— А как она решила, какой из домов выбрать? — спросил Салливан.
— Хороший вопрос, — ответила Сиси. — Понятия не имею. Может, Бог ей подсказал? Слушайте, в то время меня интересовал только Лиам. Я знаю, почему я ему понравилась. Вот я, девчонка из Южной Африки с американским паспортом, с дредами и в ковбойских сапогах, говорю о том, как при первой же возможности улечу на ракете в космос. Какому же мужчине не понравится девушка, которая не строит планов на его счет и не собирается надолго с ним задерживаться? Но вот почему он мне так нравился, я до сих пор не понимаю. Дело в том, что особо симпатичным парнем он не был. У него была хорошая, круглая английская задница. Ну волосы ничего. Но было в нем что-то такое, что гарантированно сулило неприятности. Большие неприятности. Когда мы познакомились, его матери уже не было в живых. Дядя тоже умер. Их семья вообще не отличалась особым везением. Вместо везения у них были деньги. Дядя никогда не был женат и все свое состояние завещал Лиаму. Мы сходили на свидание. Нас тянуло друг к другу, потом мы некоторое время встречались, и однажды он сказал, что на выходные хочет свозить меня в свой загородный дом. Мне это предложение понравилось. Наверное, я представляла себе один из таких маленьких коттеджей с соломенной крышей, как показывают в детективных сериалах. А на самом деле было вот это. — Сиси махнула рукой. — Большое старинное поместье. Только там еще были экраны по углам, на которых показывали поедающих друг друга мышей и детей, которые ели хлопья. Мило, правда? Он предложил мне прогуляться по имению. Мы прошли около мили по типичному южноанглийскому ландшафту, и вдруг, прикиньте, перед нами возникла обветшалая, покрытая потрескавшейся штукатуркой ферма, похожая на множество домов, виденных мной в обезлюдевшем районе американского юго-запада. Может, до того как сгорел второй дом, все это смотрелось лучше или, по крайней мере, подчеркнуто странно, как и должна смотреться художественная инсталляция, но неважно. А вообще-то нет, пожалуй, я так не думаю. Думаю, это всегда выглядело неправильно.
— Погоди, — сказала Мей. — Что произошло со вторым домом?
— Сейчас объясню, — сказала Сиси. — В общем, мы стояли перед этим ужасным домом, и Лиам поднял меня и перенес через порог, словно мы молодожены. Он бросил меня на трухлявый желто-коричневый диван и сказал: "Надеюсь, ты проведешь со мной ночь". Я спросила: "Здесь?" А он ответил: "Я здесь вырос. Это мой дом". А теперь вернемся к тому моменту, как Лиам с матерью переехали в инсталляцию.
— Эта история не похожа на другие, — заметила Морин.
— Знаете, я никому ее раньше не рассказывала, — сказала Сиси. — Что касается всего остального, то и сейчас не знаю, как это рассказывать.
— Лиам с матерью переехали в инсталляцию, — подсказала Порция.
— Ага. Мамочка Лиама выбрала дом, и они стали там жить. Лиам пока еще совсем ребенок. Немножко странный — прежняя жизнь наложила на него отпечаток. А тут еще целая куча странных правил — ну, например, нельзя брать еду с полок на кухне. Потому что это часть инсталляции. Продукты хранятся у матери в спальне, где в чулане стоит мини-холодильник. Ах, да, еще в спальнях в шкафах висит одежда. И там есть телевизор, но он старый, и художник запрограммировал его так, что по нему можно смотреть только то, что на самом деле шло в США по телевизору в начале 2000-х, когда в доме в последний раз кто-то жил. А на коврах в некоторых комнатах видны странные пятна. Большие коричневые пятна. Но Лиаму, в общем-то, все равно. Он может выбрать собственную спальню, которая, судя по всему, предназначена для мальчика его возраста, может, на год или два старше Лиама. На полу стоит модель железной дороги, с которой он может играть до тех пор, пока делает это осторожно. А еще там есть комиксы, хорошие комиксы, которые Лиам раньше не читал. На простынях нарисованы ковбои. В углу под окном большое пятно. И ему разрешено заходить в другие спальни, главное, чтобы он ничего не портил. В доме есть розовая спальня с двумя кроватями. Пятно в чулане. Очень большое. Еще есть комната для мальчика постарше, где стены украшены плакатами с изображениями актрис, которых Лиам не знает. Там много всяких спортивных американских вещей. Футбол, но неправильный. Мать Лиама спит в розовой спальне. Казалось бы, она должна была занять главную спальню, но там ей не нравится кровать. Говорит, она неудобная. Да и вообще, там пятно прямо на матрасе, прямо на простынях. Такое впечатление, что пятно прошло сквозь матрас.
