Гость взглянул на Остберга.
— Какой же?
— Герцога Вествольфа.
Вадим нахмурился.
— Никогда не слышал о нем.
И тотчас заметил, что Катарина смотрит на него особенно пристально, точно желает во что бы то ни стало прочитать его мысли.
— С его фигурой многое бы встало на свои места. Этот человек всегда стоял тенью за другими людьми и управлял ими. Королями, герцогами, князьями церкви, проповедниками, простыми рыцарями. Все они, сами того не осознавая, так или иначе исполняли его волю. История о нем почти умалчивает. Этот человек возник на исторической арене в конце двенадцатого столетия подобно молнии, чтобы сыграть свою роковую роль. Герцог Вествольф был хорошим слугой своему повелителю.
— Какому?
Остберг улыбнулся:
— Верите ли вы в такое положение вещей или нет, но в мире, Вадим Александрович, есть только два повелителя.
— Вот даже как…
— И никак иначе.
Вадим обернулся к девушке, все это время молча слушавшей отца.
— Княжна, вы тоже так считаете? — беззаботно спросил гость. — Я на счет двух повелителей?
Девушка улыбнулась:
— Назовите третьего, и я подумаю.
Теперь улыбнулся Вадим — да им, отцу и дочери, палец в рот не клади!
— Поверьте, — продолжал Остберг, — герцог Вествольф сыграл в гибели Византии главную роль. Но не потому, что был ревностным католиком! Он поклонялся Дракону и носил его изображение на груди, под камзолом, подальше от глаз христиан. Всю свою жизнь герцог Вествольф охотился за одним человеком, который хорошо вам известен…
— Вы говорите… о Дионисии?
— О нем. Герцог Вествольф знал, что юноша, сам еще того не осознавая, хранит величайшую тайну. Своего рода ключ к жизни и смерти, но не одного человека или поколения, а всего мира. Но верный слуга Дракона не знал, каков этот юноша, ему было ведомо только одно, что мальчик родился в Византии. Он искал его, посылал в столицу шпионов, но охранители Дионисия не отпускали их живыми.
Вадим усмехнулся.
— Да, господин Остберг, напиши вы книгу по-своему, наши критики от науки съели бы вас с потрохами. Не оставили бы даже косточек! Все это напоминает приключенческий роман, детектив.
— Самые интересные романы и детективы происходят именно в реальной жизни, Вадим Александрович. К сожалению, мы не знакомы и с одним их процентом. — Князь пригубил вина. — Вы удивились, откуда мне известно, что в означенный год в Константинополе Дионисий читал на ступенях патриаршей школы «Илиаду» и спорил со священником? А если я отвечу на этот вопрос так: я там был и видел это? Или даже иначе: мы были там, мы это видели и слышали. Вы и я. Что скажете на это, мой уважаемый гость?
Вадим отложил прибор, положил салфетку на стол.
— Вы… смеетесь надо мной?
— Нет, что вы, упаси Бог. Я говорю только то, что знаю наверняка. Я вообще не люблю шутить о серьезных вещах. А именно о тех, что касаются жизни и смерти, добра и зла. Это не в моих правилах.
Девушка смотрела на Вадима испытующе, точно хотела знать: верит он ее отцу или считает его лжецом.
— Пожалуй, я выпью, — пробормотал Вадим, — и чего-нибудь покрепче.
Трапеза заканчивалась, как и начиналась, в полном молчании. Медленно оплавлялись свечи. Тихо звенела посуда. Вадим не мог заставить себя поднять глаз на сотрапезников. Хотелось одного — поскорее покончить с десертом.
— Не понимаю, зачем я здесь, — наконец спросил Вадим. — Объясните же наконец…
— Дождитесь завтрашнего дня, Вадим Александрович, — вставая, проговорил князь. — А сегодня вам лучше отдохнуть. Доброго вечера и не менее доброй ночи.
Катарина поднялась за отцом, точно хотела немедленно переговорить с ним, оставив Вадима наедине с сумерками.
3
Вадим шагал к озеру. Синяя вода, прятавшаяся за соснами и укрытая дымкой наступающих сумерек, приближалась.
«Уеду, — неожиданно решил Вадим. — Завтра же и уеду. Эх, вот только глаза Катарины, если бы не они!»
Минут через пять Вадим выходил к озеру. Оно оказалось прекрасным. Вадим отыскал скамейку, приземлился. Здесь, среди тишины, ему не хотелось даже двигаться. Просто зачарованно смотреть на озеро — чистое, в оправе хвойного леса и синих гор. Они выстроились кольцевой грядой далеко за корабельными соснами.
Вадим обернулся на шаги сзади. Катарина обошла скамейку, села рядом.
— У вас, наверное, голова идет кругом от рассказа моего отца? — спросила девушка.
— Вы угадали.
— Я просила его быть сдержаннее и не выливать на вас сразу ушат ледяной воды. Но он не послушал меня. А вас попрошу о другом — не думайте об отъезде.
Он улыбнулся:
— Вы — ясновидящая?
— Думайте, как хотите, но это очень важно для вас и для многих еще людей.
— И для вас тоже? — спросил он.
Она взяла его руку, сжала пальцы.
— Для меня — особенно…
Вечер плыл по поверхности воды, подкатывая к ногам мужчины и девушки, обнимая их.
Катарина тепло улыбнулась:
— Знаете, Вадим, а ведь я давно ждала встречи с вами. Не удивляйтесь. Очень скоро вы все поймете. Скорее, чем думаете. — Она отпустила его руку и поднялась со скамейки. — А теперь я вас оставлю. Отдохните сегодня. Мы встретимся завтра. Ждите меня утром.
И, договорив это, Катарина отправилась к дому.
4
Сразу после завтрака, минуя винтовую лестницу, вместе с Катариной они вошли в одну из башен замка — Остберг сам открыл им дверь. Окна круглой залы, сохранявшей в ясный солнечный день легкий сумрак, были из темного стекла. Отсюда взору открывалась вся округа. В середине залы грозно возвышалось кожаное кресло с высокой спинкой и подушкой для головы.
— Прошу вас, Вадим Александрович, — указал на кресло Остберг.
— А оно не электрическое? — подозрительно спросил гость.
Князь улыбнулся:
— Вы хотели узнать, зачем вы здесь. Ответ уже рядом. Просто соберитесь.
Вадим сел в кресло, Катарина обошла его сзади. Руки девушки легли на плечи Вадима, заставили как можно плотнее разместиться, уложить голову на спинку. Затем на глаза Вадима легла шелковая повязка.
— Это поможет отвлечься, — делая на затылке узел, пояснила княжна. — Знаю по себе.
— Вы стоите у порога пещеры, за дверями которой спрятаны великие сокровища, — проговорил Остберг. — Так будьте достойны их.
Вадим почувствовал, что Катарина уступила место отцу — теперь его руки легли на голову гостя.
