– Да, – присаживаясь на единственный бывший поблизости стул,
сказала Сейкер. Сегодня она не пренебрегла ни косметикой, ни дорогой одеждой.
Севолд, однако, вряд ли фиксировал её внешний вид.
– Броню подготовили, – сообщил Мартызенски. – «Серафим»,
слыхали?
Кей не слыхал. Но Севолд о таких мелочах распространяться не
стал.
– С оружием сейчас решим… – обходя вокруг Кея и Томми,
пробормотал Севолд. Почесал небритую щёку. Гений был толстым, слегка неуклюжим
и казался человеком, не державшим в руках вещей опаснее вилки. – Мальчик… с
мальчиком сложнее… вы-то все унесёте… Ладно.
Он сел на стол, заставленный колбами с реактивами.
Нахмурился. Протянул руку, не глядя подцепил здоровенный сосуд с
тёмно-коричневой жидкостью, глотнул. Сообщил:
– Это чай. Мальчик, чем ты привык пользоваться?
– Гравик… – Томми покосился на Кея. – Из алгопистолета
стрелял.
– Отвратительно, – с мученической гримасой сказал
Мартызенски. – Гравидубинка и нейронный активатор – оружие шпаны! Понял?
– Да.
– Возьмёшь «Довод-17», – решил оружейник. – Лёгкий, и
целиться не надо. Только придётся ввести опознавание всех твоих соратников,
иначе их перемелешь.
– Настройте и на опознавание самого мальчика, – сказал Кей.
Севолд подумал:
– Это мысль. А то и себя прикончит. Отвратительно, верно? Я
докатился до того, что вооружаю интеллектуальниками… да ещё конструкции
Ашмарянца…
К Томми он сразу же утратил интерес. Под пристальным
взглядом Кей испытал редкое чувство полной незащищённости. Пытаясь прогнать
его, сказал:
– Я недавно пользовался «Шансом».
– Ну и что? Дрянь ведь, верно? Старьё для музея. Оружие
отчаяния, когда школьников гнали в бой… Чем ты не пользовался?
Кей развёл руками.
– Где предстоит драться?
– Не знаю.
– О боги… Лика, это безобразие!
– Виновные будут наказаны, – пообещала Сейкер.
– С «Эскалибуром» работал?
– Вот с ним – нет, – признал Кей.
– Научишься. Лика, ему «Эскалибур», из лёгкого «Шмель-М», на
броню «Страж» и «Диану». Всё, иначе потеряет мобильность.
– Ничего не нужно? – вставая, поинтересовалась Сейкер.
– По-ко-я!
Томми так и не рискнул спросить, какие книжки иллюстрировал
Севолд. Однако, если бы он мог пронаблюдать за оружейником после ухода, ему
открылась бы интересная картина. Мартызенски вытащил из-за формовщика лист плотной
бумаги с уже нарисованным заглавием: «Игры дедушки Багрянца», прислонил к
полуразобранному стационарному излучателю, занимающему полстола, и, склонив
голову, принялся изучать чистое пока поле.
Сегодня у него было очень мирное настроение.
5
– Сука, – сказал Ральф Гордон. В его голосе не было
ненависти – скорее удивление. Сержант десантных войск изрядно помолодел, но
Изабелла узнала его без труда. Чуть напряжённо улыбнулась и посоветовала:
– Не отвлекайся. Лемак ждёт, не так ли?
Взгляд Гордона ещё раз скользнул по Каль, и та мимолётно
подумала, что назначение конвоиром убитого ею недавно человека, конечно же, не
было случайностью.
– Вперёд, – приказал Гордон.
По переходам орбитальной базы их вёл конвой из двенадцати
человек в силовой броне – резонная предосторожность, учитывая возможности
меклонца и механистки. Сама Каль демонстративно сняла и броню, и оружие. Артур
шёл рядом с Маржан – инъекция стимулятора позволила ему передвигаться после
допроса уровня три «ц». Мальчик лишь слегка приволакивал правую ногу и
болезненно щурился, когда они проходили под яркими лампами. Наконец их ввели в
маленький овальный зал – с турелью автоматического стационарного лучемета под
потолком и оплавленными кое-где металлическими стенами.
– Все, кроме Каль, – в устах Гордона имя прозвучало как
ругательство, – ожидайте здесь.
С двумя конвоирами, не считая Ральфа, Изабелла проделала
путь в транспортной капсуле до центрального сектора базы. Лемак собирался
принять её в своём кабинете, а не в тюрьме, и это уже было победой.
Перед дверью в апартаменты Лемака дежурил охранник. Каль
приготовилась к ожиданию, но дверь открылась сразу. Ральф, подталкивая её в
спину, ввёл Изабеллу в кабинет.
Адмирал сидел спиной к вошедшим – на панорамном окне бушевало
море. Казалось, картинка занимает его больше, чем что-либо ещё.
– Задержанная доставлена, адмирал, – сказал Ральф.
– Оставьте нас.
Гордон наградил Каль ещё одним ненавидящим взглядом и вышел.
Адмирал по-прежнему не оборачивался.
– Ваш голос очень помолодел, Лемак, – сказала Каль. Адмирал
медленно повернулся в кресле и ответил:
– Мы помолодели с ним вместе.
Несколько долгих мгновений Изабелла смотрела на кумира своей
юности. Лемак пятидесятилетний на мгновение заставил её ощутить себя
школьницей.
– Благодарю, что мы встречаемся здесь, а не в камере для
допросов, – сказала она наконец.
– Это недолго исправить, – сообщил Лемак. – Из этого
кабинета ведут локальные гипертуннели в контрольные центры, рубки… тюрьму.
– В тюрьму следует доставить мальчика.
– Вы охотились за ним? Так-так-так… Что же он натворил,
проказник? Сжёг министерство образования на Инцедиосе?
– Слишком много знал.
– Почему «знал»?
– Потому что он не должен отсюда выйти. У него аТан, и это
усложняет задачу, но мы должны справиться.
Лемак досадливо цокнул языком:
– Мы? Великолепно. А как мы справимся с бессмертием?
– Мальчик объяснит.
Адмирал поднялся, и Каль ощутила нарочитую резкость его
движений. Лемак ещё не до конца наигрался новым, точнее, старым и забытым
телом.
– Говори.
– Это Артур Кертис, сын Кертиса Ван Кертиса.
Её слова произвели ожидаемый эффект – смесь растерянности и
страха на лице Лемака. Не давая ему опомниться, Каль разъяснила:
– Отец, вероятно, использует сына в какой-то чрезвычайно
важной миссии. Речь может идти о вещах, по сравнению с которыми даже аТан будет
игрушкой.
Лемак прошёлся по кабинету. Резко спросил:
– Зачем вы убили моих людей?
