…И Росомаха поехала к Кирпичу на Маросейку. Того не оказалось дома, и девушка решительно уселась на ступеньки лестницы под дверью его квартиры. Диггер явился уже после обеда – грязный, сонный, усталый, волоча за собой рюкзак с оборудованием. На взволнованный вопрос Росомахи, не знает ли он что-либо об исчезнувшем Ботанике, он махнул рукой:
– Совсем от него свихнулась? Мало ли где… Либерею свою все ищет. Больной ведь на всю тыкву… – Кирпич ненатурально зевнул. – Не, я ничего не знаю. Шла б ты, мать, домой, я спать хочу… Найдется твой мальчик, будет тебе дальше лапшу на уши вешать. А ты слушай, если мозгов нет.
Голос его и ускользающий взгляд Росомахе крайне не понравились.
– Ты ведь его и сам слушал! – напомнила она. – Сто раз слушал! И сам хотел эту Либерею найти!
– Я и сейчас хочу! Только трындел все твой Ботаник! – обозлившись, рявкнул Кирпич. – Понтовался, что ход подземный знает, вот и все! А ход этот – пустышка!
– Что-что он делал?.. – растерянно переспросила Росомаха. Она была уверена, что кроме нее Артур никому не рассказывал о подземном коридоре. По лицу запнувшегося Кирпича ей стало ясно, что тот нечаянно проговорился. И…
– Короче, я из него все вытрясла, – сумрачно закончила Росомаха. – И как представила, что Артур под завалом… а эта сволочь его там бросил… У-у-у, чуть не убила его! Жаль, некогда было! Сразу сюда к вам понеслась! Тут уж не до тайн, тут уж человека спасать надо было! Если б ты… – она резко кивнула на Пашку, – меня слушать не стал, я бы ментам позвонила! Я ж не Артурова мамаша интеллигентная! Я бы там такое устроила, что они бы всем отделением под землю кинулись, лишь бы только я рот закрыла!
Полундра посмотрела на взъерошенную Росомаху с большим уважением. Затем повернулась к Соне:
– Видишь?! Мы правы были, что туда полезли! Человека ж спасать надо было!
– Они, между прочим, очень правильно все сделали, – подтвердила Росомаха. – Спустились вчетвером, с оборудованием, наверху на связи человечек остался… Молодцы, мелочь! Вовремя успели!
– Я и сам старался потихоньку откапываться, – хрипло вставил Артур. – Жаль только, что воды не было и рука болела страшно. И… я чувствовал, что температура поднимается.
– Боже, как он мог… – пробормотала Соня, хватаясь за голову. – Этот ваш Кирпич… Оставить вот так, под завалом, человека, убежать и никому ничего не сказать… Кстати, а где он сейчас?
Лицо Росомахи внезапно приобрело странное выражение. Настолько странное, что это заметили все в комнате.
– Что еще случилось, милая леди? – первым не выдержал Пашка. – Вы забыли дома включенный утюг? Так ведь дом ваш, наверное, уже сгорел, так что и нервничать незачем…
– Так… – не слушая Пашку, замороженным голосом произнесла Росомаха. – Кто здесь знает, когда нарушается кровообращение в связанных руках и ногах? Необратимо нарушается?
С минуту все потрясенно молчали. Затем Атаманов – сын операционной медсестры – автоматически сказал:
– Через три-четыре часа.
Росомаха издала придушенный вопль, вскочила и кинулась вон из квартиры.
Через пять минут Пашкина «Волга» неслась по набережной. В ней сидели Пашка, Соня, бледная Росомаха и вся компания Полундры за вычетом Натэлы, которая осталась дома ухаживать за Артуром. На Маросейку прибыли в считаные минуты и вслед за Росомахой взлетели на второй этаж старого дома.
Дверь квартиры была открыта настежь. По коридору гулял сквозняк. В комнате на полу лежало неподвижное тело, скрученное альпинистским шнуром. Во рту у Кирпича торчал кляп из плотно скрученных мужских носков. К связанному кинулись Соня и Пашка.
