Наоми, суррогатная мать, соблюдает постельный режим. Две недели назад хирург зашил ей шейку матки. Это называется серкляж — звучит почти красиво. Как могло случиться, что нам досталась суррогатная мать со слабой шейкой матки, говорит Харпер. Ведь ей всего двадцать семь лет!
Большую часть времени Наоми теперь проводит в постели, встает только в туалет, и еще раз в несколько дней ей разрешается принять душ. Ее навещают товарищи по учебе — интересно, о чем они говорят, когда не говорят о лингвистике? О Тханхе и Харпере, наверное, и о том, как сильно Наоми страдает. Она делится с друзьями своими тайнами? Уж не говорит ли им, что подумывает оставить ребенка себе? Все-таки это ее яйцеклетка. Наверное, вся эта затея с суррогатным материнством изначально была глупой.
Тханх держит в квартире Наоми свою зубную щетку. Это проще, чем каждый раз бегать к себе наверх. В доме полно старых русских, которые платят фиксированную арендную плату. Женщины упражняются на беговой дорожке в туфлях на высоком каблуке. Сплетничают по-русски. Никогда не улыбаются Тханху, когда он приходит в спортзал на тренировку. Они видят, как он ходит к Наоми. Наверное, сгорают от любопытства. Иногда Тханх работает за кухонным столом в квартире Наоми. Как-то вечером он засыпает рядом с ней на кровати, пока она рассказывает ему какие-то истории из своего детства. Работает телевизор. Наоми смотрит «CSI», серию за серией. Там столько крови! Вряд ли это полезно для ребенка. Когда Тханх просыпается, она смотрит на него. Ты пукнул во сне, говорит она. И смеется. Сколько времени? Он проверяет телефон и видит, что пропущенных звонков нет. Харпер, наверное, все еще на работе. Я ему не особенно нравлюсь, замечает Наоми. Ну что ты, конечно, нравишься, говорит Тханх. (Он сразу догадывается, о ком она говорит.) То есть… я хочу сказать, ему вообще никто особо не нравится. Он не любит людей. Но ты ему нравишься. Гм, бурчит Наоми. Ему понравится ребенок, говорит Тханх. Ты бы послушала, как он говорит о подготовительной школе, уроках рисования, уже думает, каких мы заведем для него домашних животных. Может, для начала песчанку? Или хамелеона. Он уже начал откладывать деньги на колледж. М-м, снова бормочет Наоми. Он симпатичный, говорит она. Что верно, то верно. Видела бы ты его, когда ему было двадцать пять, говорит Тханх. С тех пор все пошло под откос. Есть хочешь? Он разогревает фо га, который приготовил у себя наверху. Рецепт его матери. После еды он моет посуду.
Недавно он случайно увидел эсэмэску на телефоне Наоми, отправленную кому-то из ее друзей. Она короткая. Я ВСЕ ВРЕМЯ ХОЧУ СЕКСА. Все-таки надо было воспользоваться донорской яйцеклеткой. Но это обошлось бы дороже… Сколько в мире вообще денег? Но где бы они ни были, все эти деньги, они явно не на банковском счету Харпера и Тханха. В свое время они посмотрели каталоги. IQ, хобби, генетика. Все казалось таким безликим. Как будто заказываешь еду по онлайн-меню. Закажем цыпленка или креветки? У Наоми и Харпера густые курчавые светлые волосы, одинаковые подбородки, рты, атлетическое телосложение. Поэтому они решили использовать сперму Тханха. Как-то поздно ночью Харпер признается: ему кажется, что любить собственного ребенка ему было бы труднее.
Тханху хочется рассказать Харперу про эсэмэску. Может, его это позабавит. Но не рассказывает. Будет не смешно.
Потом они ссорятся и по поводу свадьбы. Может, следовало бы отменить поездку? Тханх думает, что если они сейчас уедут из города, непременно случится что-нибудь ужасное. Родится ребенок. Он не говорит Харперу, как плохо для ребенка появиться на свет раньше положенного срока.
