– Вижу, ты всё обдумал, – сказала мама, хмурясь. – Но как мы решим вопрос безопасности?
– Биокриптография на уровне теста Тьюринга. Для управления нашей аппаратурой нужны будут не только правильные отпечатки пальцев, сканы радужки или ДНК. Потребуется всё разом плюс характерные движения, интонации и прочее.
– Значит, право доступа будут иметь ты, я – и кто ещё?
– Питер, Эвайна. Только члены семьи. Мы не знаем, где затаился «крот».
Повисла тишина. Отец по-прежнему возился с интерфейсом. Мать смотрела на него молча.
– А Тоби?
Картер Макгонигал замер, затем медленно повернулся к жене:
– Дорогая… если хочешь – давай. У нас есть все его данные. Но ведь он … его с нами нет.
Она встала, теперь ее не было видно.
– Он просто пропал. Пропал, понимаешь? Он с нами. Никак иначе.
Мама быстро ушла, оставив папу сердито глядеть в пустоту. Он просидел неподвижно ещё с минуту, затем тоже встал и ушёл. «Двадцатка» снимала стену ещё полчаса, пока отец не вернулся и не отключил ее.
В блоке было ещё много видеозаписей, но у Тоби не хватило духу посмотреть что-то ещё. Во всяком случае, для этого вечера достаточно.
Но сон разогнало напрочь. Орфей ворчал и ёрзал рядом, а Тоби лежал и думал о том, как настоящее вдруг превратилось в далекое-далекое прошлое. Он даже чуть не заплакал от жалости к себе, потом разозлился и в конце концов успокоился, смирившись с неизбежным.
Как не крути, если никто не изобретёт машину времени, Тоби Макгонигал останется здесь. А завтра – свидание, и если не поспать, то он будет вялым и разбитым. А это не годится.
«Возьми себя в руки! – приказал он мысленно, отгоняя воспоминания, и повернулся на бок. – Думай о завтра! Завтра!»
Он ещё несколько раз повторил слово «завтра». Мантра помогла – он провалился в сон.
Мимолётного взгляда на дом Кирстаны хватило, чтобы понять: её родители – очень состоятельные люди. Девушка вышла к Тоби, одетая в леггинсы, блузку и тёмный плащ с длинным капюшоном. Фойе дома за нею было по сути балконом над обширным открытым пространством. На нижние террасы вели изогнутые лестницы. Опешив, парень вдруг понял: дом этот почти целиком находился снаружи сферы, укрытый прозрачным, практически невидимым графеном, и походил на каплю, сбегающую по поверхности шара.
– Как дела?
– Неплохо, – ответил Тоби, ничуть не покривив душой. Он проснулся с ощущением, что делает всё хорошо и правильно, сколь бы трудным это ни казалось.
Вслед за Кирстаной появился массивный бот.
– Надеюсь, ты не против, если с нами будет Барбер, – сказала она, заметив оценивающий взгляд Тоби. – После вчерашнего родители мне устроили сущий ад за то, что я ушла без телохранителя.
– А он мне руку не оторвёт, если я случайно подойду к тебе ближе? – спросил Тоби, хотя, честно говоря, бот-телохранитель его вовсе не впечатлил.
После случившегося с Питером дети Макгонигалов привыкли к роботам-охранникам. И замялся Тоби как раз потому, что вспомнил те времена.
– Глупости какие, – обронила Кирстана. – Эх, встречаться лицом к лицу – такой древний обычай. Я все никак не привыкну. Дома мы просто посылали на свидания свои аватары и потом просматривали их память. Ведь если пойдёшь сам, то и переживать будешь сам, что бы ни случилось. Там, откуда я родом, такое считается дурным тоном.
– А откуда ты родом?
– С Барсума.
– А я думал, что Барсум – название Марса из фантастической книжки.
– Марс? Ма-арс, – протянула девушка, будто перекатывая слово на языке. – Никогда не слышала. Но как ты можешь не знать про Барсум? Ну четвёртая планета Солнечной системы. Барсум весь покрыт древними руинами и иссохшими каналами. Сколько было попыток его терраформировать. Но вода всегда уходит. Каждую тысячу лет кто-нибудь притаскивает очередную комету и снова пытается оживить почву. Наверное, теперь внутри Барсума очень мокро!
– Ну да, так он – новая столица синхромира? – спросил Тоби.
– Это ирония, да? – сказала она и вздохнула. – Моя семья улетела оттуда, так как Барсум стал очень скучным. Он умирал. Снова. Но я помню, это было волшебное место. Я заставляла Барбера раскапывать песок перед древними постройками и, пока он караулил, чтобы не пришли тарки, с одним ручным фонариком пробиралась внутрь, посмотреть на древние баркоды и иероглифы, погадать, что за люди там жили, и люди ли вообще. Во многих руинах я встречала один и тот же потускневший иероглиф, но смысл его так и не смогла узнать. А однажды дома увидела, как родители сидят за обеденным столом, смотрят на голограмму с этим самым иероглифом и спорят. Они сказали, что это – один из древнейших известных человеку символов. Почти такой же древний, как символ компьютера. И означает он – «синхромир». Мне объяснили, что синхромир – жутко древнее место, даже старше Барсума, но там до сих пор живут люди! На Барсуме о нем ничего не помнили, но, если знать, что и где искать, конечно же, найдутся и легенды, и предания. А они терялись в неимоверной старине: от нашей цивилизации к предшествующей и дальше, от языка к языку, вглубь, до самого начала. Я полюбила всё, что хоть как-то было связано с синхромиром. Родители обрадовались, ведь недавно знакомая семья перебралась в синхромир. Люди говорили, что они ушли в синхромир самих Макгонигалов.
Когда она заговорила про Макгонигалов, её глаза засияли.
– Да, я задолго до отъезда узнала это имя. Оно повсюду. Оно – в старейших религиозных текстах, написанных тысячи и тысячи лет назад.
– В религиозных текстах, – пробормотал Тоби, опешив, и остановился.
А Кирстана всё так же шла по лестнице, не обращая внимания на его реакцию.
Он встрепенулся, нагнал её.
Пузырь города, где ночевал Тоби, открывался в другой пузырь, а тот – в третий, самый верхний. Дом Кирстаны располагался близ зенита самой высокой сферы, но девушка упорно вела Тоби наверх. Вокруг уже появились вереницы экранов, защищающие лестницы и галереи от жара лампы-солнца.
– Мы собираемся к причалу аэромобилей? – вежливо спросил Тоби.
Девушка улыбнулась, пожав плечами.
– Ну что за радость летать в машине? Я предлагаю кое-что получше.
– Что же?
– Крылья.
Лифт поднял пару к площади, по сути, широкому балкону совсем рядом с лампой-солнцем. Отсюда сквозь потолок виднелись вихри постоянной грозы, бушующей снаружи, а под ногами ярус за ярусом лежали зеленые городские кварталы. Кольца их расширялись, сужались и потом, за провалом в следующий пузырь, расширялись снова.
В скромном киоске неподалёку давали напрокат ангельские крылья.
– Это просто экзоскелеты, – пояснила девушка, перебирая подвешенные в ряд конструкции в человеческий рост. – Знаешь, такими гости из миров с низкой гравитацией укрепляют ноги и спину. А это … ну крылья, только и всего.
