– Долго болтался в этот раз, – сообщил катер, когда Кей
неодобрительно глянул на букетик. – Кстати, по местным сетям сообщили, что ты
убит.
– В первый раз, что ли? – Кей вынул букетик и отправил его в
керамический сосуд, стоявший на полу. В сосуде заурчало.
– А ещё говорили, что убийца – мальчик лет тринадцати,
ровесник нашего гостя, как я понимаю?
– Если бы не я сам отлаживал твою логику, то пришлось бы
счесть тебя разумным, – сказал Кей.
– Благодарю, – сухо ответил корабль, в очередной раз сменив
колоратуру – на баритон.
Кей посмотрел на Томми. Тот стоял у закрывшегося входа,
беспомощно теребя браслет на кисти. Кей вздохнул и расстегнул свою половинку
наручника. Браслет на руке Томми щёлкнул, спадая. Мальчик дёрнулся.
– Что будем делать… убивец? – спросил Кей. – Медленно
запихивать тебя в утилизатор, приклеивать под дюзы, нарезать кусочками,
облучать из алгопистолета, пороть?
Губы Томми задрожали. Он заплакал.
– О, – разочарованно сказал Кей. – Укатали силикоида
кислородные планеты… Тот, да не тот.
– Чего… чего ты хочешь?
– Иди в ту дверь, там душ. Вымойся, на тебя противно
смотреть – грязь и сопли…
– Зачем?
– Я предпочитаю убивать свежевымытых детей, – сказал Кей. –
Иногда я их даже кормлю ужином. Иди. Одежду сунешь в чистящий блок, достанешь
через десять минут.
Он повернулся и вошёл в открывшуюся перед ним дверь в
маленькую рубку, освещённую огнями просыпающихся пультов.
11
Когда Кей вернулся в каюту, Томми только начал мыться. Он
потратил десять минут, прежде чем убедился, что шлюз не откроется, а корабль
даже не подумает вызвать полицию. Кей примерно этого и ожидал. Он приготовил
ужин и успел выпить бокал вина, прежде чем Томми Арано рискнул выйти из душа.
– Хочешь есть? – дружелюбно спросил Кей. – На ночь наедаться
вредно, но мы уснём не скоро.
Томми отвёл глаза. Он успел составить своё мнение о
действиях Кея и ничего хорошего не ожидал.
– Поешь, – повторил Кей, наполняя бокал. – Хотя погоди, иди
сюда.
Особого выбора у мальчика не было. Он подошёл. Кей вынул из
заднего кармана его джинсов металлическую расчёску, с улыбкой провёл пальцами
по острым зубцам.
– Ты забыл причесаться, Арти.
– Меня зовут Томми Арано, – безнадёжно сказал мальчик.
– Я подзабыл… Пробор налево, верно? Там, правда, есть фен,
но мы не в театр собрались…
Кей опустил расчёску в свой карман и стал расстёгивать на
Томми ещё влажную рубашку. Мальчик дёрнулся, но сопротивляться не рискнул.
– Так и думал, – удовлетворённо сказал Кей, разглядывая
грубый рубец на левом плече Томми. – Чуть-чуть я промазал… Что, долечиться
денег не было? Или считаешь, что шрамы украшают мальчиков? Они даже взрослых не
красят, дружок. Иди ешь.
Опасливо поглядывая на Кея, Томми уселся в кресло, быстро
застегнул рубашку.
– Сейчас мы проделаем эксперимент над твоим пищеварением, –
поигрывая бокалом, сказал Кей. – Ты чего застыл? Это же просто сосиска. Ешь, а
я расскажу тебе вечернюю сказочку, нарушая выработку желудочного сока и
моторику кишечника.
Он поморщился, глядя, как Томми начал послушно жевать.
– Круто тебя опустили, мальчик. Отвага осталась, а от воли
одни ошмётки. Вспыхнуть можешь, гореть – нет. По сравнению с этим твои
съёжившиеся бицепсы и тощие плечи – ерунда.
Томми опустил надкушенную сосиску, впервые поглядев на Кея с
проблеском любопытства.
– Что, помнишь? Год назад ты был великолепно развит… для
ребёнка, конечно. А вот поддерживать форму уже разучился.
– Я расту, – сказал Томми.
– Ага. Вглубь. Ешь, тебе нужны протеины. И перестань
бояться, я тебя не убью. Ты даже не догадываешься, каких наказаний избежал, ты
счастливчик.
Томми недоверчиво смотрел на Кея.
– Знаешь, кто такой Кертис Ван Кертис?
– У меня семь баллов по политологии, – с нерешительной
гордостью сказал Томми.
– А кто такой Артур Ван Кертис?
– Его сын… кажется.
– Пока будем считать так. Ешь! Наша сказочка начнётся в
грязной гостинице, где мирно спал человек по имени Кей Альтос. Накануне, сажая
катер, он перешёл на ручное управление, и гравитационные двигатели убили
девчонку, делающую свой маленький бизнес… – Кей отставил бокал и уже другим
тоном сказал: – Если это для тебя важно, то Кей Альтос не собирался её убивать.
Он даже готов извиниться перед мальчиком, который считает себя братом девочки.
И прощает мальчику свою смерть.
– Ты-то жив, – сказал Томми.
– Вряд ли это надолго. У меня больше никогда не будет аТана.
В каком-то смысле ты убил меня навсегда. Но я прошу прощения.
Кей поднялся, подошёл к Томми, положил руку ему на плечо:
– Мне очень жаль. Я никогда не убивал бесцельно – ни детей,
ни взрослых.
– Зачем ты это говоришь? – спросил Томми. Он тихо, беззвучно
плакал.
– Ты сейчас поймёшь. Ты умный мальчик, хоть и лишён прежних
знаний. Дослушай всю историю, ладно?
– Ладно, – сказал Томми.
Когда Кей кончил рассказывать, он допивал бутылку
мршанского, а Томми Арано почти доел первую сосиску.
– Я не верю, – сказал мальчик. – Это всё неправда. Ты узнал,
что год назад я попал в аварию, и придумал… придумал…
– Длинную-предлинную историю. Зачем? Я мог плюнуть на тебя и
не мстить, мог незатейливо и долго мучить твоё маленькое тело. Зачем мне врать,
Арти?
– Меня зовут Томми!
– Пускай. Зачем мне врать? И что это за авария, в которой ты
потерял всю память, но не получил ни царапины?
Кей неожиданно перегнулся через стол и ударил Томми по щеке.
Движением головы мальчик ушёл от удара, а кисть Кея оказалась в его руках.
– Смелее, – подбодрил Кей. – Продолжай движения, и ты
переломаешь мне пальцы. Это приём синтез-йодо, ты хорошо его знаешь. Ты
маленькая боевая машина, Арти-Томми. У тебя была стёрта личность, но базовую
память не тронули… чтобы ты не писал в штаны и не учился заново говорить. Не
знаю, с чего силикоиды проявили такую мягкость, но скажи им спасибо хоть за
это. Один курс йодо – и ты сможешь применять его сознательно. Ты круглый
отличник, хоть и плюёшь на учёбу, по обычаю всех своих приятелей. Знаешь
почему? Ты не учишь, ты вспоминаешь. Ты даже Императора Грея видел собственными
глазами, не говоря уже о мелкой шушере. Ты умеешь управлять этим катером, а
можешь справиться и с боевым эсминцем. Ты Артур Ван Кертис, клон
Кертиса-старшего. Ты был принцем, а стал нищим.
