– Может, и да, а может, и нет, – покачал головой П. С. – Я тут поразмыслил на досуге… Что, если это был не сон?
– Но что же еще? Волшебные кошки, говорящие коровы, и вороны, и…
– Лисы? – подхватил П. С. – Как я? Не многовато ли ты узнала обо мне из обыкновенного сна?
– Я сама не понимаю, как это вышло. Вот прямо сейчас я могу с тобой разговаривать … ну, из-за…
– Из-за той волшебной жидкости.
Лилиан кивнула.
– Но ты прекрасно знаешь, что это вовсе не одно и то же, – возразила она.
– Как раз наоборот. Я думаю, что это именно одно и то же. Кошки превратили ужаленную змеей девочку в котенка. Котенок отправился к ведьме-опоссуму и уговорил ее сделать так, словно ничего не было. Это магия, Лилиан. Ты можешь столкнуться с ней лицом к лицу, а можешь повернуться спиной. Но от магии никуда не денешься.
– Может, кто-нибудь соизволит объяснить мне, о чем вообще речь? – вмешался Руфус.
– Дело здесь нехитрое, мистер Кот, – отозвался П. С. – Разобраться в этой истории – пара пустяков. Проще, чем поймать свиристеля, что объелся забродивших ягод. Смотри: вот стоит девочка, которая раньше была котенком, а еще раньше – девочкой.
П. С. покосился на недоеденный сэндвич в руке Лилиан.
– Больше не хочешь? – облизнулся он.
– Я видела во сне, – принялась объяснять Руфусу Лилиан, – как меня ужалила змея. Я уже почти умерла, но тут явились кошки. Они спасли меня, превратив в котенка. Но я никак не могла придумать способ снова стать девочкой – ведь в своем прежнем облике я снова умирала бы от укуса змеи, и тогда я отправилась к Старой Матушке Опоссум, а она… она как-то вернула все назад, в то время, когда змея меня еще не ужалила, и тогда…
Лилиан так и подскочила на месте.
– Ты понимаешь, что это означает? – крикнула она лису и пояснила, не дожидаясь его ответа: – Если мой сон не был сном, я же могу снова отправиться к ведьме-опоссуму и попросить ее отменить то, что она сделала!
– Да, но даже если она согласится – заметь, я не утверждаю, что она согласится, – ты снова превратишься в котенка.
– Ну да, – кивнула Лилиан. – Это неважно. Меня должна ужалить та змея, не тетушку. Тетушка не умрет! Уж лучше я навсегда останусь котенком, если это спасет тетушку.
– Так ты говоришь, все это сон? – снова вмешался Руфус. – Мне так не кажется.
– Вот и мне тоже, – поддержал его П. С. – Забавная история!
– Ничуть, – возразил кот. – Скорее очень уж запутанная. И пожалуй, чересчур тревожная.
– Решено, – объявила Лилиан. – Я возвращаюсь в лощину Черной Сосны. Я снова иду к Старой Матушке Опоссум. Прямо сейчас.
– Не торопись, – покачал головой лис. – Зачем так спешить? Если сбежишь сейчас, вся эта медвежья орава помчится следом. Дальше ягодных кустов ты не уйдешь.
– Но тетушка не должна была умереть! – настаивала Лилиан. – Разве ты не понимаешь? Все эти ужасные вещи просто не должны были произойти!
– Понимаю, понимаю, – терпеливо согласился П. С. – Но вопрос все тот же: зачем спешить? Какая разница, когда именно ты доберешься до лощины Черной Сосны? Ведь ты попросишь ведьму-опоссума во второй раз повернуть время вспять. Все, что случилось с тобой после прошлого визита к ней, просто исчезнет. Если ты отправишься в лощину Черной Сосны через неделю-другую, ничего не изменится.
– Но мне-то придется торчать здесь еще неделю… – простонала Лилиан. – Ну так и быть: не прямо сейчас. Дождемся вечера, пусть медведи уснут.
– То-то же, – довольно кивнул П. С. – А надежный спутник тебе не понадобится?
– То есть ты не будешь красться за мной и шнырять по кустам, а просто побежишь рядом?
– Ну сколько можно об этом? Я ведь понятия не имел, кто ты.
– И упорно шел за мной по пятам.
– Не мог справиться с любопытством, – признал лис. – Я видел, как ведут себя кошки, и сам чувствовал, что связан с тобой, но тогда не понимал как. Теперь понимаю.
Лис прав, хватит его поддразнивать.
У Лилиан просто голова шла кругом при мысли, что можно предотвратить тетушкину смерть.
– Конечно, я буду рада надежному спутнику, – заверила она лиса.
– А что там с половинкой сэндвича? – деликатно напомнил П. С.
Лилиан рассмеялась и положила недоеденный завтрак на скамейку:
– Угощайся!
– Буду ждать тебя в лесу, – сообщил П. С., довольно чавкая. – Там, где начинается тропинка.
– Тогда до вечера, – кивнула Лилиан.
Глава семнадцатая
Большой черный паук
Все-таки это очень-очень трудно – ждать вечера и притворяться. Будто ничего не произошло. Будто никто не собирается бежать. Притворяться, зная, что именно произошло и что случится сегодня ночью.
Ведьма-опоссум повернула время вспять – разве такое возможно? Но если это правда, многое проясняется. Вот почему и она сама, и тетя Нэнси чувствовали, что мир словно утратил равновесие, – получается, все из-за нее, Лилиан. Вот почему на нее так смотрели кошки. Они-то все знали с самого начала, только сказать не могли.
Теперь девочка поняла. Только она сможет вернуть мир на место. Если, конечно, Матушка Опоссум согласится ей помочь. И если сможет.
В магии Лилиан не очень-то разбиралась. Кто знает, под силу ли ведьме сотворить два одинаковых заклинания подряд. Но ведь должен быть способ исправить содеянное. Лилиан готова на все, лишь бы вернуть тетушку. Если надо, она так и останется на всю жизнь котенком. Или вообще умрет от укуса той змеи.
* * *
Ближе к вечеру Лилиан отправилась к колодцу за водой. На обратном пути ей повстречалась Звездочка – тощая кошка увязалась за девочкой и проводила ее до самого кухонного крыльца. Лилиан быстро огляделась по сторонам: не смотрит ли кто?
– Привет, Звездочка, – ласково сказала она. – Как твои дела?
Лилиан погладила кошку, и та, замурлыкав, выгнула спину от удовольствия, но тут же попятилась.
– Нет-нет, перестань, – промяукала она. – Я теряю голову, когда ты меня ласкаешь. А у меня есть важное сообщение.
– Что за сообщение? От П. С. Рейнольдса?
– Стану я бегать на посылках у лиса! – фыркнула Звездочка.
– Ой, прости. Тогда от кого?
– Руфус говорит: если собираешься бежать, беги сейчас. Медведи всегда подозревали, что ты шпионка женщины-паучихи. А теперь Джоэн добыл доказательство.
– Но я никакая не шпионка.
– Может, и нет, но попробуй сказать об этом медведям.
– А что у них за доказательство?
– Точно не знаю, – ответила Звездочка. – Но у Джоэна в кармане спрятана бутылка, над которой он очень трясется.
