– Понятно.
Лицо Артура раскраснелось, голос стал торопливее.
– Силикоиды не способны уничтожить нас до конца.
Экранирование психополя приведёт лишь к одному – какой-то срок на Терре будут
жить зомби. Как только мы найдём способ убить себя, они обретут сознание.
Стирание памяти приведёт к тому же результату. Я не уверен… возможно, что и
дарлокский симбиоз высвободил бы пси-фактор.
Вот в это Кей не поверил. Артур был слишком напуган на
Лайоне. Но высказывать такие догадки вслух не стоило.
– Ты уже проходил через такое?
– Д-да… – Артур запнулся. – Полтора года назад меня
захватили на Гентаре-2. Группа людей… потом среди них появился силикоид. Они
поместили меня в камеру – вероятно, там были экранирующие системы, аТан
сработал. Два месяца я был… не в себе. Потом сознание вернулось. Вероятно, я
покончил с собой.
– Или тебе стёрли личность, – осторожно предположил Кей.
– Личность мне стирали год назад. Сигма-Т. – Артур
вздрогнул, принуждённо расмеялся: – Помню, как меня уложили под антенны… в
висках заломило… И всё. Там были только люди. Мы подозревали корпорацию «Рамдс»…
силикоиды оставались в тени…
– Они попробуют поднять против Империи все расы Галактики. –
Кей лёг на свою койку. Голова гудела, но мысли оставались чёткими. Бренди не
пьянил. – Разве Грааль стоит этого?
– Грааль не стоит ничего. Линия Грёз – вполне.
– Я посплю, Арти. – Кей закрыл глаза.
– Спи, – согласился Артур.
Альтос почти заснул, когда Артур спросил:
– Тебе не противно, что я клон?
– А тебе не противно, что мой эмбрион собирали под
микроскопом? – пробормотал Кей.
– Спокойной ночи, Дач. – Артур завозился на постели. – Я
подумаю, что мы можем сделать.
– Благодарю тебя, король, – прикрывая глаза рукой, сказал
Кей. Силикоиды не догадались поместить выключатели света внутри их камеры… или
не сочли это нужным.
6
– Я прошу вас, Лемак, – сказала Изабелла. Адмирал, полулёжа
в кресле, смотрел на неё с экрана. Смотрел молча и устало: казалось, он
серьёзно сдал за последние дни. – Разрешите продолжить акцию, адмирал.
– Грядут перемены, Каль, – тихо сказал Лемак. – Большие
перемены. Я не могу доверять гиперсвязи, но меньше всего Империи нужен конфликт
с Основой Силикоидов.
– Конфликта не будет.
– Да? Что ж, я не могу приказывать офицеру Службы.
Действуйте по усмотрению.
– Без ваших кораблей я бессильна… – заставила себя
признаться Изабелла.
– Все линейные корабли должны вернуться к базам. Это не мой
приказ, Каль. Я не могу его оспорить.
– Но «Гончая» не является боевым кораблём.
Лемак страдальчески развёл руками:
– Каль, вы удивляете меня… очень удивляете. Что происходит?
– Я не могу доверить это гиперсвязи.
– Хорошо, – неожиданно согласился Лемак. – Конвой
возвращается, вспомогательные корабли по-прежнему подчинены вам. Но у меня
будет просьба: если какое-то чудо позволит вам добиться успеха, прежде всего
посетите меня.
Каль кивнула.
– На всякий случай я сообщу об этом десантной группе на
вашем корабле, – добавил Лемак. – Желаю удачи.
Экран погас. Изабелла обхватила голову руками, замерла,
глядя в мёртвое стекло.
– Зачем силикоидам Артур Кертис? – спросил Номачи. В рубке
они были вдвоём – единственные, знавшие правду о цели полёта. – С чего ты
взяла, что он у них?
– Не знаю, – призналась Каль. – Но это единственный вариант,
который меня устраивает.
Мысленно Номачи выругался. Ему надоела крошечная каютка,
которую он делил с молчаливым Кадаром, опротивела сублимированная пища, не
нравился безумный, выматывающий секс с Изабеллой. В глубине души он проклинал
миг, когда решил сравнить портреты Артура Овальда и Артура Кертиса.
Он очень надеялся, что щенок сгинул в лапах дарлоксиан или
во время бомбардировки Лайона.
– Мне надо поговорить с Седмином, – сказал Артур.
– Уверен?
– Вполне.
– Тогда повторяй это громко и регулярно, – посоветовал Кей,
протирающий лицо салфеткой-депилятором. Недельная щетина серой пылью сходила со
щёк.
– Мне надо говорить с Седмином, – произнёс Артур в
пространство. Он ещё валялся на койке, видимо, проспав ночь одетым. – Мне надо
говорить с Седмином…
Кей покончил с бритьём и вскрыл чашку кофе. Но пить его не
стал – прополоскал горло и сплюнул на пол. Негромко пропел:
– А-а-а-а…
– Ты что? – заинтересовался Артур.
– Хочу сменить профессию, – сообщил Кей. – Я поступлю в
Императорскую оперу… А-а-а-а… Как тебе мой голос?
– У тебя голос подстреленного булрати.
– Это прекрасно.
Артур повторял о своём желании говорить с Седмином ещё часа
два. Кей не прекращал вокальных упражнений. В конце концов дверь открылась и на
пороге появился силикоид.
– Подножие Основы Седмин ждёт Кертиса для беседы.
Артур вскочил с койки и шагнул к силикоиду. Кею он бросил:
– Это разговор с глазу на глаз.
– А-а-а… – пропел Кей. – Если найдёшь у силикоида хоть один
глаз, сообщи. А-а-а…
Кертис-младший шёл за силикоидом с чётким ощущением, что его
телохранитель сходит с ума.
Маленькая эскадра разделилась в системе Лайона. Эсминцы ушли
в гиперпрыжок к Догару, а «Круг тишины», «Гончая» и безымянный корвет Службы
двинулись по следам армады силикоидов. Это было несложно – тридцать две тысячи
кораблей оставили сильные возмущения в пространстве.
Каль не знала, чем ей может помочь планетарный нулификатор.
Но она привыкла пользоваться всем, имеющимся под рукой, – и это относилось не
только к людям, но и к кораблям.
7
– Иди за мной, – сказал силикоид.
Артура не было два часа. Когда дверь открылась, Кей ожидал
увидеть его, но это был всего лишь конвоир.
– Настал и мой черёд, верно? – спросил Кей, выходя в
коридор. Силикоид не счёл нужным отвечать. Они пошли по коридорам, где царила
темнота, лишь светящийся шарик, созданный чужим, помогал различить дорогу.
Воздух казался слишком свежим, неживым – его обогатили кислородом совсем
недавно. Силикоидам хватало трёх-четырёх процентов, и для своих пленников им
приходилось менять атмосферу.
