Я жду. Рано или поздно она расскажет мне то, что должна рассказать, и тогда я отдам ей маленький металлический контейнер, который дал мне Николай, и она отопрет дверь в погребальную камеру. Затем мы вернемся в мир, и это видео не станет концом света. Это будет просто что-то, о чем люди будут говорить. Что-то, что сведет Стариков с ума.
— Я собиралась покончить с собой, — говорит [Геро]. — Понимаешь, здесь. Я собиралась прийти сюда после фейерверков, а потом решила, что не хочу делать это в одиночестве.
Это так похоже на [Геро]. Начинает купаться в жалости к себе, потом вдруг понимает, что забыла разослать приглашения на это мероприятие.
— А потом я узнала, что ты задумал, — говорит [Геро]. — Я подумала, что должна тебя остановить. Тогда мне не придется быть одной. И я, наконец, буду соответствовать своему героическому имени. Я всех спасу. Даже если они никогда об этом не узнают.
— Ты собиралась покончить с собой? — переспрашиваю я. — Что, серьезно? Типа из пистолета?
— Типа вот так, — говорит [Геро].
Она что-то вытаскивает из украшенной драгоценными камнями шкатулки, прикрепленной к ее поясу. Это маленькое, свернувшееся кольцом существо, похожее на эмалированное звено цепи, черное с бронзой. Оно разворачивается у нее на ладони и превращается в маленькую змею.
[Алисия] первая получила Лицо. Я получил свое, когда мне было восемь. Я толком не знал, что происходит. Меня познакомили со всеми этими мальчиками моего возраста, а потом Старики сели и поговорили со мной. Они объяснили, в чем дело, сказали, что я могу выбрать мальчика сам. Я выбрал того, который выглядел приятнее всех, того, который выглядел так, словно с ним может быть весело. Вот каким идиотом я тогда был.
[Геро] не могла выбрать, поэтому я сделал это за нее. Выбери ее, сказал я. Вот какая странная жизнь.
[Юмико] сказала, что уже все обсудила со своим Лицом. (Мы общаемся со своими Лицами как можно меньше, хотя иногда спим с Лицами друг друга. Запретный плод всегда привлекательнее. Может, поэтому я так поступил? Не знаю. Откуда мне знать?) [Юмико] сказала, ее Лицо согласилось подписать новый контракт, когда [Юмико] исполнится восемнадцать. Она не понимает, с чего бы ей отказываться от Лица.
[Ниши] — младшая сестра [Преети]. На участке, где строится пирамида [Ниши] прошлым летом еще только раскопали землю. Руководители высшего звена из компании ее отца заложили первые камни. Упражнение по тим-билдингу. Обычно этим занимаются заключенные из колонии строгого режима «Пеликан-Бе», осужденные на пожизненный срок. На начальной стадии работ все они по большей части выглядят одинаково — что заключенные, что менеджеры. Это тяжелая работа. Нам нравится приходить туда и наблюдать за ними.
То и дело к нам подходят археолог-консультант или архитектор и затевают какие-нибудь разговоры. Они думают, нас интересует контекст.
Они говорят о вещах из могил, о том, как однажды будущие археологи узнают, какой была жизнь в наше время, потому что какие-то богатые девчонки решили, что хотят построить собственные пирамиды.
Нам это кажется смешным.
Они любят жаловаться по поводу климата. Видимо, он не идеален.
— Конечно, через пару сотен лет тут, может быть, ничего и не останется. Если принимать в расчет геологические события. Землетрясения. Геополитическую картину. А еще ведь расхитители гробниц…
Они все говорят и говорят о том, какими хитрыми бывают расхитители гробниц.
Мы устраиваем так, чтобы они напились. Заводим разговор о проклятиях мумий, просто чтобы посмотреть, как они будут нервничать. Мы спрашиваем их, не волнуются ли они о Стариках. Мы спрашиваем о том, что случалось с теми, кто строил пирамиды в Египте. Разве они не исчезали неожиданно для всех? Чтобы хозяева гробниц были уверены, что никто не узнает, где похоронены сокровища… Мы рассказываем, что у нас была пара друзей среди консультантов, которые работали над пирамидой [Алисии]. Говорим, что уже давненько их никто не видел, с тех самых пор, как закончилось строительство пирамиды.
Они были на незаконченной внешней стене пирамиды [Ниши]. Наверное, они были там всю ночь. Разговаривали. Занимались любовью. Строили планы.
Они меня не видели. Ведь я же невидимый. У меня при себе был телефон. Я снимал их, пока на телефоне не закончилась память. По лугу возле пирамиды бродил единорог. У пирамиды [Алисии]. Две невозможные вещи. Три вещи, которых не должно быть. Четыре.
Вот тогда-то я и отказался от идеи стать новым человеком, от бега, от листовой капусты, от всей этой чепухи. Вот тогда-то я и отказался от идеи стать новым собой. Кое-кто уже выполнял за меня эту работу. И у него уже было то единственное, чего я хотел.
— Скажи мне шифр.
Я повторяю это снова и снова. Я не знаю, сколько прошло времени. Рука [Геро] стала черной с зеленцой и раздулась, как праздничный воздушный шарик. Я пытался высосать яд. Может, это помогло. Может, я не сразу до этого додумался. Губы немного покалывает. Они слегка онемели.
— [___]? — говорит [Геро]. — Я не хочу умирать.
— Ты не умрешь, — говорю я. — Скажи мне шифр. Дай мне тебя спасти.
— Я не хочу, чтобы они погибли, — говорит [Геро].
Если я дам тебе шифр, ты это сделаешь. А я умру здесь совсем одна.
— Да не умрешь ты, — говорю я. Глажу ее по щеке. — Я не собираюсь никого убивать.
Через некоторое время она говорит:
— О’кей.
И сообщает мне шифр. Может, эта последовательность цифр имеет для нее какое-либо значение. Но скорее всего, это случайные числа. Я уже говорил — она умнее меня.
Я повторяю шифр вслух, и она кивает. Я накрыл ее шалью, потому что она так холодна. Кладу ее голову на подушку, откидываю назад ее волосы.
Она говорит:
— Ты любил ее больше, чем меня. Это несправедливо. Меня никто никогда не любил больше всех.
— С чего ты взяла, что я ее любил? — говорю я. — Думаешь, все дело в любви? Правда, [Геро]? Просто я опять фигней страдал. А ты всех спасла.
Она закрывает глаза. Улыбается ужасной, бессмысленной улыбкой.
Я подхожу к двери и ввожу шифр.
Дверь не открывается. Пробую еще раз, но она все равно не открывается.
— [Геро]! Скажи мне шифр еще раз!
Она ничего не говорит. Я подхожу и легонько встряхиваю ее.
— Скажи мне шифр еще раз. Давай же. Еще раз.
Ее глаза по-прежнему закрыты. Рот открывается. Вываливается язык.
— [Геро]…
Я щиплю ее за руку. Снова и снова повторяю ее имя. Потом я схожу с ума. Устраиваю кругом страшный бардак. Хорошо, что [Геро] этого не видит.
Сейчас уже прошло некоторое время, и [Геро] все еще мертва, а я все еще в ловушке в обществе мертвой героини, и мертвого кота, и кучки разбитых шабти. Еды у меня нет. Хорошей музыки тоже. Только маленький флакончик какой-то гадости, приготовленной моим добрым другом Николаем, коллекция джинсов четвертого размера покруче, чем в универмаге, и бутылка с остатками очень дорогого шампанского.