— Какой ужас! — шепчет Гвенда, начиная догадываться, чем может кончиться эта история.
— Да не то слово! — говорит Сиси. — Но вы ведь не забыли, что там два одинаковых дома? Мамаша Диама отвечает за оба. Еще она добровольно помогает церкви в деревне. Лиам учится в деревенской школе. Первые две недели мальчишки его поколачивают, потом им надоедает, и его оставляют в покое. Вернувшись днем из школы, он играет в обоих домах. Иногда засыпает перед телевизором в одном доме, а проснувшись, не может понять, в каком из домов находится. Иногда к нему заходит дядя, приглашает прогуляться по имению или сходить на рыбалку. Лиаму нравится дядя. Иногда они идут в особняк и играют в бильярд. Дядя оплачивает ему уроки верховой езды, а для Лиама это самое прекрасное занятие на свете. Он может представить себя ковбоем. Наверное, поэтому я ему понравилась. Из-за моих сапог. Иногда он играет в копов и бандитов. До того как его мать увлеклась религией, Лиам знал некоторых плохих парней, и пока не разобрался, кто он сам: хороший парень или плохой. С матерью у него сложные отношения. Несомненно, живется ему теперь гораздо лучше, чем раньше, но религия в жизни матери занимает примерно столько же места, сколько прежде занимали наркотики. Для Лиама в ней места нет. Между тем по телику постоянно показывают сериалы про копов, и по прошествии нескольких месяцев он по меньшей мере раз уже все их посмотрел. Есть один сериал, называется "C.S.I.: Место преступления", там про отпечатки пальцев, убийства и кровь. И Лиаму в голову приходят разные предположения по поводу пятна у него в спальне и в главной спальне, да и других пятен в гостиной, на диване и за креслом "La-Z-Воу", которые не сразу заметишь, поскольку они скрыты от взгляда. На обоях в гостиной есть одно пятно, которое, если присмотреться, напоминает отпечаток руки. И Лиам начинает размышлять: уж не случилось ли в этом доме что-то страшное. И в том, в другом… Сейчас он уже постарше, ему лет десять-одиннадцать. Он хочет знать, почему здесь два совершенно одинаковых дома, почему они расположены так близко друг от друга. Могло ли произойти убийство — нет, даже серия убийств, где все повторилось дважды? Он не хочет спрашивать об этом у матери, потому что в последнее время, когда он пытается с ней поговорить, она на все отвечает цитатами из Библии. Дядю он тоже не хочет спрашивать, потому что, чем старше становится Лиам, тем яснее понимает, что дядя, несмотря на хорошее к нему отношение, на самом деле не такой уж добрый. Он добр к Лиаму только потому, что тот его наследник. Дядя показал ему другие предметы из своей коллекции. Он говорит, что завидует Лиаму, потому что тот — часть настоящей инсталляции. Лиам знает, что его дом привезли из Америки. Знает имя художника, который придумал инсталляцию. Этих сведений вполне достаточно, чтобы выйти в Сеть и выяснить, в чем дело, и, разумеется, узнать, что в настоящем доме — том, который художник купил и перевез из Америки, — было совершено страшное преступление. Какой-то школьник проснулся ночью и убил молотком всю свою семью. А художник взял за основу своей идеи то, что делали на рубеже позапрошлого и прошлого веков бароны-разбойники. Они покупали за границей замки, перевозили их камень за камнем и заново отстраивали где-нибудь в Техасе или в Северной Пенсильвании. Во многих из этих замков вроде бы должны обитать призраки. Купить замок с привидением и перевезти его за океан? Почему бы и нет? В этом и заключалась первая идея — сделать наоборот. Но была у него и другая задумка, а именно выяснить, как работает дом с привидением. Если разобрать его на части, перевезти по другую сторону Атлантического океана и собрать точно так же, как он выглядел раньше, переберется ли вместе с ним и привидение? И если можно снова собрать по кусочкам дом с привидением, можно ли построить собственный дом с привидением с нуля, если в точности воссоздать всю картину? И третья идея: забудем о призраках, поговорим о живых, ныне здравствующих людях, которые ходят вокруг одного и второго дома или — еще лучше — живут в одном из домов, не зная, какой из них настоящий. Смогут ли они отличить настоящий дом от подделки? Увидят ли они настоящих призраков в настоящем доме? Или вообразят, что видели призраков в фальшивом доме?
