В. АЛКСНИС: Политика.
С. СОРОКИНА: Вот понимаете, это неприятно, а сколько таких захоронений на территории Европы, на которые наплевать, пока это не коснулось политики…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вопрос латышам, это вопрос нашего радиослушателя: «Почему прибалты так не любят русских?»
С. СОРОКИНА: Вот только ли историческая память здесь виною?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему вы, латыши, не любите русских?
В. АЛКСНИС: Ну, я латыш, но обвинить меня в том, что я не люблю русских, вряд ли можно, а кроме того, мне кажется, все не так. Невзирая на все произошедшее за последние 15 лет, в Латвии существует и по сей день мощное пророссийское лобби среди латышей, просто эти латыши не могут сегодня себя проявить, потому что они знают, что никакой поддержки, в том числе и из Москвы, они не получат, поскольку Россия все 15 лет делала все, чтобы оттолкнуть Латвию от себя. Это не только в Латвии. В прошлом году знаменитая Марыля Родович, выступая в посольстве России в Варшаве, сказала замечательные слова: «Я приношу огромную благодарность послу России, что впервые за 15 лет меня пригласили в российское посольство спеть на русском языке».
С. СОРОКИНА: Мы всех позабывали.
В. АЛКСНИС: Да, и в том числе и в Латвии. Да, конечно, часть населения там это уже клиника, это люди национально озабоченные.
С. СОРОКИНА: Ну, везде есть некий процент населения.
В. АЛКСНИС: Да, и в России, я думаю, процент такой же. Но опыт последних 15 лет показал, что когда спал накал национал-радикализма, начали просто жить рядышком и работать, то выясняется, что можно и в магазине уже не отворачиваться, когда к тебе обращаются по-русски.
С. СОРОКИНА: То есть радикальный период миновали.
В. АЛКСНИС: По большому счету, отношения между людьми там, где они живут вместе, — я сейчас не беру село, там да, оно более национально ориентированное, там еще сохранились противоречия, — а в городах, где люди живут вместе, все-таки они сгладились. Сейчас уже просто политики разжигают страсти, политики в той же Латвии состязаются, кто будет более радикален, чтобы показать себя защитником идеи латышской Латвии, а между людьми уже устанавливаются более или менее нормальные отношения.
С. СОРОКИНА: А вот скажите мне, пожалуйста, имеющие отношение к Латвии люди, гражданин, негражданин, латыш по корням, сегодня, в условиях, когда открылась граница в Европу и из Латвии уехало очень много способных адаптироваться в европейских условиях людей, и это действительно стало проблемой для республики, насколько власти Латвии могут скорректировать свое отношение к тем, кто приезжает из других стран, из той же России, к некоренному населению?
В. АЛКСНИС: Во-первых, это действительно серьезная проблема, с выездом латышей, потому что, в принципе, национал-радикалы в Латвии заинтересованы в том, чтобы русские уехали, если не в Россию, то куда-нибудь туда.
С. СОРОКИНА: Но есть вакуум.
В. АЛКСНИС: Но сейчас получилось, что за последние годы около 100 тысяч латышей из двух миллионов населения уехали.
С. СОРОКИНА: Причем самых активных, самых способных.
В. АЛКСНИС: Да, за 15 лет удалось вроде бы повысить процент латышей, напоминает советский период, последние годы — 48 % русских, 52 % латышей, потом они снизили где-то до 40 %, но сейчас опять стал расти удельный процент русских в Латвии, потому что латыши поехали на Запад, это для них проблема. И вторая проблема у них — это в связи с тем, что они вступили в Евросоюз. Евросоюз пытается туда направлять уже арабов, турок, прочих, и встает перед латышскими национал-радикалами проблема, с кем лучше быть — с русским Ваней или с Ибрагимом из Турции. А им надо выбирать.
С. СОРОКИНА: Ну, то есть им все равно ставят такие задачки, которые приходится решать часто в ущерб своему национальному радикальному чувству, это так. Что вы так загадочно смотрите, Андрис?
А. ЛИЕПА: Нет, мне кажется, что отток латышей, которые двинулись в Европу, он связан с временем. Я думаю, что лет через 5–6, через 10 люди начнут возвращаться, в основном это связано с тем, что трудно найти высокооплачиваемую работу.
С. СОРОКИНА: Внутри страны.
А. ЛИЕПА: Да. И как-то повысить свой уровень жизни очень сложно. И мне кажется, что, как вот у меня было — я уехал в Америку, проработал там 2–3 года, и как только я набрался какого-то опыта и независимости, я вернулся обратно и начал использовать те навыки, которые у меня появились. Я уверен, что эти люди наберутся какого-то опыта и будут возвращаться, обязательно.
В. АЛКСНИС: По своей семье — у меня две племянницы уехали в Англию, там устроились, начали с уборщиц в аэропорту Хитроу, сейчас уже работают в гостинице менеджерами, и они говорят, что в Латвию они не вернутся.
С. СОРОКИНА: Ну, у каждого свой путь, свой выбор, но при всем том…
А. ЛИЕПА: Специалисты, как раз, мне кажется, будут возвращаться, а вот уровень обслуживающего персонала получает на Западе гораздо больше, а возможность у людей развиваться и делать что-то свое после возвращения из какой-то западной страны гораздо больше.
С. СОРОКИНА: Это я согласна, но ведь, согласитесь, если говорить о русских в тех же республиках Прибалтики, несмотря на трудности жизни, нет массового желания уехать сюда в Россию и никогда не было, как бы ни ругали, как бы ни кричали.
В. АЛКСНИС: Светлана, я ошибся — в начале 90-х была определенная паника, панические настроения, но когда убедились, что их здесь никто не ждет, то успокоились.
С. СОРОКИНА: Почему мы, я имею в виду как страна, как Россия, власти, люди, не знаю кто, так мало интересуемся и так мало помогаем на деле нашим соотечественникам, которые живут во всех республиках бывшего Советского Союза?
В. ДОМОВЦЕВ: Как мало? У нас же есть депутат, который регулярно выступает в защиту русскоязычного населения, вот он вчера выступал по поводу…
В. АЛКСНИС: Затулин.
В. ДОМОВЦЕВ: Затулин, да. Вчера он с пеной у рта защищал…
В. АЛКСНИС: Я могу сказать примеры, цифры — в бюджете этого года на поддержку этих соотечественников, а у на по официальным данным около 30 миллионов человек, то есть это только русских по национальности, за пределами России — так вот, в бюджете на это выделено аж 300 миллионов рублей, то есть по 10 рублей на брата.
В. ДОМОВЦЕВ: Но это деньги не на помощь, а на поддержку.
В. АЛКСНИС: Да, то есть на русские школы, на учебники.
С. СОРОКИНА: Да, на организацию тех же концертов и выставок.
В. ДОМОВЦЕВ: Мне кажется, что один концерт Андриса делает больше для поддержки русскоязычного населения, чем вот…
А. ЛИЕПА: Мы на самом деле очень рады, потому что у нас какие-то такие вещи происходят и в России очень интересные, которые мы вывозим в Латвию, и в Латвии то, что мы делаем, мы привозим в Россию, и там открыт Русский дом, и действительно, очень много людей, которые выезжают, покупают квартиры, очень много людей, которые сейчас живут в Юрмале и летом выезжают туда на два месяца точно, особенно люди пожилого возраста, которые не хотят никаких югов и каких-то таких стран, и в Латвии получают нормально разрешение на проживание там, то есть все так же реалистично, как выезд в Европу. А то, что нужно постоять и получить визу, в американское посольство нужно простоять гораздо больше, во французское тоже, ничего такого не происходит.
