Книга Светлое время ночи, страница 48. Автор книги Александр Зорич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Светлое время ночи»

Cтраница 48

– А именно?

– А именно: Сонн был уверен, что убил вас. К слову сказать, в этом и я почти не сомневался. А потому пар-арценц, бывший пар-арценц, считал возможным говорить о вас, как о погибшем. Видимо, хотел предложить в гнорры себя, заручиться моей поддержкой, и так далее. Вторая же интерпретация…

– Продолжайте.

– …В некотором роде оскорбительна для вас и для всего Свода Равновесия. Дескать, вас «нет больше» неопределенно долго. То есть, прошу прощения, вы – это не вы. Как тот фантомный образ Сонна, который был расстрелян нашими истребителями.

– По-вашему, это возможно? Удерживать мой «фантомный образ» так долго? Часами? Днями?

– Не берусь судить, милостивый гиазир.

– Но вы же уверены, что перед вами человек из плоти и крови, Шилол вас подери!?

– Да, милостивый гиазир. Хотя, как мы знаем, абсолютно достоверное суждение могут вынести только Отцы Поместий при участии Знахаря.

На самом деле, это была почти шутка. Черный юмор старших офицеров Свода. Отцов Поместий боялись даже пар-арценцы. Йор никогда не отважился бы возбудить против гнорра процедуру полной проверки тождественности личности. Ему пришлось бы ручаться собственной головой, что для подобной процедуры имеются достаточные основания.

Когда разговор велся с Отцами Поместий, слова «ручаться собственной головой» не были риторической фигурой. Они просто обозначали вид и размеры платы за ошибку.

– Хорошо. Сразу же после фальмской экспедиции вы сможете удовлетворить свое любопытство.

«Точно, этот разговор – совершенно лишнее. Не нужно было его заводить! – запаниковал Йор. – Так и до настоящей опалы недалеко!»

– Ну что вы, милостивый гиазир! Как вы могли подумать, что я поверю словам человека, который находится вне закона!? Клевете предателя?! Только истинный гнорр Свода Равновесия, то есть вы, могли прибегнуть к столь искусному экспромту с дельфином! Это был ход подлинного мастера: когда уже казалось, что Сонн победил…

Лараф, разумеется, не имел к избыточно дружелюбному поведению дельфина ни малейшего отношения. В этой помощи, которая пришла из ниоткуда и сгинула в никуда, он подозревал баронессу Зверду. Впрочем, судя по итогам их недавнего свидания возле отверстой Двери, и могущество Зверды имело пределы. Причем пределы эти были, похоже, достигнуты, а ресурсы баронской резвости – практически исчерпаны.

В своей оценке пределов могущества Зверды Лараф был целиком и полностью прав. Что же касается подлинного источника помощи – Ларафу было не по силам угадать его, ибо само имя такового было ему неведомо.

Йор пощебетал еще пару минут и наконец завершил свое соло:

– …операцию нужно признать в целом успешной. Осмелюсь ли я просить вас об одной милости?

– Осмелитесь.

– Позволительно ли мне будет узнать, какие писания вы нашли столь ценными, что ради них сочли возможным подвергнуть опасности воистину бесценную жизнь лучшего из лучших?

«Лучший из лучших – это я, – возгордился Лараф. – Складно чешет. Надо будет взять пару-тройку уроков риторики. У Овель? Нет, лучше у Сайлы. Сайла поопытней будет.»

– В знак своей приязни, я разрешаю вам узнать это самому. Но – под вашу личную ответственность.

– Что вы хотите сказать?

– Можете без рук остаться.

– Мой гнорр шутит.

– Нисколько. Держите!

Лараф смело протянул Йору «Семь Стоп Ледовоокого».

«Ой, лишний разговор! Какой лишний!» – пар-арценц покраснел, побледнел, опять покраснел.

Перед лицом гнорра? Проявить малодушие? Никогда!

Йор величаво протянул руку, взял книгу, прикинул вес.

И открыл.

– Эй, кто-нибудь! Да, вы, рах-саванн! Сюда, быстро, четверых с носилками! Пар-арценцу дурно!

Лараф усмехнулся, поднял книгу, засунул за пояс. «А работает ведь подруга! И еще как! Может, скоро не только кусаться, но и показывать начнет.»

3

Последние сутки смешались для Сиятельной княгини Сайлы исс Тамай в странное варево из недоумения, испуга, усталости, тщетных надежд и настоянного на первых четырех ингредиентах безразличия.

Она покинула Пиннарин совсем недавно, оставив столицу на попечение Совета Шестидесяти, Свода Равновесия и своего возлюбленного, несравненного Лагхи Коалары.

Поначалу княгиня злилась на гнорра за равнодушие, проявленное к ее отъезду Магом всех магов и Врагом всех магий. Но, поразмыслив немного, Сайла заключила, что им с Лагхой нужно немного отдохнуть друг от друга.

Да и вообще, варанскому народу и его правительнице требовалась временная разлука. Насущные нужды первого слишком уж опротивели последней.

В уединенном приморском имении к западу от Урталаргиса княгиню ожидали: глубокий сон, целебные воды, морские прогулки на ялике, сухопутные прогулки на бричке, здоровая кухня, немногословная прислуга и гвардейские офицеры.

Гвардейцы призваны были спасти Владетельницу Морей от возможных враждебных посягательств, а при необходимости – и от скуки. Обычно это выражалось в различных состязаниях, до которых так падка гвардия всех просвещенных народов. Кто кого перепьет, кто кого перепьет с завязанными за спиной руками, с лимитом по времени, с лимитом по числу глотков и так далее.

Раньше предпочитали состязаться в поимевании прислуги, но после двух неприятных инцидентов с Опорой Благонравия решили держаться от греха подальше.

Сайла не стремилась к любовной интрижке с кем-либо из гвардейцев, хотя положение обязывало. Но она – небезосновательно – опасалась стукачей Свода и, соответственно, ревности Лагхи Коалары. Тем самым Сайла создавала желаемое из недействительного.

Поэтому первый вечер княгиня провела целомудренно: училась стрелять из лука под руководством двух гвардейцев. Офицеры почтительно заверяли княгиню, что через неделю ей позавидуют лучницы Гиэннеры. Сайле, помнившей работу аютских Стражниц под началом Куны-им-Гир и Вирин, хватило честности признаться себе, что это вряд ли.

Потом княгиня ужинала, потом засела писать послание Лагхе.

Начать хотелось как-нибудь легкомысленно. Вроде «Как ты сам понимаешь, мой голубь, скучать мне здесь не приходится.»

Княгине стало скучно. Она бросила письменные принадлежности и пошла спать…

…Ошибки не было: грохотала деревянная колотушка, звенела цепь, отчаянно и нервно брехали псы.

Кто-то ломился в ворота имения – будто бы не стояли там на часах четверо гвардейцев, которым следовало адресовать тихим, почтительным голосом просьбу отворить калитку для чрезвычайного гонца или кого там принесла нелегкая.

Княгиня сообразила, что ее покой могут нарушить подобным образом только в случае настоящей, ненадуманной опасности, и сразу же дернула шнурок у изголовья. Пусть появится прислуга, пусть внесут свечи и одежду, пудру и румяна, пусть, Шилол их раздери, скажут любую успокоительную благоглупость вроде «Опасности нет, Сиятельная. Это гиазир гнорр, в смятенных чувствах. Глаза горят, вихры всклокочены…»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация