С зеленоглазой девицей-диггершей, называющей себя Росомахой, Артур познакомился в университете. Росомаха училась на одном курсе с ним, училась из рук вон плохо, иногда неделями не появляясь в аудиториях. Контрольные и курсовые работы за нее писал Артур. Но зато никто лучше Росомахи не знал подземных ходов и коридоров Москвы. Она и свела Артура с диггерами – исследователями городских пещер, бесстрашно бродящими по древним подземным ходам. Главным в этой лихой компании был Кирпич – огромный парень, фигурой и манерами смахивающий на гориллу. Но даже Кирпичу было далеко до безбашенной Росомахи, которая забиралась в черные норы впереди парней, не задумываясь, шагала в неизвестный переход, ловко управлялась с оборудованием и никогда ничего не боялась. С каждым днем Артур влюблялся все больше. И мечтал о том, как расскажет этой отчаянной девчонке о захватывающей тайне старого ученого, как они вдвоем спустятся в темный коридор и пойдут навстречу сокровищам Ивана Грозного, как разделят славу первооткрывателей… Росомаха с непритворным интересом слушала рассказы парня о Либерее. Но она ни разу не согласилась встретиться с Артуром в кафе или пойти с ним в кино. Артур догадывался, что дело тут в Кирпиче.
– А ты думал! – фыркнула Росомаха, пожав острыми плечами. – Да он бы мне башку отвинтил, если б узнал, что я с тобой встречаюсь! Задолбалась с ним гавкаться из-за этого!
– Он что – тебе хозяин? – изумленно спросила Соня. – У тебя с ним что-то было?
– Было… черт знает когда! – огрызнулась Росомаха. – И давно уже нет! Только я ему нехилые бабки должна. За немецкое оборудование. Думала – летом в экспедиции в Крыму подработаю, все верну… так фигушки! Финансирование сняли, и всю экспедицию свернули! А мы там только-только курган срыли, до подземных камер добрались! Тьфу… гады! Пришлось ни с чем в Москву вернуться! И, ясен пень, долг вернуть не смогла!
Кирпичу крайне не нравилась любовь его бывшей подружки и пришлого парня-студента, которого диггер презрительно называл «ботаником». Он привык к тому, что Росомаха существует лишь для него одного. Он пробовал угрожать Росомахе, но та только смеялась. Кирпич обещал даже выкинуть ее из компании, но этому резко воспротивились остальные: Росомаха была профессиональным диггером и прекрасным товарищем. Вызов на поединок Артура тоже ничего не дал: у «ботаника», к изумлению Кирпича, оказался черный пояс по дзюдо, и схватка окончилась вничью. Тогда Кирпич начал настойчиво требовать у бывшей девушки возврата долга.
– Пятьдесят тыщ, понимаете? – взмахнула рукой Росомаха, чуть не сбросив на пол тарелку с едой. – Где взять-то было? А этот свин привязался: отдавай да отдавай! А я ему уже и так все скинула, что имела!
Денег у Росомахи в самом деле не было. Родители ее остались в далеком волжском городке и сами едва сводили концы с концами. Росомаха с бабушкой жили на крошечную пенсию старушки и на то, что Росомахе удавалось выручить за продажу антикварам найденных под землей старинных монет и черепков. Понимая, что рассчитывать ей не на кого, Росомаха рассказала все Артуру.
– Я думала, у него отец профессор, хоть какие-то бабки есть… Я бы отдала, вот ей-богу, все бы отдала! – зеленые глаза Росомахи мрачно блеснули. – Наше дело такое – никогда не знаешь, на чем сыграешь! Вон Кобольд с пацанами три недели назад под Новодевичьим монастырем два кувшина с медными цацками нашли! И мне тоже повезти могло, а что?