На этой стадии беременности у плода еще недостаточно развиты легкие. Если у Наоми сейчас начнутся роды, ребенок, конечно, может выжить, но может и погибнуть. Пятьдесят на пятьдесят. Если ребенок выживет, то шансы один к пяти, что у него будет тяжелая степень инвалидности. Харпер хочет ехать на свадьбу. Он там никого не знает, кроме Тханха и Флер — невесты, но Харпер любит знакомиться с новыми людьми, особенно когда уверен, что больше никогда с ними не встретится. Харперу нравятся только новые люди. Харпер и Тханх вместе уже шестнадцать лет. Шесть из них — женаты. В любом случае, когда еще им представится возможность отправиться на поиски приключений? Следующий этап жизни уже на горизонте.
Наоми советует ехать. Сдать билеты нельзя. Все будет хорошо. Мать Тханха, Хан, соглашается приехать из Чикаго и присмотреть за Наоми. Хан и Наоми подружились на Facebook. Хан ничего не понимает в жизни Тханха, он давно это понял, но она все равно его любит. Наоми она тоже любит, потому что та вынашивает ее внука. Матери Наоми здесь нет. Родители Харпера — козлы.
Тханх и Харпер все-таки едут на свадьбу Флер.
Флер всегда славилась умением организовывать самые разные приемы и вечеринки. Она устраивала такие вечеринки, о которых люди, давно уже переселившиеся в более богатые пригородные районы — Ньютон, Садбери, Линкольн, — вспоминают до сих пор, вечеринки, после которых надо было несколько дней приходить в себя в темной комнате. В двадцать с небольшим Флер была экономной, безжалостной, предприимчивой. Из любого сборища могла выжать максимум веселья. А теперь в распоряжении Флер не только ее грязная неугомонная хитрость импровизатора, но и деньги. Кто все это оплатит? Семье жениха Флер, Дэвида, принадлежит весь остров. Непонятно, чем он занимается — Флер говорит об этом весьма туманно. Ну… Он путешествует. У семьи есть деньги. Его семья занимается закусками. За Харпером и Тханхом, еще двумя парами и двумя женщинами из Чула-Виста приезжает машина. Это все друзья Флер. Несколько лет назад Флер перебралась в Пойнт-Лома, где встретила Дэвида, который занимался тем, чем он и теперь занимается, что бы это ни было. Женщин зовут Марианна и Лора. Они находят Дэвида приятным. Говорят, что он хорошо работает руками. Правда, немного пугает… В общем-то, они его почти не знают. С Флер познакомились на занятиях бикрам-йогой. В машине не работает кондиционер. Машина забирает гостей, приглашенных на свадьбу, из крошечного регионального аэропорта, куда все они прилетели на маленьких, почти игрушечных самолетиках, и отвозит к такому же крошечному пирсу. Здесь все на один укус. У кораблика, который идет на остров Бэд-Кло, стеклянное дно. Как мило, говорит Марианна. Рулевой, черный парень с самыми зелеными глазами, какие Тханху когда-либо доводилось видеть, гей. Вне всякого сомнения. Атлантический океан здесь мягче. Кажется, даже больше. Но может быть, так кажется лишь потому, что все остальное здесь просто миниатюрное. На корабле есть мини-бар, а в нем — отдельные прозрачные термосы, наполненные каким-то алкогольным напитком с цитрусовым вкусом. В корзинке — заранее упакованные закуски, крекеры и печенье. Флер провела свой третий десяток, работая барменом в различных заведениях Бостона. Они с Тханхом познакомились в «МанРэй». «МанРэй» давно уже закрыт. Тысячу лет.
Хан прислала Тханху СМС-сообщение. Все в порядке? О’кей? Прекрасно! Отлично! Они с Наоми смотрят болливудские мюзиклы. Едят картофель фри. Наоми хочет знать все о Тханхе и Харпере, когда те были молодыми и глупыми. (Хан формулирует это не совсем так. Но тем не менее.) Ничего ей не рассказывай, пишет в ответ Тханх. Я серьезно.
