– Не надо, Каль. Я не требую вежливости от своих капитанов,
а вы ведь равны им по званию. Оставим взаимные обиды… до времени. Чего вы
хотите?
– Наказать Дарлок.
– А ещё кого? Дарлок в альянсе с Алкарисом, у него пакт о
взаимопомощи с Псилоном. Войну можно вести лишь на полное истребление, а чужие
до сих пор не простили нам Сакры.
– Я не говорю о войне… тем более о геноциде, – осторожно
начала Каль.
– А чем закончится рейд регулярных Имперских сил в
пространство Дарлока? – Адмирал отвернулся от окна. Маленький, сухонький, он
казался пародией на того бравого офицера, которого Каль помнила с детства – из
выпусков Си-эн-би, с обложек журналов и патриотических плакатиков на стенах
домов. Могла ли она тогда помыслить, что будет сидеть в его каюте, по-прежнему молодая…
телесно… и давить, давить, давить на героя Тукайского конфликта.
– Рейд не нужен, адмирал. Империя не отвечает за поступки
отдельных граждан, которые пожелают, к примеру, спасти родственников и друзей.
– Вы хотите сбить штурмовую группу из гражданских? –
заинтересовался Лемак. – Свежая мысль… плодотворная…
– У меня есть штурмовая группа. Мы пойдём с морт-бомбами, и
от погибших не останется даже молекул. Никаких доказательств.
– Допустим. А что требуется от меня?
– Корабль с детекторами «горячего следа». – Изабелла затаила
дыхание. Она сыграла ва-банк.
Адмирал картинно схватился за голову:
– Что делается, мисс. Служба следит даже за нами?
– Конечно, нет, Лемак. Во всяком случае, мне об этом
неизвестно. – Каль позволила себе самую умиротворяющую улыбку. – Но мы
контролируем военные разработки, и логично было допустить, что такой
прославленный флот, как ваш, получил новую технику.
– Прославленный… – Лемак крякнул, и Каль поняла, что попала
в больное место. – Ныне это не флот, а большая толпа чиновников и мальчиков для
парада. «Горячий след», что ещё?
Изабелла пожала плечами:
– Ну… немного тяжёлого вооружения. «Ультиматум», «Блиц-Д»,
«Шанс», «Кондор»…
– Может быть, «Эскалибур»? – иронически спросил Лемак.
– Мне незнакома эта модель, – твёрдо сказала Изабелла. – Но
если вы рекомендуете, адмирал, то мы возьмём.
Лемак замолчал.
– Ещё корабль электронной поддержки, – продолжала Каль. –
Что-то типа «Круга тишины», с нулификатором планетарного типа. Без подавления
планетарных баз нам не обойтись.
– Да, вы вполне серьёзны. – Лемак сел в своё кресло. Подпёр
руками подбородок, разглядывая Каль. – Вы милая девушка…
– Я к вашим услугам, Лемак.
Адмирал разразился сухим кашляющим смехом:
– Оставьте, Каль. Я не питаю иллюзий на свой счёт. Вот когда
меня разразит последний инсульт – тогда прошу в гости. Я буду крепким
пятидесятилетним, как на тех фотографиях, что вы в детстве вешали над кроватью.
Ведь вешали, правда? Каль, что вами движет?
Изабелла не ответила – впрочем, это и не требовалось. Лемак
рассуждал вслух:
– Патриотизм? Вздор, вы не из тех. Служебное рвение? Весь
ваш Инцедиос не стоит риска. Дарлоксиане способны захватывать людей с аТаном, и
вы это знаете. Месть? Возможно, но зачем мстить мёртвым? Любовь?.. А, Каль? На
челноке был кто-то… Неужели вы столь романтичны?
– Да, – произнесла Изабелла. И поразилась тому, как искренне
прозвучали её слова.
– Я дам вам корабль с «горячим следом», «Круг тишины», два
эсминца конвоя, тяжёлое вооружение, – Лемак потёр ладони, – и десяток-другой
добровольцев. Тех, в ком я уверен, как в себе. Вшестером планеты не штурмуют,
Каль. Вас обучали другим вещам, но я-то знаю.
Изабелла поднялась с кресла и коротко поклонилась.
– И ещё, Каль. Булрати и меклонец – отличный довесок к
штурмовой группе. Но стоит ли брать их на такую акцию?
– Они не практикуют аТан, адмирал, – просто ответила
Изабелла.
11
Вечером свет погасили. Кей лежал на полу, и теперь, когда
руки не были скованы, это казалось удобным и почти естественным. За тонкой
прозрачной перегородкой ворочался Артур, над головой возилась девушка. Только
сейчас, в темноте, она решилась воспользоваться санитарными удобствами.
– Какого чуда ждёт король? – тихо спросил Кей.
Артур молчал так долго, словно не услышал. Потом сказал:
– Тридцать семь раз… я должен был дойти, пусть даже
случайно.
– Согласен.
– Кей, я устал. Я не хочу ломиться в эту дверь бесконечно.
Если что-то во мне самом мешает дойти – пусть путь кончится. А если я могу,
если вправе – то пусть будет знак. Чудо. Пусть мы спасёмся.
– Арти, нас подвела цепочка случайностей. Давай попытаемся
снова, и я доведу тебя.
– Нет, – обрезал Артур. Через минуту, мягче, добавил: – Это
для тебя случайности, Кей. А я к ним уже привык.
Стеклянный муравейник затихал. Стеснительные закончили свой
вечерний туалет, верующие прочитали молитвы, отчаявшиеся устали от слёз. Кей
Альтос и Артур Кертис разговаривали, отделённые друг от друга тонкой холодной
стеночкой.
– Арти, скажи, Бог – он добрый или злой?
– Он – Бог.
– А если он из машины?
Даже сквозь стекло Кей почувствовал, как напрягся мальчишка.
– Тем более, Кей.
– Это хорошо…
Вдалеке, за много рядов стеклянных клеток, кто-то закричал –
страшно и безнадёжно. Кей напрягся, но крик всё длился и длился, рождённый не
болью, а одиночеством и отчаянием. Потом блеснула вспышка стан-излучения, и
крик смолк. Зато заплакал ребёнок, но так тихо, словно его плач лишь снился.
– Расскажи мне сказку, папа, – неожиданно попросил Артур.
– Что?
– Родители всегда рассказывают детям сказки на ночь, – не
слишком уверенно сказал Артур. – Расскажи что-нибудь.
– У меня не было детей… знакомых.
– Но теперь-то у тебя есть сын.
Альтос молчал.
– Кей!
– Давным-давно… – Кей с удивлением услышал собственный
голос. Он не боялся неизбежного прослушивания – ему не хотелось выглядеть
идиотом.
Однако детям всегда рассказывают сказки перед сном. Почему
только никто не расскажет сказку той девочке, что плачет в одиночестве своей
клетки?
