– Дом-то, оказывается, деревянный был… – пробормотал Атаманов, подойдя и поковыряв сыплющуюся штукатурку пальцем. – Вон прямо бревна видны…
– В Москве все старые дома деревянные. Которые не дворцы, – машинально ответила Белка. – А здесь особенно.
– Почему это? – удивился Серега.
– Чем ты слушал на москвоведении? – высокомерно пожала плечами Белка. – Ведь нам даже презентацию задавали делать! Во-первых, приказ строить вместо деревянных домов каменные издали в конце девятнадцатого века. В самом конце! А этот дом гораздо старше. Во-вторых – здесь же Таганка!
– И чего?
– Ничего! Старый бедный ремесленный район! У кого тут на каменные дома деньги были?
– Точно! – вспомнил и Батон. – Мне бабка рассказывала, что Таганка вообще раньше называлась Вшивая горка!
– Швивая, – поморщившись, поправила Белка. – А улицы здесь как называются? Гончарная, Котельническая, Каменщики… Хоть когда-нибудь уроки учить будешь?!
– Гринберг, от большого ума мухи дохнут! – огрызнулся Атаманов.
– Не о том спорите, шелупонь, – перебил их Пашка. – Смотрите внимательно!
Пять пар любопытных глаз уставились на потрескавшуюся штукатурку. Первой ахнула Натэла:
– Тут же две-е-ерь! А мы забыли! Мы же ее еще в марте видели, когда стены от обоев обдирали!
– Там, за ней, пустота, – сообщил Пашка, постучав по дверце. Послышался глуховатый звук, посыпалась штукатурка. Дверца осталась неподвижной. Прямо под ней темнел огромный грязный след, повернутый каблуком к дверце.
– То есть это получается… – недоверчиво протянула Полундра.
– Получается, что из офиса ничего не взяли! – пожал плечами Пашка. – Кто-то вчера вечером… или ночью… вошел в офис через дверь…
– Почему не через окно? – деловито уточнила Юлька. – Вон все нараспашку!
– Потому, моя радость, что решетка оконная изнутри открывается! Снаружи ее даже взломать не вышло бы. Максимум – стекло разбить, но оно, как видишь, цело. Так что домушник наш вошел в дверь, снял со стола комп… Между прочим, очень аккуратно, гад, снял, ничего не сломал, все провода аккуратно отсоединил! Отодвинул стол, снял панель, тоже очень осторожно. Но, спрашивается, зачем?! Чтобы полюбоваться на эту дверку?! Он же ее даже открыть не смог!
– Почему? – удивился Атаманов.
– Потому что не за что! Ни ручки, ни замка! Ключ вставить не во что!
– Если нельзя открыть, то как тогда запирали? – резонно спросил Батон. Все замолчали и уставились друг на друга. Затем Пашка подошел и осторожно надавил на дверь. Та не подалась.
– Заперта же… – пробормотала Белка.
– Изнутри закрыто, значит? И ручка тогда тоже изнутри? Это что же получается: воры… ОТТУДА ПРИШЛИ?! От соседей? Как?! – покрутил пальцем у виска Атаманов. – Тогда бы им и панель изнутри пробивать пришлось! А она культурно снята! И стол бы опрокинулся, если бы они его изнутри отодвигали!
– Да он бы и не отодвинулся просто, тут же провода! Они бы порвались! – подтвердила Полундра. – Нет, открывали отсюда и… Паш! А входная дверь взломана?
– То-то и оно, что нет! – Пашка, казалось, совершенно был сбит с толку. – Мы со Стасом уходили в пятницу вечером, заперли дверь… она и была заперта! Я смотрел, там никаких царапин вокруг замка нет. Значит, открыли родным ключом!
– Так, может, кто-нибудь из твоих дружбанов заходил? – предположила Соня. – Стас или Максим? Что-то забыл, пришел в выходные забрать…
– …и так стену изуродовал? – пожал плечами Пашка. – После того как мы эти панели сами четыре дня монтировали?! И свои кровные бабки за них заплатили?
