–Короче, все. Мы не едем, – решительно ответила Лариса.
–Не бойтесь. Вы же уже взрослые, – водитель положил руку на плечо Песковой.
–Руку убери, – резко сказала она.
Парень улыбался, как ни в чем не бывало. Лариса повторила просьбу, но он и не думал ее исполнять. Тогда Пескова быстро схватила его за запястье, вывернула руку и приставила нож к горлу. Это был не большой, почти игрушечный нож, но им можно было поранить. Если придется защищаться, Пескова всадит его по рукоять хоть в шею, хоть в сердце, в этом можно не сомневаться. До троицы дошло, что добыча не будет такой легкой, как они ожидали.
–Молодец девчонка, – одобрительно сказал водитель, но голос слегка дрожал, – пошутила и ладно.
–Ни фига я не пошутила, – резко ответила Пескова и крепче стиснула его запястье.
Парни нерешительно молчали. Я не знала, что делать дальше. Бежать-то все равно некуда. Лариса, очевидно, думала то же самое, поэтому тянула время.
–Ладно, не хотите с нами ехать и не надо, – миролюбиво сказал водитель, – все, давай разойдемся.
–Вы, двое, сейчас залезаете в машину и уезжаете, – скомандовала Лариса.
–Куда? – моргая, спросил один из троицы.
–Плевать, лишь бы подальше, – Пескова неожиданно замолчала и стиснула зубы.
Нет. Тысячу раз нет! Только пару часов назад она рассказывала, что иногда у нее сводит пальцы рук. «Это очень больно. Я не могу даже пошевелить ими…» Если для судорог существует самый неблагоприятный момент, то определенно он наступил сейчас. Руки Ларисы разжались, нож выпал. Водитель быстро сообразил, что к чему. Он быстро поднял нож и отошел.
–Так. – довольно протянул он.
Приятели неуверенно захихикали.
Мы с Ларисой пятились, не отводя взгляд от противного водителя. Мерзко ухмыляясь, его приятели встали у нас за спиной.
–Садись в машину, – процедила Лариса, почти не разжимая губ.
Или мне послышалось? Она, что, больная? Ехать с ними? Я с опаской покосилась на парней, стоящих сзади. Один протянул ко мне руки и подмигнул.
–Окей, – сказала Лариса и подошла к водителю, толкнув меня к машине. – только недолго.
–Ну вот, другое дело, – улыбнулся он и тут же скорчился от боли. Пескова со всей силы заехала ему коленом между ног и запрыгнула на водительское сиденье. Я и понять не успела, как очутилась рядом с Ларисой и закрыла двери. Словно меня по воздуху перенесли и заботливо посадили.
–Откройте! – в окно колотили парни. Теперь они рассердились по-настоящему.
–Сейчас, сейчас, – суетливо шептала Лариса, пробегая пальцами по рулю и кнопкам, – так, держись.
Машина рванула с места. Я оглянулась. Парни махали руками и орали ругательства.
–Черт! – я откинулась на спинку, – ты угнала машину!
–А ты бы хотела, чтобы угнали тебя, – отозвалась Лариса.
–Нет, конечно, – я вздрогнула, вспомнив похотливые взгляды.
–Сейчас немного проедем и вылезем, – успокоила меня Лариса, – главное отъехать достаточно далеко, чтобы они нас не догнали.
–Ты водить-то умеешь? – запоздало спросила я.
–Вроде как – да, – неуверенно ответила Лариса, – папа давал мне порулить пару раз на даче.
Прозвучало не очень-то обнадеживающе. Хорошо, что дорога пока прямая и машин по пути нет. Я ненадолго закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Если я правильно запомнила, то нам нужно выходить на третьем повороте, а там и до деревни недалеко.
Но Пескова затормозила перед вторым поворотом.
–Интуиция, – пояснила она.
Мы вышли из машины. Лариса кинула на машину взгляд, полный сожаленья и бодро направилась к третьему повороту, он был совсем недалеко.
Мы шли около часа. Ноги жутко болели, наверно, я натерла кучу мозолей. Но вернуться нельзя, остановиться нельзя, пришлось стиснуть зубы и тащиться вперед.
Когда мы вошли в деревню, Я не почувствовала никаких эмоций. Ни радости, ни восторга, ни облегчения. Я просто шла дальше, глядя под ноги.
–Наверно, это там, – сказала Лариса, махнув рукой.
Пескова показывала на дом, около которого стояло очень много машин.
–Думаешь? – я с сомнением покачала головой, – это же простая бабушка, с чего бы…
Лариса посмотрела на меня с жалостью и ничего не сказала. Но я обиделась на это больше, чем на грубость. Видимо, Пескова считает, что я совсем глупенькая!
–Пойдем, проверим, – резко сказала я и зашагала к тому дому.
–Не злись, – примирительно сказала Лариса, догнав меня, – Сама подумай. Ну к кому еще в этой деревушке может приехать такое количество народа!
Я ничего не ответила. Пескова фыркнула и замолчала. Вскоре мы подошли к дому. Немного поодаль от него стояли восемь машин, у калитки была очередь из пятнадцати человек. Ожидавшие были чем-то озабочены, хмурились, кто-то даже плакал.
–Здравствуйте, вы не подскажите, здесь живет бабушка Лукерья? – обратилась Лариса к женщине в хвосте очереди.
–Здесь, – ответила женщина, отрешенно глядя в сторону.
Лариса еще хотела что-то спросить, но осеклась. Вид у женщины был тот еще. Она стояла сгорбившись, изо всех сил прижав к груди потрепанную сумку. На лице не было даже намека на румянец, вся кожа была бледная – бледная. Пальто висело на ней мешком, шапка сбилась, и из-под нее выбились давно не мытые волосы.
Лариса быстро оглядела очередь и решила больше никого не спрашивать. В этом я была с ней полностью согласна. Люди, томящиеся в ожидании, выглядели уж очень печальными, поглощенными своими бедами. Мы решили дождаться своей очереди и разобраться на месте.
Время тянулась медленно. Кто-то заходил в дом к бабке Лукерье и вылетал оттуда через несколько секунд, изрыгая проклятия, кто-то был не меньше получаса и выходил счастливый. Одна пара задержалась там аж на полтора часа.
К тому же подъезжали новые машины. Приехавшие на них люди вставали в очередь, объясняя, что им занимали место. Уже начало темнеть, а перед нами стояло еще четверо.
–Думаешь, она нас примет? – спросила я у Ларисы, стуча зубами от холода.
–Надеюсь, – Пескова переминалась с ноги на ногу, – хотя не уверена. Вон, сколько человек у нее уже побывало!
–Ты заметила, что они все какие-то замученные?
–А что ты хотела, – Лариса потерла руки друг о друга, – они же не просто сюда приехали. У всех свои проблемы.
Когда очередь дошла до нас, было уже начало восьмого. Переступая порог, я вспомнила встречу с Калерией Львовной и приготовилась к полумраку и пронизывающему взгляду ведуньи. Вместо этого мы попали в уютную комнату, довольно светлую. Бабка Лукерья показалась мне сущим божьим одуванчиком. Низенькая, круглощекая с ясными добрыми глазами.