– Жив? Цел? Щас распутаем… – пропыхтел Пашка, доставая складной нож. – Потерпи, родной, теперь уже скоро… Соня, подержи вот здесь… Ну дает Росомаха! Не девчонка, а спецназ!
Вскоре тугой шнур не без усилий был разрезан, и Пашка принялся методично массировать запястья диггера. Ногами усиленно занимались Атаманов и Полундра. Батон догадался вытащить кляп – и через минуту отплевываний и отхаркиваний из уст Кирпича полилась такая ругань, что Пашка велел:
– Девчонки и Соня, выйдите! Родной, здесь, на минутку, дамы! Хочешь, чтоб я тебе эту пробочку назад ввинтил?
Кирпич умолк. Его темные воспаленные глаза с ненавистью смотрели на Росомаху, которая, прислонившись к подоконнику, как ни в чем не бывало разглядывала двор внизу.
– Ну что – вырыла своего задохлика? – хрипло спросил у нее Кирпич. В ответ Росомаха замахнулась ногой… которую нежно перехватил Пашка.
– Милая леди, лежачего не бьют, – заявил он. – Тем более что основная работа уже проведена. Это ведь вы его так отделали?
Покосившись на взбухшие на физиономии Кирпича багрово-фиолетовые синяки, Росомаха сурово кивнула.
В прихожей послышались шаги и встревоженные голоса.
– Братва, а что это тут? А где Кирпич? – в комнату заглянули несколько физиономий. – Росомаха, что за народ здесь тусуется?
– А-а, парни… – ухмыльнулась Росомаха, отсалютовав диггерам поднятой ладонью и подбородком указывая на Кирпича. – Вот сейчас он вам все и объяснит. А мы подтвердим. Так ведь, Кирпичонок? Нам ведь есть о чем поговорить… а ребятам будет что послушать. Полторецкие, а вы не уходите… и остальные тоже. Свидетелями будете. Давай рассказывай, как ты Ботаника под завалом оставил. А то, боюсь, если я скажу – то не поверит никто. Ты ж у нас круто-о-ой перец…
Вечером Пашка отвез полубесчувственного от жара Артура домой и сдал его перепуганной матери. Вернувшись уже в темноте, задумчиво сказал сестре:
– Права Натэлка: воспаление легких там, похоже. Мать его при мне «скорую» вызывала, пацана в больницу забрали. Будут теперь две недели антибиотиками колоть…
– Слава богу, мы вовремя успели. – Полундра сидела на подоконнике и смотрела в темное окно, вертя в пальцах смятую карту Москвы, забытую Натэлой. – Блин, жаль, что Либерею так и не нашли. Может, она все-таки там, за решеткой?..
– Это вряд ли. – Пашка плюхнулся на тахту, включил айпэд. – Тогда бы ее давно нашли те, кто эту решетку ставил. И все бы об этом знали. Наш Сол Борисыч уж точно… Чего это ты там крутишь?
– А, фигня… – Юлька бросила карту на стол. – Это Натэлка сегодня в подземелье дорогу отмечала. Ну, чтоб не заблудиться. Видишь, черным фломастером… Вот тут мы спустились, тут – развилка, сюда южный ход уводит…
– Ну-ка, дай взглянуть. – Пашка протянул руку, всмотрелся в черную кривульку на карте. – Хм-м… Где-то я это уже видел.
– Где?! – в свою очередь фыркнула Полундра.
– Очень похоже на… Слушай, а та открытка, с физкультурницами, у тебя осталась?
– Здесь она, – Юлька полезла в рюкзак, вытащила открытку и бросила ее на стол. – Обычная карточка… Про Либерею ни слова в ней. Там вообще ничего не написано. Одно созвездие Рака для чего-то нарисовано. И то, Батон говорит, неправильное. Перевернутое какое-то. И главная звезда не на той клешне! И Ослята перепутаны, Северный и Южный! Ну и что? Как мог человек, так и нарисовал! Если бы я взялась, у меня бы вообще вместо Рака таракан вышел. Есть такое созвездие – Южный Таракан?