Они встретились на скамейке в Александровском саду, и Росомаха рассказала все как есть. Денег у Артура не оказалось. Да и у отца он просить не привык. Но, глядя в разочарованное и несчастное лицо девушки, он понял, что молчать больше не сможет. И рассказал Росомахе о своей дружбе со стариком Скобиным, о заваленной рукописями и книгами квартире на Солянке, о странной дверце, ведущей невесть куда, о предке-масоне и о том, что третий том записей Стеллецкого вполне мог остаться там, среди пыльных книг и древней мебели. Едва дослушав, Росомаха вскочила и ринулась к станции метро.
– Ты куда? – помчался следом Артур.
– Туда! – донеслось до него. – Придурок! Сколько времени зря потерял!!!
Они примчались на Солянку как раз тогда, когда там полным ходом шла разрушительная деятельность Полундры и ее компании. Не зная, что делать, не имея повода вмешаться, Артур и Росомаха сели на скамейку у соседнего подъезда и беспомощно смотрели на то, как усталые и грязные тинейджеры выносят на помойку обломки мебели, битую посуду, охапки бумаги, газет и целые носилки книг. Потом примчался хорошо известный Росомахе московский антиквар Шампоровский и с негодующими воплями перетащил кучу книг с помойки в свою новенькую «Мазду». Было очевидно, что все пропало. Надо было уходить. И, уже проходя мимо скобинского подъезда, Артур увидел, как рыжая девчонка в тельняшке небрежно засовывает в свой рюкзак растерзанную папку из вишневой кожи.
Вместе с Росомахой они проследили за компанией подростков до самого дома на Восточной, выяснили, в какой квартире живет Полундра. А через несколько дней оказалось, что в квартире покойного Скобина будет располагаться офис компьютерной фирмы «Сетевые корсары». Узнав, что у Артура сохранился ключ от квартиры Скобина, а компьютерщики еще не сменили замки, Росомаха начала торопить парня. Нужно было любой ценой проникнуть в квартиру-офис, убедиться, что потайная дверь действительно ведет в подземный ход, спуститься туда – а там будь что будет. Но Артур не терял надежды добыть из квартиры Полторецких вишневую папку. Ему мучительно хотелось прочесть записи великого исследователя и убедиться, что Либерея существует.
– А почему ты прямо к нам не пришел? – удивилась Полундра. – Ко мне или к деду? Или к Пашке? Мы бы тебе эту папку сами отдали!
– Она не моя была, а Льва Венедиктыча, – угрюмо ответил Артур. – Я ему никто, а вы родственники. С какой стати вы стали бы чужому человеку что-то отдавать? К тому же… видел я, как вы лихо квартиру раскурочили. Книги, бумаги, записи – все на помойку! А Лев Венедиктыч всю жизнь про Москву писал и про иконы! Там такие ценные рукописи были, столько всего интересного! А вы… Даже книги чуть не повыкидывали!..
Компания Полундры уныло переглянулась. Возразить было нечего.
– Книжки, между прочим, Сол Борисыч себе забрал, – пробормотала Юлька. – Все до одной. Мы ему сразу же позвонили… Так что если они тебе нужны…
По поводу того, что бесценная вишневая папка служила им ковриком для ног, Полундра благоразумно умолчала. А Артур сумрачно продолжал:
– Родне до Льва Венедиктыча никакого дела не было. Он великим ученым был… а они даже не приехали из своей Америки его вещи разобрать! Что это за родня, которой на все плевать?!
– Он тоже всю жизнь на родню плевать хотел… – буркнула Юлька, но старший брат под столом наступил ей на ногу, и она умолкла.
На дне рождения у Полундры и ее деда Артур оказался случайно. Он шел на улицу Восточную без определенного плана, рассчитывая просто позвонить в нужную ему квартиру Полторецких, а там как получится. Но в квартире были раскрыты настежь окна и двери, множество народу сновало туда-сюда, играла музыка. Первый встречный пацан (которым оказался Батон) сообщил Артуру, что у Полторецких праздник. И парень решился.
