банка России, которые должны использоваться для достижения тех же стратегических целей, а именно – стимулирования экономического роста внутри страны через долгосрочный кредит, что неизбежно повлечет за собой сокращение темпов инфляции за счет увеличения товарной массы и объема оказываемых услуг, так как инфляцию можно уменьшать, либо сжимая денежную массу, либо путем увеличения предложения товаров и услуг, производимых внутри страны. Второй способ более предпочтителен.
В современной России экономика буквально обескровлена, так как она лишена достаточного количества денег, необходимых для полноценного обслуживания товарного производства и обмена, что находит выражение в сниженном уровне ее монетизации.
Монетизация экономики, которая может быть выражена как отношение денежной массы к ВВП страны, определяет возможности страны по масштабам финансирования различных важных направлений развития. С учетом скорости денежного обращения, которая при существующем уровне развития наличных и безналичных расчетов примерно стабильна, низкая монетизация ограничивает возможности и число реализуемых проектов, открываемых бизнесов и проч.
Если активы коммерческого банка в США, входящего в 50-ку крупнейших по размеру активов, больше чем активы всей банковской системы России, то он по кредитному потенциалу сопоставим с нашей банковской системой, следовательно, у банковской системы США объективно больше возможностей. Показатель монетизации экономики применяется для того, чтобы трансформировать количественные показатели в качественные.
В России этот показатель по состоянию на начало 2013 года – 52 %, в США – 85 %, в Великобритании – 150 %, в Китае – 185 %, в Японии – 240 %
[88]
.
По моим оценкам, для промышленного рывка монетизация в нашей стране должна быть в диапазоне от 90 % (на начальном этапе) до 150 % (по истечении 3–4 лет после изменения вектора денежно-кредитной политики). Китайские темпы для нас опасны, так как такой уровень интенсификации производства как в Китае, нам достичь в ближайшие 5–10 лет будет затруднительно, да и, наверное, в этом нет никакой необходимости.
Деофшоризация российского бизнеса. Создание внутрироссийских офшорных юрисдикций (Дальний Восток, Калининградская область)
Пример Кипра показал всему миру, что офшор действительно хорош только тогда, когда это «свой офшор». У России своих по-настоящему надежных офшорных территорий нет. Между тем практика таких стран, как Великобритания, показывает, что наличие офшорных юрисдикции и их контроль – это важная задача государственного строительства на современном этапе. То есть наряду с деофшоризацией, которую мы понимаем, как борьбу с тем явлением, когда российские фирмы пользуются услугами иностранных офшорных юрисдикций, необходимо создание офшоров, контролируемых прямо или опосредованно Российской Федерацией. Необходимо понимать, что транснациональные корпорации в своей основе опираются именно на офшорную экономику. Это реалии рынка, которые поменять в ближайшей перспективе вряд ли представится возможным.
Ключевыми же мерами по деофшоризации российского бизнеса могут стать следующие:
– Укрепление своей национальной валюты.
– Вытеснение из внутреннего оборота и внешнеторгового оборота иностранных валют или, по крайней мере, снижение их роли.
– Разумная налоговая политика, стимулирующая вложения в основной капитал, которые освобождаются от налогов.
– Безусловные гарантии неприкосновенности собственности и безопасности инвестиций внутри страны.
– Эффективная судебная защита против любого противоправного посягательства, в том числе со стороны государства, его органов или должностных лиц. Оперативность судебного разбирательства. Более низкие сопоставимые судебные издержки.
