Я опускаю глаза, потому что не хочу, чтобы Дэмиен слишком глубоко заглянул мне в душу.
– Я боюсь, что ты станешь для меня заменой боли.
– Понятно, – отвечает он.
В воздухе повисает молчание. Я делаю глубокий вдох, но не смотрю на Дэмиена. Я боюсь увидеть выражение его лица. Проходит несколько тяжелых, как свинец, секунд, за которыми скрывается недосказанное. Дэмиен приподнимает мне подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
Я смотрю на него и моргаю, чтобы смахнуть выступившие слезы. На его лице я вижу не злость, не боль и не сострадание. Его глаза светятся любовью. И еще, может быть, уважением.
– Ники, милая, скажи мне, зачем тебе боль? Что она тебе дает?
– Я тебе уже рассказывала…
– Пожалуйста.
– Боль дает мне силы. Помогает сконцентрироваться, заземляет, – отвечаю я, и слеза катится у меня по щеке.
– Понимаю. – Дэмиен проводит подушечкой большого пальца по моей щеке, стирая слезу.
– Мне очень жаль, – говорю я.
– А мне нет.
Я вижу, что в уголках его губ прячется улыбка, и мой страх начинает постепенно исчезать. Я чувствую, что во мне снова появляется надежда.
– Это ты меня заземляешь, Ники, – ласково улыбается Дэмиен. Но на моем лице написано недоумение, и он продолжает: – Если ты позволишь мне помогать тебе, позволишь успокаивать и поддерживать тебя, для меня это будет гораздо важнее и дороже всего, чего я достиг за всю жизнь.
Я хочу что-то сказать, но слова застревают в горле. Я не ожидала от него такой преданности и любви.
– Но по поводу силы, милая, – продолжает он, – ты не совсем права. Ты очень сильная. Боль помогает тебе раскрыть эту силу.
Я не могу сдержать слез, и они заливают мое лицо. Дэмиен подходит к журнальному столику и приносит мне салфетку. Я вытираю глаза, чувствуя себя одновременно глупо и счастливо.
Дэмиен подходит ко мне ближе, кладет ладонь на мой затылок и целует меня. Этот поцелуй начинается нежно, но постепенно его язык становится все более требовательным, проникая все глубже и глубже.
– Скажи, что ты моя, – требует он, наконец оторвавшись от моих губ.
– Как долго я буду твоей? – спрашиваю я, едва дыша.
Дэмиен не отвечает, хотя по его глазам я вижу, что он будет любить меня до смерти. Или до тех пор, пока я не разлюблю его.
Он молчит… Хотя я задала ему такой важный вопрос, он совершенно спокоен, и поза у него расслабленная. Дэмиен умеет скрывать свои чувства и не показывать то, что не хочет показать. Но я знаю, что он готов рассказать мне многое. И я тоже хочу с ним всем делиться и не иметь от него секретов.
– Хорошо, мистер Старк, – говорю я и протягиваю ему ладонь. – Мы с вами договорились.
– Прекрасно! – Он широко улыбается и тянет меня за руку. – Пошли.
Мы поднимаемся на служебном лифте, чтобы снова слиться с толпой гостей. В узком коридоре, ведущем на кухню, сталкиваемся с седовласым дворецким по имени Грегори.
– Мы с мисс Фэрчайлд уходим, – вдруг сообщает дворецкому Дэмиен.
– Вас понял, мистер Старк. Я прослежу за уборкой после вечеринки и закрою дом.
– Что ты задумал? – удивленным шепотом спрашиваю я.
– Мы уходим, – отвечает Дэмиен.
Я уже готова с ним спорить – ведь непозволительно убегать с собственной вечеринки. Так учила меня мать и так пишут в книгах по этикету. Существуют определенные правила, и их надо соблюдать. То, что задумал Дэмиен, наверняка можно отложить до окончания мероприятия. Мы должны вернуться к гостям, говорить ничего не значащие любезности и мило улыбаться.
Но потом я мысленно посылаю к черту все заповеди своей матери и не открываю рта.
Перед тем как сбежать из дома, Дэмиен подходит к Жизель. Я стою в стороне и улыбаюсь, пока они разговаривают. Я уже не боюсь и не сторонюсь ее, как раньше, но и не готова сделать ее своей лучшей подругой. Мы подходим к Эвелин и Блейну, поздравляем художника и желаем им обоим хорошего вечера. Блейн протягивает мне руку, и я уже берусь за его ладонь, чтобы ее пожать, но тут мы оба замираем, потом смеемся и дружески обнимаемся. Эвелин обнимает меня еще крепче.
Потом мы прощаемся с Джеми, которая сидит на балконе и разговаривает с человеком с взъерошенными волосами, в гавайской рубашке. О боже, думаю я, Джеми, ну, не надо цеплять этого парня! Только не сейчас, когда ты встретила Рейна.
– Привет, ребята! – радостно восклицает Джеми, увидев нас. – Луис, это Ники, мы с ней вместе снимаем квартиру. И мистер Старк. Я надеюсь, его ты узнал.
Дэмиен и Луис жмут друг другу руки, а Джеми внимательно смотрит на меня, как бы спрашивая, все ли у меня в порядке. Я киваю на ее немой вопрос. Да, у меня все хорошо. Я бросаю взгляд на Луиса и мысленно спрашиваю Джеми, все ли в порядке у нее.
Она наклоняет голову в сторону Луиса.
– Луис – режиссер. Мы с ним тут о кино болтаем, – объясняет она и потом, повернувшись к Дэмиену, добавляет: – Потрясающий дом и потрясающая вечеринка.
– Рад, что тебе понравилось. Мы с Ники подошли попрощаться.
– Вот как? – Джеми бросает на меня понимающий взгляд. Я улыбаюсь самым невинным образом.
– Эдвард отвезет тебя домой, когда ты соберешься уходить, – говорит Дэмиен. – Веселись.
– Супер! Спасибо! – Джеми обнимает Дэмиена, после чего мы идем на кухню к служебному лифту – чтобы гости не видели, как мы спускаемся по лестнице и уходим.
– Так куда вы собрались, мистер Старк, – интересуюсь я. – Может, прогуляемся?
– Нет, лучше покатаемся.
Обычно Дэмиен паркует свою машину прямо перед домом, но сегодня из-за наплыва гостей его машина стоит в гараже.
– Куда поедем? – спрашиваю я.
– Туда, где ты еще не была.
Он меня заинтриговал. Я оглядываюсь вокруг. Мы находимся на северной стороне дома, вдалеке от шума вечеринки. На улице темно, только кое-где среди кустов и камней светятся фонари ландшафтной подсветки. Дизайнеры совсем недавно закончили свою работу. На территории появились дорожки, клумбы и лужайки, а по краям участка буйно растут дикие кусты, которые садовники будут регулярно подстригать.
– Очень красивый участок получился, – говорю я, когда мы выходим на выложенную камнем дорожку, ведущую от дома.
– Это верно, – кивает Дэмиен, глядя на меня.
– Мистер Старк, смотрите себе под ноги, – смеюсь я.
– Лучше я буду смотреть на тебя.
Он останавливается, крепко обнимает меня и целует. Огонь моей страсти после бурного секса в библиотеке превратился в тлеющие угли. Но с этим поцелуем они начинают разгораться с новой силой.
– Давай прямо здесь, – шепчу я в его ухо, плотно прижимаясь к нему. – Здесь на улице, на холодных камнях, а?
