– Не думаю, что раньше была готова к диалогу.
– А сейчас? – Подруга испытующе уставилась на нее.
– Посмотрим, – усмехнулась Женя. – Вечером будет шанс проверить. На моей маме, – пояснила она.
Лена
Земля уплывала из-под брюха самолета со стремительной скоростью. Здания аэропорта сделались размером со спичечные коробки, кроны деревьев слились в одну зеленую кашу.
Лена смотрела в иллюминатор и тайком от Жени вытирала слезы. Она и не думала, что прощаться будет так тяжело. Даже несмотря на то что Франко двадцать раз заверил ее, что летом приедет в Россию, в Москву, они вместе поедут в Петербург, в котором Франко давно мечтал побывать, и, если повезет, возможно, ему удастся уговорить родителей дать разрешение на его перевод в Московский университет. Конечно, ему придется усиленно учить русский язык, но что не сделаешь ради девушки, которую ждал всю жизнь?
Девушки долго прощались с новыми друзьями в зале регистрации пассажиров аэропорта, чуть не опоздали на самолет, потому что Лена и Франко никак не могли разомкнуть объятий.
– Эй, перестань грустить. – Женя погладила подругу по плечу. – Он скоро приедет, не сомневайся. Увидишь, время быстро пролетит. Лучше думай о том, что впереди нас ждут экзамены.
Лена фыркнула.
– Ага. Добро пожаловать на грешную землю.
– Я бы сказала: в ад, – расплылась в улыбке подруга. – Даже не представляю, как после такого отличного отдыха смогу сразу включиться в учебу. Этот гадкий ЕГЭ…
– Вот именно, – грустно произнесла Лена.
– Зато потом… Лето! Дача! Ты же будешь к нам приезжать? – Женя вопросительно посмотрела на нее.
– Куда же я теперь от вас денусь. – Лена наконец-то улыбнулась. – А еще ты забыла про опен-эйры
[3]
. Ты же не собираешься бросать танцы?
Женино лицо приняло задумчивое выражение.
– Вообще думала. Но потом решила, что глупо разбрасываться мечтами. В конце концов, рано или поздно я найду себе партнера.
– Значит, Димку ты в расчет не берешь? – спросила Лена.
– Я же не знаю, что у него в голове. – Подруга развела руками. – Может, он уже и думать про танцы забыл, не говоря уж про меня.
– Вряд ли. – Лена помолчала. – Я схожу к нему завтра. Просто как к старому другу. Надо же наконец все выяснить. Не хочу, чтобы меня тянули назад какие-то незаконченные дела.
Женя кивнула.
– Это из-за Франко?
– В какой-то мере. Хочется начать все сначала. Понимаешь? С чистого листа, без помарок. – Она задумчиво теребила кисточку на поясе платья. – Хочется стать для него… лучше, что ли…
– Не объясняй, я понимаю, – проговорила Женя.
Самолет рассекал воздух своим серебристым телом. Лена смотрела на огоньки на его крыле. Вдруг ей в голову пришла мысль:
– Слушай, я же не спросила тебя, как прошел ужин с мамой? Поговорили?
Женя кивнула:
– Поговорили. А ужин – прошел мимо. Мне никогда ее не понять. Потому что я другой человек. Не хуже, не лучше, просто другой. Кто-то может ради любви бросить все, для кого-то это «все» важнее любви. – Она помолчала, затем добавила: – Я ее не осуждаю. Даже отчасти благодарна ей, наверно, за то, что она нас тогда оставила, предпочтя свою жизнь.
– Почему? – не поняла Лена.
– С ней я вряд ли была бы такой, какая есть. Да и нам с бабушкой все эти годы было совсем не плохо. В любом случае глупо думать о том, что было бы, если бы меня воспитывала мама. Надо принимать реальность такой, какая она есть, а не строить гипотезы и не жалеть о прошлом.
– Значит, ты на нее больше не обижаешься? – спросила Лена.
– Обижаюсь, но словно издалека. Это пройденный этап. Сейчас я взрослая и могу с ней выстраивать отношения не с позиции маленькой брошенной девочки, а с позиции разумного взрослого человека. Именно это я и поняла за ужином.
В начале салона показалась стюардесса с тележкой, на которой стояли пластиковые лоточки с едой.
– О, везут обед! – Женя потерла руки в предвкушении.
– Надеюсь, у них есть салат со свежими овощами, – мечтательно произнесла Лена. – И гаспачо, а то я уже соскучилась по испанской еде.
Дима
Уж чего-чего он не ожидал, так это Лениного визита. Он вообще ее сперва не узнал – то ли дверной глазок искажал реальность, то ли его бывшая девушка так изменилась.
Кажется, не виделись всего ничего, а перед Митькой совсем другой человек.
Он и раньше замечал перемены в ней, а теперь прямо застыл в дверях.
На Лене были легкие джинсы и майка на бретельках, волосы собраны в привычную косу. Но ее глаза буквально лучились счастьем, и этот свет преображал ее лицо и озарял все вокруг.
Лена чмокнула Митю в щеку как ни в чем не бывало и спросила:
– Так и будешь меня на пороге держать? Я, между прочим, тебе подарок привезла. – Она подняла на уровень его носа бумажный пакет, который держала в руках.
Митька посторонился, пропуская ее в коридор.
Из комнаты вышла мама, улыбнулась Ленке. Они расцеловались.
Мама тут же потащила Лену на кухню. Мите осталось только последовать за ними.
– Как ты загорела, Леночка! – щебетала мама, накрывая на стол. – Выглядишь великолепно! Посвежела! А я уж думала, вы с Митей поссорились.
– Это вы зря, – Лена улыбнулась, и от этого исходящий от нее свет сделался еще ярче. – Мы по-прежнему друзья.
Когда они наконец, попив чаю, оказались в Митькиной комнате, Лена протянула ему пакет.
– Держи. Я долго думала, что тебе купить. Надеюсь, понравится.
Он взял пакет.
– Значит, ты на меня больше не сердишься? – спросил парень.
– Сержусь, – кивнула девушка. – Но это уже неактуально. Дела давно минувших дней. – Она уселась на подоконник, отодвинув стопку учебников. – Ты подарок смотреть будешь?
Митя сунул руку в пакет и извлек на свет футболку темно-красного цвета, на груди которой был изображен разъяренный бык, обведенный в кружок и перечеркнутый косой чертой. Под быком располагалась надпись на испанском.
– Тут написано «Корриде – нет!» – перевела Лена.
Митька улыбнулся.
– Разве я похож на быка?
– Если только на теленка, – усмехнулась девушка. – Считай, что это символ окончания боевых действий и обид.
