Ничего этого беглец не видел, он пытался уберечь глаза от листвы, хлещущей по лицу, а слышал он только вой – и стук своего сердца. И даже не заметил, в какое мгновение джунгли вокруг исчезли и он очутился на голой равнине, покрытой мёртвой, выжженной травой.
И тут же неподалёку ударил снаряд.
Господин Такой-то растянулся на животе.
Мимо него, стреляя на ходу, двигались танки. А с той стороны, куда они грозно и мощно катились, била артиллерия.
Оглушённый, потрясённый, беглец на пузе сполз в воронку от снаряда, выбрался с другой стороны, пополз к следующей воронке, чтоб оказаться как можно дальше от сражения.
Он дополз до песчаного обрыва, скатился с него – и грохот разрывов за спиной смолк.
Беглец лежал на сыром песке, рядом море катило на берег холодные серые волны, а вдали чернел вытащенный на берег деревянный корабль, нос которого был украшен драконьей мордой. Дюжие мужчины в кольчугах поверх одежд из шкур таскали на борт мешки. Один из них заметил лежащего человека, сбросил с плеч мешок, загорланил что-то неразборчивое.
Господин Такой-то из последних сил поднялся и побежал по мокрому плотному песку. У самых ног ударила стрела. Беглец споткнулся, упал – но уже не на песок, а на булыжную мостовую. Тут же вскочил, дико озираясь.
Узкая улочка, дома – по виду старинные… Тихий Край? Неужели он вернулся туда, откуда начался его безумный путь? Спросить бы у кого, да прохожих не видно, улица пуста…
Прихрамывая, стараясь унять сердцебиение, господин Такой-то зашагал к ближайшему домику. Ставни невысокого окна были распахнуты, в комнате (это была кухня) стояла спиной к улице женщина в длинном платье и чепце. Вот у неё и можно узнать, что это за город!
Господин Такой-то даже не подумал о том, что его вид может испугать хозяйку дома. Ему и в голову не пришло, что он сейчас выглядит сущим бродягой – грязный, исцарапанный, растрёпанный… Нет, не поэтому он помедлил, не окликнул женщину: просто у него в боку кололо от недавнего бега, трудно было вздохнуть. А потом он не подал голоса, потому что его удивило странное поведение незнакомки. Она взяла с полки горшочек, поставила его на стол и важно сказала:
Раз, два, три!
Горшочек, вари!
«Сумасшедшая?» – подумал господин Такой-то.
И тут же увидел, как в горшочке забурлила, заклокотала, поднялась к самым краям белая каша. Сладкий, аппетитный дух растёкся по кухне. Даже пережитое потрясение не помешало господину Такому-то вспомнить, что он голоден.
Женщина взяла с полки миску и ложку, положила себе полную миску каши и сказала горшочку:
– Ну спасибо, хватит!
Каша продолжала булькать. Она снова поднялась к краям горшочка, перелилась за край, хлынула на стол.
– Я сказала – хватит! – сердито крикнула женщина. – Уже… Ай!
Горячая каша пролилась со стола, белым ручейком потекла к ногам женщины. Та уронила миску, с визгом вспрыгнула на стул.
– Прекрати, горшочек! – закричала она в испуге. – Ну… что там надо сказать, чтоб ты утихомирился? Ой, я не по-о-омню!..
Горшочек продолжал варить кашу, всё быстрее и быстрее. Словно зачарованный, глядел господин Такой-то, как белая масса заняла весь пол, поднялась вровень с подоконником, обрушилась на улипу.
Только когда каша подкатила к его ногам и обожгла их, господин Такой-то бросился бежать. Но на первом же шагу поскользнулся, плюхнулся в горячую кашу – манную, с изюмом – и забарахтался в ней.
Мимо него пробежала девочка в деревянных башмаках, ойкая и вскрикивая, когда брызги каши попадали ей на ноги. Подол её длинного платья хлестнул господина Такого-то по липу. Девочка в спешке даже не извинилась. Она подбежала к окну, перелезла через подоконник. Из окна донёсся взволнованный тонкий голосок:
Раз, два, три!
Больше не вари!
Господин Такой-то, ошпаренный и перемазанный, поднялся на ноги – и увидел, что стоит в библиотеке, возле стойки с чернильницей и формулярами. Каша капала с его одежды на паркетный пол. Вокруг никого не было. Стояла тишина.
Но господин Такой-то уже не доверял тишине. Он заковылял к двери, вывалился на крыльцо. Не потрудившись даже закрыть дверь, побрёл через двор. Распахнутая дверь конюшни была ближе, чем калитка, поэтому он, почти ничего не соображая, вошёл туда, забрался в кучу сена, зарылся с головой и, дрожа, стал ждать, какой ещё кошмар напустит на него это ужасное, дважды, трижды ужасное место – библиотека.
Марта и Кэти в плену
Наверное, когда-то Невидимый Форт и впрямь скрывался в толще отвесной скалы. Но за века здесь кое-что изменилось: обрушился в море край скалистого берега. Каменные обломки лежали на побережье, как лестница, по ним можно было спуститься к самым волнам. А сверху скалы были словно срезаны наискось гигантским ножом, и по неровному склону сумели бы без труда подняться не то что ловкие пираты, но даже Кэти и тётушка Марта…
Впрочем, нет. Кэти и тётушка Марта никуда не сумели бы подняться, потому что обе были связаны и сидели возле просмолённой бочки с порохом. Кэти всё время напоминала себе, что за пятьсот лет порох отсырел и, конечно же, не взорвётся.
Джон Сильвер и его дружки-пираты неплохо устроились в Невидимом Форте. Запасливый Хенде прихватил на кухне у госпожи Лины кое-что съестное, и теперь пираты уплетали хлеб с ветчиной и громко сетовали на то, что в доме, где они провели ночь, не нашлось ни капли рома или вина.
Пираты расположились возле пушки, которая смотрела на море. Пушка была небольшая, вид у неё был не грозный, а скучающий. Ещё бы! Проторчать тут пять веков…
Сильвер держал речь перед сообщниками:
– Джордж Мерри, ты у нас известный смутьян, но против меня ты – что килька против акулы. А потому прикуси свой болтливый язык и слушай. И к остальным это относится. Вы не для того выбрали меня капитаном, чтобы мы прятались в этой дыре. Нет, мы устроим такую пляску, что содрогнутся все моря и океаны. Вот что я надумал: как совсем стемнеет, мы отправимся в здешний порт, облюбуем кораблик – можно хоть рыбачью шхуну, для начала сгодится. Проберёмся на борт, перережем команду – нам не привыкать! Уведём шхуну из порта, поставим на якорь напротив пещеры и на шлюпке перевезём на борт вот эту красотку пушку. А уж лихие пираты с пушкой на борту добудут себе корабль получше рыбачьего корыта…
Последние слова Сильвера были заглушены восторженным рёвом его дружков.
– Правильно, бродяги! – орал попугай на плече капитана.
Марта воспользовалась поднявшимся шумом и быстро сказала Кэти:
– Книга!
Девочка понимающе кивнула.
Пираты вытряхнули сумку Марты, и теперь книги, которые библиотекарь взяла с собой, валялись возле пушки.
Кэти помнила слова тётушки Марты: «Нам достаточно раскрыть книгу. И они поневоле туда вернутся…»
