– Нет, – Настя улыбнулась. – Просто он… слишком лидер.
– Это как?
– Слишком много любил приказывать, и вообще хотел, чтобы я все делала, как он хочет, – как-то жестко отозвалась Настя, и Даша не решилась выспрашивать подробности. – Терпеть не могу таких. Я лучше сама приказывать стану, чем подчиняться.
– Ну и ладно, другого такого найдешь, – заявила хозяйка комнаты.
– Можно? – спросила внезапно Настя, в который раз глянув на синтезатор. Дашка играла не особо хорошо – бросила музыкалку еще пару лет назад, но синтезатор у родителей затребовала, потому что вдруг захотела играть на нем в какой-то группе, которую собирал лучший друг ее парня.
– Умеешь? – оживилась Даша.
– Музыкальную школу закончила, по классу фортепиано, – отозвалась Настя. – В прошлом году выпускной был.
– Вери найс! – воскликнула хозяйка комнаты. – Какой предмет любимый был?
– Сольфеджио.
– Какой ужас! Ты ненормальная! – на живом личике Даши перемешались ужас и восхищение. Когда узнала, что любимые предметы подруги – физика и геометрия, ее реакция была точно такой же. – Ну же, сыграй!
– Спасибо.
– Справишься с ним?
– Конечно.
Стоило девушке с высоким хвостом коснуться клавиш синтезатора, как вся ее напряженность и серьезность мигом испарились, а на лице появилась легкая улыбка. Музыка преображала строгую внешне девушку.
Лед в глазах треснул. А под ним плескалась живая вода Настя без нот, по памяти, сыграла что-то из Бетховена, а затем – мелодию из популярного кинофильма, а потом исполнила популярную песенку. Играла она не совсем чисто, но с удовольствием, заставляя Дашку слушать мелодии почти с восторгом, и остановилась нехотя, внезапно. Отдернула руки от синтезатора так, как будто он внезапно нагрелся.
– Наська, классно же! Ты вообще молодец! – искренне сказала Даша подруге. – Скрытый талант, блин.
– Ничего особенного, – знала свои способности девушка. – Но мне нравится…
– А ты дома часто играешь?
– Нет.
– Почему? Все у тебя надо клещами вытягивать! – возмутилась Даша – Не на чем, – ответила Настя.
– А как же ты в музыкалке училась? – округлились светло-зеленые любопытные глаза у Даши.
– Рита убрала мое фортепиано, оставила только фортепиано Яны. Оно у нее в комнате, я не могу заходить к ней.
– Почему убрала? – не поняла Даша и высморкалась.
– Чтобы я не играла.
– Смысл?
– Потому что мне нравилось играть на нем, – едва заметно улыбнулась Настя.
– Вот сука! – все поняв, вскочила эмоциональная Даша. Она часто употребляла бранные выражения. – Она у тебя совсем чокнутая, что ли?!
– Есть такое.
– Вот же, а! Бывают такие ненормальные!
Дашка подскочила и обняла Настю, правда быстро отстранилась – чтобы не заразить ее.
– Слушай, может тебе от них свалить? – спросила она жалобно.
Настя с какой-то взрослой печалью посмотрела на подругу.
– Не могу. Мне некуда.
– Совсем-совсем?
– Совсем.
– А давай я родителей попрошу, чтобы ты с нами жила? – вдруг предложила Даша.
– Ты что, – почти испугалась Настя. – Не надо! Но спасибо, что беспокоишься обо мне. Правда. Пока что я ничего не могу поделать, просто надо подождать, – туманно добавила она.
– Такое чувство, что тебе не пятнадцать, а все сорок пять, – вздохнула Дашка.
– Какая есть, – пожала плечами Настя. Она взглянула на настенные часы необычной стекающей формы, чем-то напоминающие по форме часы с известной картины Сальвадора Дали «Постоянство памяти».
– Мне пора, Даш, – сказала с сожалением девочка с высоким хвостом, поднялась и взяла со спинки стула аккуратно сложенный пиджак.
– Да ты же недавно только пришла! В первый раз в гости пришла и уже уходишь!
– Я отпросилась у классной с нескольких уроков, потому забежала. После занятий мне сразу надо идти домой.
– Зачем это?
– Я наказана. Могу ходить только в школу и на дополнительные занятия. Рита узнала, что в ту субботу мы с тобой ходили на дискотеку, – вдруг хмыкнула Настя. – Теперь играет в крокодила. Никуда ходить больше не разрешает.
– Жа-а-алко, – протянула Даша. – В смысле ее жалко, совсем у тетеньки с головой неладушки. Слушай, а она заставляет тебя там убираться с утра до ночи или еще как-нибудь наказывает?
– Нет, что ты, – засмеялась Настя. – Она по части моральных страданий.
– А отец?
– Что отец?
– Он как относится к тому, как с тобой себя мачеха ведет? Он…
– Он все время работает, – оборвала подругу Настя.
– Понятно. Как сможешь, приходи ко мне еще, ладно? Я познакомлю тебя со своим братом, – она вдруг хихикнула. Настя удивленно посмотрела на Дашу. – Он на твоего красавчика с фотки похож – тоже брюнет высокий. Зовут Егором. Знаешь, какой добрый? Командовать ни за что не станет! Он, правда, тебя младше, ну да ладно.
Болтая, девочки пошли к холлу. Настя натянула ветровку, надела туфли на низком каблучке, взяла сумку, а Дашка стала открывать дверь и едва не попала по лбу высокого для своего возраста светловолосого мальчишки с совсем еще детским шкодливым лицом и с ранцем за спиной.
– Дура! – заорал он на Дашу. – Чуть по лбу не попала!
– Ты как со старшей сестрой разговариваешь, шпендик?! – возмутилась та.
– Кто шпендик? Кто шпендик, ты, великовозрастная балбесина?! – не полез за словом в карман мальчишка. Тут он заметил Настю, поздоровался и поутих, лишь злобно сверкал своими большими светло-зелеными – как у сестры глазами.
– Проходи и шуруй обедать, мелкотня, – объявила Дашка. – Мой младший брат, – пояснила она Насте. – Вреднючий, просто кошмар. Мама в этой четверти из-за него уже раза четыре в школу таскалась.
– Три, – поправил ее брат, стаскивая кроссовки и раскидывая их как попало.
– Значит, скоро будет четвертый, – ничуть не сомневалась Даша. – Ярочка в последний раз чего учудил, – смеясь, поведала она подружке. – С пацанами повадился бегать к женской раздевалке и вместо того, чтобы подглядывать, куковать стали в скважину и орать: «А я все вижу!» Их физрук поймал и за шкварники к классухе притащил. Малолетние дурики.
– Тупица обезьяноподобная, – наградил сестру нелестным эпитетом Ярочка и, счастливо избежав тумака, с хохотом унесся в ванную комнату.
– Ужасный ребенок, – пожаловалась Дашка. – Все время к девчонкам пристает. Наверное, бабником вырастет.
– Зато у вас весело, – сказала Настя искренне. – Ладно, я пойду. Пока!