– Парни могли случайно не захлопнуть за собой дверь, – пожала плечами Соня. – Вор или бомж какой-нибудь заметил, вошел…
– …и ничего не взял? Даже «Ай-Маки» дорогущие? Только панель зачем-то снял? И я еще в толк не возьму – зачем ему понадобилось через окно смываться, если дверь открыта была? – Пашка сердито кивнул на перепачканный подоконник. – Мог бы, свинусоид, хоть ноги вытереть… Кстати, ну и ножка у него! Глядите, какой след огромный остался!
– Сорок девятый «раздвижной»! – хихикнула Полундра, глядя на отпечаток огромной подошвы на подоконнике. – Ничего себе ботиночек…
– Где он только так испачкался? – вслух подумала Натэла, разглядывая глинистые следы на полу и подоконнике. – На улице совсем сухо, дождя уже недели две не было… Как будто нарочно старался!
– Я вообще ничего не понимаю! – Соня нахмурилась и посмотрела на Пашку. – Если дверь, как ты говоришь, открывали родными ключами, то у кого они могли быть? Ну, кроме тебя, Стаса и Макса?
– Да только у нас троих и были! – завопил Пашка. – Только Макс вообще уже неделю в Египте, с Надькой своей улетел в отпуск! Стасу стенку разкурочивать тоже незачем! Он ее и так при ремонте видел! Единственное, что может быть… – Пашка вдруг умолк и, сдвинув брови, глубокомысленно уставился на ободранную стену. Тут же в него вцепились со всех сторон:
– Что, что, что может быть?!
– Мы ведь не меняли замки при ремонте… – медленно выговорил Пашка. – Здешний дед, Скобин, так за свое барахло трясся, что на двери самые крутые замки поставил! Врезная щеколда с тремя блоками и сверху еще кнопочный замок итальянский. Никакой сигнализации не требуется! И решетки на окнах такие, что слон не пробьет! С внутренним замком! Мы с пацанами посмотрели и решили, что нам ничего лучше и не надо. Хозяева американские нам свои ключи прислали, сказали, что больше их ни у кого нет… Ну и все!
– Значит, у кого-то все-таки они были! – уверенно сказал Атаманов. – Если замки навороченные, то их просто так шпилькой не откроешь. Да еще чтобы ни одной царапинки…
– Завтра же поменяю, – мрачно решил Пашка. – Будет тут всякая шпана шляться как к себе домой, стены портить! Мы за эти компы еще банку пятьдесят кусков должны! И, главное, что этому гаду нужно было? На дверцу эту несчастную полюбоваться?! Которая без ручки даже?! Еще и грязи нанес, как свинья последняя!
– А у входа, между прочим, грязи никакой нет, – пожала плечами Белка. – Только от дверцы к окну. Пашка, может быть, он горшок с цветами опрокинул и землей все уляпал?
– Нет у меня никаких цветов! – завопил Пашка. – Только Финогеныч!
– Господи, кто это? – испугалась Белка.
– Кактус! Максу его Надежда на новоселье подарила! Вон стоит, жив-здоров! – Пашка кивнул на соседний стол, где из крошечного горшочка жизнерадостно топорщился колючками Финогеныч. Земля в его горшочке действительно была на месте.
– А куда эта дверца ведет? – вдруг задумчиво спросила Соня, проводя по косяку ногтем. – К соседям?
– Куда же еще? – пожал плечами Пашка. – Тут же раньше коммуналка была, а еще до этого – купеческий дом! То есть весь особняк целиком принадлежал купцам Скобиным! И, понятное дело, комнаты между собой сообщались! А потом, когда дом между разными семьями поделили, то дверцу заложили! И забыли про нее, наверное! Обои в восемь слоев наклеены были, мы с Максом при ремонте посчитали! Значит, с самой революции эту дверь никто не трогал!
