Андрей не подозревал, что для некоторых механистов сердце
уже перестало быть жизненно важным органом.
Часть седьмая
Логово Бога
1
Т/сан был в ярости. Его, двадцать пять лет проработавшего в
СИБ, полчаса держали под замком. Ему не доверяли! И всё потому, что среди
нападавших был ещё один меклонец.
Они добрались к тюремному блоку вовремя – Лемак ещё не успел
начать атаку. По дороге Каль пришлось трижды предъявлять свой жетон постам –
четыре человека в силовой броне и «Охотник» представляли почти непреодолимую
преграду. Каль подумала, что, прояви Лемак такую энергию с самого начала, Кея с
приятелями взяли бы ещё на полпути.
Адмирал стоял в окружении нескольких ординарцев перед
треножником полевого пульта. Дальше по коридору, в конце которого виднелись
оплавленные двери, группировались люди в броне.
– Пойдёте вперёд? – поинтересовался адмирал, отворачиваясь
от экрана. Изабелла покачала головой. – Ну и верно… Начинайте!
По коридору словно прокатилась металлическая волна. Каль
прищурилась, когда броня нападавших расцвела огоньками плазмы, а в проём двери
ударили лазерные лучи.
Кто-то из нападавших, вырвавшийся слишком далеко вперёд,
попал под выстрелы своих же товарищей и упал – то ли мёртвый, то ли решив
отлежаться.
– Потери неизбежны, – покосившись на Каль, сказал Лемак. –
Но почти у всех аТан.
Атакующие ворвались в тюремный блок. Большая часть сквозь
двери, а несколько групп – в пробитые в стене отверстия. Каль понимала, что
солдаты Лемака проникают сейчас в тюрьму со всех сторон, но и те полсотни
человек, которые действовали на её глазах, казались способными сломить любое сопротивление.
Выстрелы стихли.
– Вот и всё, – сказал Лемак, поворачиваясь к Каль. Улыбаясь,
положил руку ей на плечо. Лицо Изабеллы исказила ярость.
– Всё? А если мальчик погиб?
– Мои люди… – начал Лемак.
Ординарец, занявший его место у пульта, шагнул к адмиралу:
– Простите…
Лемак осёкся.
– В тюремном блоке их нет, адмирал. Три трупа наших… и всё.
Каль отстранила Лемака и побежала к оплавленному проёму
двери. Следом бросился Т/сан.
Кей никогда не переоценивал свои силы. Ещё меньше он был
склонен полагаться на удачу.
Сейчас, однако, у него не осталось выбора, кроме как
положиться лишь на то и другое.
Они вышли из тюремного блока предельно просто – тем самым
методом, который руководство базы использовало для визита на допросы. Эта часть
предложенного Сейкер плана казалась Кею наиболее сомнительной, но гипертуннель
действительно продолжал работать. Ни у кого не возникло мысли, что заключённые
могут бежать из одной тюрьмы в другую.
Но в данном случае они получили крошечный шанс вместо
никакого.
– Приятное место, – сказал Андрей, когда Дач с Томми на
руках прошёл через гипертуннель.
Кей понимал, что имеет в виду киборг. Помещение было рабочим
кабинетом – многофункциональный пульт с удобным креслом, панорамный экран,
коллекция оружия на вогнутой стене, завешенной старинным гобеленом. Здесь было
бы интересно покопаться… будь у них время.
– Детекторы? – делая шаг с приёмной площадки, спросил Кей.
– Вероятно, нет.
Кей посмотрел на Томми. Мальчик по-прежнему был парализован,
но веки его начали подрагивать. Механистка отмерила ему полную дозу из
станнера.
Гипертуннель сработал, и в кабинете возник меклонец. Чтобы
вместиться в габариты переходной зоны, он встал на задние лапы, превратившись
во что-то вроде памятника вздыбленному меклонцу. Артура он прижимал к груди, и
Кей опять ощутил укол боли при взгляде на бледно-жёлтое лицо.
– Пороетесь в машинах? – спросил он сразу и меклонца, и
киборга.
Кас/с/ис отошёл на шаг и ответил:
– Я не рискну.
– Я тем более, – отозвался Андрей. – Мы ещё дальше от причала,
чем раньше, но отсюда ведёт очень хороший коридор.
Гипертуннель сработал в последний раз. Боевик остался на
месте, что было вполне разумно, – оставаясь в приёмной зоне, он блокировал
проход.
– Разоблачаемся, – опуская Томми на пол, сказал Кей. – Кас/с/ис,
работай с дверью.
Броня была чертовски тяжёлой, и хоть они и помогали друг
другу, но было потеряно семь драгоценных минут. Прежде чем вылезти из своего
«Серафима», Кей глотнул из подведённой ко рту трубочки. Жидкость была
вяжуще-горькой и обладала тошнотворным гнилостным запахом, но «боевые коктейли»
никогда не брали первых мест на конкурсах напитков.
– Теперь у меня есть два часа, – сказал Кей.
– Этого хватит и умереть, и скрыться, – счёл нужным
прокомментировать меклонец, свободной лапой укрепляя на груди эмблему
руководства СИБ. – Исходя из плана, здесь будут ещё три комнаты, в последней
возможна охрана. Затем транспортный терминал номер восемь и коридор к причалам.
Кей оправил мундир. Сшитый сутки назад, он не производил
впечатления нового, но это и требовалось. Капитанские погоны и планки медалей
«Слуга Империи» четырёх степеней прекрасно дополняли картину.
Боевик стал сержантом, а киборг рядовым сотрудником СИБ. У
Томми под бронёй оказалась лишь блеклая серая пижама, сильно напоминавшая ту, в
которую был облачён Артур. Кей похлопал мальчика по щекам, но никакой реакции
не последовало.
– Пошли, – закидывая «Эскалибур» на спину, сказал Кей. –
Время. Андрей, возьми Томми.
Они вышли в послушно распахнувшуюся дверь. Броня четырьмя
сизыми кучками осталась на полу. Возможно, Кей и сказал «спасибо» безмозглым
пластинам из металлокерамики, но даже он не был настолько сентиментален, чтобы
произнести это вслух.
* * *
Ян Думбовский остался на второстепенном посту не потому, что
считался плохим солдатом. В самом скором будущем ему светили сержантские
нашивки и перевод в элитный первый полк, подчинённый лично Лемаку.
Только то, что он ещё не заработал на аТан, и лишило его
удовольствия штурмовать тюремный блок. За три года службы, при почти полном
отсутствии трат, Ян мог обеспечить своё бессмертие, но его родители жили на
нищем Хаксиа. Деньги сына, которому посчастливилось завербоваться в армию,
позволяли им как-то существовать на планете, давно уже признанной
неперспективной.
Пятнадцать килограммов лёгкой брони Ян носил с такой
лёгкостью, словно это была рубашка из настоящего шёлка, которую он себе
позволить не мог. Импульсный лучемет, пристроенный на сгибе локтя, казался
продолжением правой руки.
