Дью бросился к углу, выглянул оттуда, затем метнулся обратно.
— Кларенс сказал, ты видела Огдена?
— Не его одного. Еще и Челси Джуэлл, — сказала Маргарет.
Улыбка на лице Перри сразу исчезла. В глазах заблестели огоньки ненависти. Монтойя сразу вспомнила о свирепых взглядах инфицированных, которых обследовала в секционной.
— У них там заложники, — сообщил подошедший Кларенс. — Приблизительно пятнадцать человек. И по крайней мере три бойца в бронежилетах, вооруженных автоматами М4, пистолетами и гранатами. Может быть, даже больше.
Дью смерил Кларенса взглядом и усмехнулся.
— Хорош… Ощущения, как в большом презервативе, правда?
Отто кивнул в сторону Маргарет:
— Это она во всем виновата.
— Черт, жаль, что у меня сейчас нет биокостюма, — посетовал Дью. — Маргарет, а что стряслось с Санчесом? Удалось разобраться?
Чувство облегчения прошло, уступив место досаде.
— Нет, не смогла, — ответила она. — Поэтому будьте осторожны и постарайтесь не заразиться. Сыворотка до сих пор не найдена.
Филлипс и Перри кивнули.
— А где Гич и Маркус? — спросил Дью. — А доктор Дэн?
Кларенс хмуро покачал головой.
— Значит, у нас тоже потери, — проговорил Дью. — Ну, ничего, мы заставим их за все заплатить. Кларенс, возьми Маргарет и отправляйся на футбольное поле школы имени Мартина Лютера Кинга. Это приблизительно в миле от Джефферсон-стрит, с дороги вы не собьетесь. Мюррей перебросил туда Маргомобиль, чтобы устроить пункт сортировки инфицированных. Там же увидите два конвертоплана. Если здесь станет слишком жарко, просто убирайтесь отсюда, и все.
— Я останусь здесь, Дью, — твердо сказала Маргарет. — Кларенс мне не телохранитель.
— Вот именно телохранитель, — возразил Дью. — И он тебя отсюда выведет.
— Лучше поручи это кому-нибудь другому, Дью, — вмешался Кларенс. — Мне нужно остаться.
Почему Отто не мог просто замолчать и уйти? Разве он уже не выполнил свою задачу? Или они с ним мало натерпелись, мало жертвовали собой? Она хотела выбраться отсюда, но только вместе с ним.
— Отто, убирайся прочь отсюда, — рассердился Дью. — Твоя задача — защитить Маргарет, а я хочу уберечь ее от этого пекла.
Кларенс покачал головой.
— Но, Дью…
— Закрой рот, говорю! Ты получил приказ. Не возражаешь, если мы все-таки перестанем жевать сопли и спасем этот чертов мир? Перри, ты, кстати, тоже отправляешься вместе с ними.
Перри Доуси рассмеялся. Это был мрачный и в чем-то даже злорадный смех — примерно такой, какой звучал в кухне с тремя трупами.
— Черт бы тебя побрал, Дью, — хрипло проговорил он. — Ты разве забыл, что нам с Челси есть о чем поговорить?
Филлипс повернулся и, слегка наклонив голову, посмотрел Перри в глаза.
— Ты пойдешь с ними, Доуси, это приказ.
— Сколько раз тебе повторять, старина? — усмехнулся громила. — Я не солдат, и твои приказы ничего для меня не значат. Мне нужна чертова девчонка. Единственный способ остановить меня — это застрелить, только я не буду сидеть сложа руки. И отвечу твоим же собственным оружием.
Подняв брови, Перри многозначительно похлопал по кобуре с пистолетом.
— Сэр! — к агенту подбежал чернокожий сержант — почти такой большой, как Перри. — Сэр, они выбросили белый флаг!
— Вот сучка! — выругался Дью. — Посмотрим, что она еще придумала. Гвоздь, пусть половина твоих солдат возьмет на мушку окна второго этажа, а другая — окна первого. Нужно как-то спасти заложников, но я не хочу, чтобы и меня тоже продырявили.
— Понял, сэр, — отчеканил Гвоздь и начал громко отдавать приказания подчиненным.
Дью снова посмотрел на Перри.
— То есть, если я прикажу тебе остаться, ты просто проигнорируешь?
Тот кивнул.
Агент вздохнул.
— Прекрасно, тогда за мной. Что с тобой поделаешь?..
В шлеме было холодно, а вот бронежилет настолько плотно облегал тело, что Перри даже вспотел, несмотря на легкий мороз. Крепко сжимая рукоятку «кольта», он отправился вместе с Дью за угол здания. Филлипс нес автомат. В небе проносились истребители, их рев гулким эхом отзывался на фоне унылого городского пейзажа. Далеко впереди продолжал дымиться и гореть Ренессанс-центр. Небоскреб походил на тлеющий черный факел, дым от которого, извиваясь, тянулся через весь центр города. В воздухе кружили вертолеты. Вероятно, ожидалось, что у Огдена намного больше людей и скоро они должны себя обнаружить.
Перри и Дью подошли к угловому зданию. Передняя дверь была приоткрыта, и оттуда торчала длинная палка с привязанной к ней белой рубашкой.
Рассредоточившись и разбившись на две большие группы, солдаты роты «Виски» держали под прицелом окна и двери здания. Если бы кто-то попытался высунуться и открыть огонь, то был бы мгновенно уничтожен.
Филлипс остановился в двадцати шагах от входной двери. Перри сделал то же самое, встав слева от агента.
— Мы слушаем, — громко проговорил Филлипс.
Дверь открылась, и наружу вышла Челси Джуэлл с белым флагом в руках.
Если бы вышел кто-нибудь другой — военный или взрослый мужчина, — какой-нибудь солдат мог не выдержать и нажать на спусковой крючок. Но вид семилетней девочки с красивыми белокурыми локонами и невинным милым личиком растопил бы сердца даже самых суровых и закаленных бойцов и заставил их усомниться в принятом решении.
Для всех остальных она действительно выглядела милой и невинной, но Перри знал Челси Джуэлл гораздо глубже. Он видел в этом ребенке ходячий кошмар, мрачное и корыстное существо, готовое уничтожить любого, кто становился у нее на пути или не мог удовлетворить даже самые скромные желания. Доуси было все равно, что ему придется сделать и на что пойти. Главное, чтобы Челси Джуэлл не ушла отсюда живой.
Она отошла от двери на десять шагов и остановилась посреди обломков и выбоин.
Перри вышел вперед. Пора покончить с этим. На его грудь легла рука Дью: он пытался остановить друга от скоропалительных действий. Доуси хотел просто взять и застрелить Челси, но он все-таки пообещал Филлипсу сотрудничать.
— Мы хотим провести переговоры, — сказала Челси. — Моей маме нужна помощь.
— Прикажи всем своим людям бросить оружие, — громко крикнул Дью, чтобы его услышали все, кто находился в здании.
Челси замерла на месте, и только древко белого флага вздрагивало в ее руке. Из разбитых окон полетело оружие, которое с грохотом падало на тротуар. Из окон первого этажа выбросили два автомата, а из окон второго — всего один. Неужели это все, что осталось у Огдена? Трое солдат?
Снова наступила тишина.
