— Зато есть пара великолепных отелей, — улыбнулась Долли. — А это куда лучше старых развалин!
Вадим удивленно поднял брови:
— Откуда такое презрение к старине?
— Видите ли, мы сводные брат и сестра, — объяснил положение вещей Роберт. — В Долли нет рыцарской крови лордов Стеллинов. В ней течет кровь андалузского цыгана, воровавшего лошадей и поплатившегося за то жизнью.
— Мать даже звала меня по-испански — Долорес, — кивнула очаровательная сестра Роберта. — Это среди скучных англичан я — Долли.
— Андалузский цыган-конокрад, — Вадим кивнул. — Великолепно!
Долли обворожительно улыбнулась:
— А ваша спутница, как сказала нам Марина, княжна?
Катарина подняла на нее глаза.
— Да, княжна. — И тут же смело взглянула на собеседницу. — Моя фамилия Остберг. Мой отец — князь Константин Остберг.
— Я где-то уже слышала это имя…
— Он, как и ваш брат Роберт, тоже потомок древнего европейского аристократического рода.
Долли переглянулась с Вадимом.
— С ума сойти — вокруг одни вельможи!
Марина рассмеялась, да и Вадим улыбнулся. А Роберт стал очень серьезным.
— Я мог бы издать вашу книгу в Англии, господин Арсеньев, — вежливо предложил он. — Как вы на это смотрите?
— Зовите меня просто — Вадим.
Роберт поклонился.
— Запомню.
— Смотрю я на это хорошо, но вы ее даже не читали…
Лорд Стеллин задумался.
— У меня тоже есть интуиция — издателя. Но вначале скажите, чем вас пленил этот Дионисий, архивариус дворцовой библиотеки императора Никеи? Мне немного рассказала о вашей книге Марина, — поспешил объяснить свою осведомленность лорд Стеллин. — Чем он так зацепил вас?
— Любой историк рано или поздно находит свою тему и посвящает ей всего себя, — пожал плечами Вадим. — Так случилось и со мной.
— Люблю увлеченных людей, — признался Роберт. — Расскажите же нам о вашем Дионисии.
Вадим покосился на Долли, так не любившую старину, но в какое-то мгновение обнаружил в ее глазах интерес куда большего накала, чем у сводного брата — историка, издателя и мецената.
— Не стесняйтесь меня, Вадим, — ободрила она его. — Я — человек закаленный!
Короткий экскурс в историю Дионисия из Идона показал Вадиму, что он не ошибся. Встречаясь взглядом с Долли, он уже не сомневался, что ей интересна эта тема. Но заинтересовать такого слушателя было вдвойне приятно!..
— Чем больше я изучал жизнь своего персонажа, — в конце признался он, — тем больше понимал, что мы с ним — одно целое. Это стало почти наваждением. Но если бы не это чувство, то и книга не получилась бы! Но прежде, чем издавать мой труд, Роберт, прочитайте его.
— С превеликим удовольствием! — ответил тот.
Долли с улыбкой посмотрела на Волгу.
— Какой пейзаж, — задумчиво проговорила она. — Нам стоит обязательно перебраться на ту строну! — Ее взгляд стремительно поймал взгляд Вадима. — Вы нам составите с княжной компанию, Вадим Александрович?
Подавшись вперед, она накрыла его руку своей, и Вадима точно током ударило. А по лицу Долли — спустя несколько мгновений — пробежала тень. Вадиму показалась — зловещая. Но очень быстро — он едва заметил ее.
— Скажем, завтра? — чуть изменившимся тоном спросила молодая женщина.
Вадим переглянулся с Катариной, но та, все больше молчавшая, лишь пожала плечами.
— Разумеется, Долли, — ответил он.
Они проболтали еще полчаса, распили две бутылки шампанского и решили утром же плыть на острова.
— Очень странная женщина эта Долли, — сказала княжна, когда они подходили к машине, где их ждали телохранители.
Поспорить с ней было трудно — Долли и Вадиму показалась женщиной необыкновенной…
3
Машина, взятая на прокат, тихонько ехала по одной из дачных просек за городом. За рулем сидел молчаливый телохранитель Андрэос. Рядом с ним — Славик. Вадим и Катарина на заднем сиденье следили за нумерацией домишек.
— Паша сказала, дом «тридцать четыре» по седьмой просеке? — спросила Катарина.
— Ага, — отозвался он. — Уже «тридцать второй»… Значит, по этой стороне…
Они проехали еще метров пятьдесят и остановились. Вышли. У Катарины был за спиной ее походный ранец тинэйджера, Вадим нес сумку с провизией. Андрэос и Славик остались в машине. Вадим толкнул калитку с нужным номером, аккуратно нарисованным на жестянке масляной краской — белой по синему, и дверца поехала внутрь…
Паша стояла с середине дорожки, между калиткой и деревянным осевшим домиком, и смотрела на них. «Дачный» плащик, черные колготки, косынка. Белые садовые перчатки. В руках — ведро для сбора яблок.
Паша поставила ведро. Она улыбалась им — светло и радостно. Вадим даже не предполагал увидеть ее такой! Медленно сняла перчатки, спрятала в карман. И тотчас протянула руки навстречу Катарине, уже торопившейся к ней по дорожке…
— А ты и впрямь красавица, — негромко и счастливо сказала Паша. Она вглядывалась в каждую черточку лица девушки. — Да по-другому и быть не могло. Я видела тебя, но мельком. Видела…
Обняв ее, Катарина прижалась к ее груди.
— Милая, милая Таис, — повторяла Паша, заглядывая в полные слез глаза девушки. — Что же вы встали, Вадим Александрович? — наконец окликнула она его. — Идемте же, идемте!
Обернулась и Катарина.
— Как все просто, правда? — спросила у Вадима юная княжна.
— Еще бы! — он развел руками. — Проще некуда! Чаем-то нас напоите, Паша? Мы с собой «Рябиновую» привезли!
— Это он всякую муть пьет, — махнула рукой Катарина. — Я бутылку французского вина захватила — «Бужеле».
— А по мне так «Рябина» лучше, — засмеялась счастливая Паша, показав крупные неровные зубы. Первый раз Вадим видел ее смеющейся вот так открыто. — Сейчас чай поставлю.
Она быстро пошла в дом.
— На вас, русских, не угодишь — с вашими-то вкусами, — оставшись на дорожке, пожала плечами Катарина.
— Это верно, — держа сумку в руках, кивнул Вадим, обходя ее, уже шагая вперед. — Мы такие!
На маленькой веранде, под липой и вишней, они пили чай с вареньем. В ход пошли «Рябиновая» и «Бужеле».
— Как же так, — спросил Вадим, — меня, Паша, вы разглядели хорошо, и квартиру мою, а княжну — мельком? Чем же я лучше?
Паша, потягивая чай из блюдца, улыбнулась:
— Да не лучше, Вадим Александрович. Я же вам не космический спутник — всю землю обозревать. Я только тех, кто рядом, чувствую.
