– Мы уже по уши… в плазме, – проходя к пультам, ответил Кей.
В него не стреляли. Некому было стрелять – тюрьму сдали без боя.
Поскрипывая на каждом шагу, посыпая чистенький пластиковый
пол крошкой горелой брони, Андрей последовал за ним. После некоторых усилий
стянул перчатку с левой руки и положил её на пластину интерфейса. Попросил:
– Тридцать секунд на снятие паролей.
– Хоть сорок, – озираясь, буркнул Кей.
– Двадцать.
– Если мальчика здесь нет, то пристрели меня, прежде чем
сообщить это.
– Мне запрещено вас убивать. Десять.
– Кас/с/ис, уничтожь детекторы, – попросил Кей.
– Я ими тоже занимаюсь, – заметил киборг.
– Не беда.
Меклонец, напряжённо изучавший помещение, встал на задние
лапы, вытянувшись почти к потолку. Из подбородка выдвинулся тонкий ствол.
Мгновение Кас/с/ис изучал помещение, потом лазер заработал, аккуратно выжигая
дырки в стенах и оставляя выплавленные вороночки в потолке.
– Я в локальной сети, – сказал Андрей. – Общее содержание…
нет… дисциплинарное содержание… нет… особое содержание… нет…
– Дьявол, – сказал Кей, чувствуя, как накатывает
предчувствие неудачи.
– Лазарет… есть.
– Лазарет?
– Его допрашивают по категории четыре «ц». Формирую коридор.
Кей сдержал проклятие. Четыре «ц». Даже не калечащие методы
допроса – методичная вивисекция, грань жизни и смерти.
Что бы ни говорили про СИБ и армию обыватели, но Кей ещё
никогда не слышал о допросе четвёртой степени, применённом к ребёнку.
– Коридор вместит тебя? – спросил он у Кас/с/иса, глядя на
раздвигающиеся стены.
– Вероятно.
– Мы пойдём вдвоём. – Кей посмотрел на Томми. Отключать
программу, ведущую мальчишку за ним, было слишком долго. – Втроём. Ожидайте
нас, Андрей. Постарайтесь удержать проход. И готовь отход.
* * *
Лемак, перешедший за главный пульт, проглядывал диспозицию
своих сил. Тюремный блок был надёжно блокирован – и солдатами в броне, и
опозорившимися роботами. Кей Альтос получит своего подопечного, но это ничего
не изменит. Единственное, что беспокоило Лемака, – наглухо заблокированные
системы наблюдения внутри тюрьмы. Либо поработал меклонец, либо среди
нападавших был киборг, способный свести с ума компьютерные сети.
– Может быть, вывести меклонцев и булрати? – робко предложил
комендант. Лемак ухмыльнулся:
– Выведем.
– А если пустить газ?
– Они все в броне.
Выйдя на связь с сержантами штурмовых групп, Лемак отдал
несколько приказаний. Кольцо вокруг тюремного блока начало стягиваться. Потери,
конечно, неизбежны, тем более что Альтоса будут брать живым. Но ребята
справятся. Лемак знал своих людей и не сомневался в их подготовке. Он лишь не
понимал, зачем позволил нападавшим войти в тюремный блок.
– Адмирал…
Лемак повернулся на голос ординарца, но Изабелла Каль, держа
жетон СИБ в поднятой руке, уже отстранила его:
– Что это значит?
– Мы берём их, – холодно ответил Лемак. Таким тоном с ним
говорить не следовало, и Каль изменила тон:
– Адмирал, в тюремном блоке мои люди!
– Маржан и Луис? Мне очень жаль. Впрочем, у них есть все
возможности выполнить свой долг.
Каль, кусая губы, смотрела на адмирала. Потом покачала
головой:
– В таких играх немудрёно и заиграться, адмирал. Их нельзя
было допускать к Артуру… они могут его убить.
– Не думаю. – Лемак расслабился. Он вдруг понял, чего
добивался. Сущей мелочи – чтобы с лица Каль сползла маска победительницы. Чтобы
маленький живой приз был завоёван ими обоими… на равных.
Забавно, стоило помолодеть, и он делает глупости, как
влюблённый юнец.
– Возьми своего меклонца и подходи к тюремному блоку, –
сказал Лемак. – Я буду там через шесть минут. Мы возьмём их всех. Вместе
возьмём.
12
Из такой тюрьмы было невозможно убежать. Камеры не имели
выхода – тот формировался лишь по мере необходимости, по команде с пульта
управления.
Коридор был узким, не рассчитанным на меклонца, и тот в
очередной раз изменил форму, сплющился.
– Почему они не заблокировали пульт? – риторически спросил
Кей. – Нас словно специально пропустили.
– Возможно, – согласился идущий впереди Кас/с/ис. – Но стоит
ли об этом жалеть?
Дверь оказалась закрытой, но меклонец даже не стал тратить
на неё заряд. Навалился передними лапами и выбил внутрь.
В маленькой белой комнатке сидел за столом врач. При
появлении меклонца и двух людей в броне он торопливо поднялся.
– Я вольнонаёмный, и у меня аТан, – быстро произнёс он. –
Вам не требуется меня убивать. Я даже не обязан сопротивляться… и не собираюсь
этого делать.
Кей обвёл взглядом помещение. Три двери, ряд закрытых
стеклянными дверцами шкафов. Лекарства, инструменты, полуразобранный
хирургический робот на диагностическом стенде.
– Где твой пациент, врач? – спросил Кей.
– Мальчик? В реанимационной. Его не следует
транспортировать, состояние крайне неустойчивое.
Врач доброжелательно улыбнулся.
– Твоими стараниями «неустойчивое»? – полюбопытствовал Кей.
– Где?
Кивок на одну из дверей.
– Он один?
Снова кивок, но слишком поспешный.
– Убей его, Кас/с/ис, – попросил Кей.
Меклонец взмахнул резко удлинившейся лапой, и шея врача
хрустнула. С неестественно вывернутой головой он упал на пол.
Кей и меклонец обменялись взглядами.
– Попробуем, – решил меклонец, грациозно подходя к указанной
двери. Кей встал слева от него, метрах в двух. Не оборачиваясь, велел Томми:
– Стой за порогом. Наблюдай за комнатой. Если что, иди к
Андрею.
Он включил плазменный режим «Серафима» и осторожно
прикоснулся к стене. Пластик таял как льдинка на огне.
– Давай, – сказал Кей.
Одним рывком меклонец вышиб дверь, наполовину просунувшись
внутрь. Одновременно Кей шагнул сквозь стену.
Артур, прикрытый по горло простынёй, лежал на высокой,
громоздкой от встроенных приборов кровати. У его изголовья, криво улыбаясь,
сидел плотный мужчина в кричаще-яркой оранжевой рубашке. Оружия у него не было
– только маленький цилиндрик, прижатый к голове мальчика.
