Раниярса еще раз пожурила меня за то, что я якобы довела Карая до пьянства, что является величайшей редкостью среди магов, пожаловалась на свою нелегкую долю возлюбленной императора и ушла.
Спустя минуту она вернулась и поведала мне то, что ввергло бы в шок любую девушку. И я не была исключением.
— Кстати, совсем забыла сказать… Анторин на уговоры не поддался, ты выходишь замуж через три дня. Поздравляю, — проговорила женщина не соответствующим словам тоном. Было очевидно, что ей эта новость не по душе.
— Как через три дня? — прошептала я. — А как же контракт?
— Совсем ты меня заболтала, — всплеснула руками Раниярса. — Карай бутылку вина из Возрении притащил, он сегодня был там на переговорах по поводу договора. Контракт подписан полномочными представителями и лично королем Возреном Седьмым. Так что вам, ваше высочество, остается только поставить символический росчерк на уже заверенном и вступившем в силу документе во время брачной церемонии. Через три дня вы станете императрицей Саминкарой Намийской.
ЭПИЛОГ
Более пышной и шикарной церемонии я никогда не видела. Впрочем, от магов меньшего и не стоило ожидать. Сотни нежно-персиковых и розовых бумажных фонариков, висящих прямо в воздухе над головами гостей, невероятное множество цветов и лиан, растущих прямо на арках и декоративных плетеных заборчиках. Высоко бьющие вверх фонтаны и плавающие в бассейнах грациозные белые и черные лебеди. Большие, заставленные яствами столы. Тысячи гостей и мириады солнечных бликов от высокого стеклянного купола, под которым проходило празднество. И все это было приготовлено всего за два дня, специально для проведения церемонии бракосочетания императора Анторина Намийского и принцессы Саминкары Возренийской, впоследствии императрицы Саминкары Намийской.
Над моим платьем трудились две лучшие кудесницы империи, по крайней мере так утверждала Раниярса. Все три дня, с того момента, как фаворитка моего будущего мужа принесла известие о скорой свадьбе, и до самой церемонии, вокруг меня стояла глухая стена отчуждения. Единственными, с кем я общалась в это время, были Раниярса и верная Авройя, все время поддерживающая меня. Ни Лелиан, ни Карая, ни самого Анторина мне просто не позволили увидеть. С советником я и не горела желанием встречаться, отсутствие принцессы Лелиан Раниярса объяснила наказанием за выходку с разбойником, а на просьбы о встрече с Анторином женщина только развела руками и прошептала, почему-то покосившись на Авройю:
— Он сейчас не в духе, так что лучше не попадаться ему под руку. Даже я стараюсь в течение дня не встречаться с ним. Во дворце Анторин прежде всего император и не щадит даже меня.
Мое требование ознакомиться с брачным контрактом Рани просто проигнорировала. А когда я начала настаивать, посоветовала поговорить об этом с императором при личной встрече. Я оказалась в замкнутом круге — увидеть договор можно было, только встретившись с Анторином, но встречаться с ним нельзя.
— Ну что ж, — картинно вздохнула я. — Значит, на торжественной церемонии все будут ждать, пока я прочитаю договор, прежде чем подписать его.
— А это уже меня не касается, — улыбнулась Рани. — Мне было велено приготовить тебя и доставить к алтарю. За то, что ты будешь делать после этого, я ответственности не несу.
И вот, спустя три долгих дня приготовлений и нервного ожидания в «золотой клетке», я стояла на возвышении с двумя тронами. Вокруг сияли и прыгали солнечные зайчики, мое невесомое платье в их бликах превращалось в поистине волшебное одеяние. Рядом стоял серьезный и молчаливый император Анторин, а перед нами шумело и колыхалось море человеческих лиц и рук, взметающихся вверх с приветственными криками и пожеланиями счастья, детей и прочих семейных благ.
Договор еще не был подписан, но я уже чувствовала себя пойманной в силки птичкой, единственным выходом для которой был осознанный отказ от крыльев навеки. Но какая птица сможет жить без неба? Вот и я не могла отказаться от надежды спасти подруг по пансиону, поэтому стояла, улыбалась и притворялась счастливой невестой.
До начала официальной части бракосочетания оставались считаные минуты, и единственной причиной того, что верховный храмовник Наминая еще не начал обряд, было опоздание короля Возрена Седьмого на свадьбу «собственной дочери».
Но вот воздух на свободном пространстве перед возвышением заколыхался, предвещая скорое появление портала, и все приготовились приветствовать правителя дружественного королевства.
Разверзся зев портала, и из него вышли… Карай и Мордок. Тайный советник проследовал к постаменту, низко поклонился императору Анторину и произнес:
— Их величество король Возрен Седьмой просит извинить и начинать церемонию без него. Сегодня ночью скончалась дражайшая супруга его величества, и он не может присутствовать на столь светлом торжестве по причине глубокой скорби и траура.
Элинария мертва! И она знала, что это случится в скором времени. Малышка Никелла теперь осталась без матери, и я, сама не зная почему, чувствовала себя обязанной позаботиться о маленькой принцессе. Возможно, это было чувство вины, ведь я носила принадлежащий ей по праву рождения титул.
— Возможно, будет уместным отложить церемониал до окончания траура? — спросил Анторин, выслушав советника.
— Ни в коем случае. Его величество просил передать, что не простит себе, если помешает воссоединению двух любящих сердец. Он искренне благословляет вас и желает истинного счастья, в чем бы оно для вас ни заключалось, — нараспев провозгласил Мордок, после чего поклонился и ретировался, затерявшись в толпе.
Анторин едва слышно хмыкнул, бросил на меня косой ироничный взгляд и подал знак церемониймейстеру. Свадьба началась.
Я выполнила свою угрозу и не подписывала договор до тех пор, пока не ознакомилась с каждым его пунктом. Этот вариант контракта меня вполне устраивал, за исключением совершенно неуместного пункта о фаворитах, на которых я вообще не имела права по причине «сохранения мужественной репутации супруга». Более нелепые условия были только в предыдущем варианте соглашения! И я была практически уверена, что к составлению конечного варианта тоже приложил руку Карай.
Однако время шло; все смотрели на меня в ожидании, затаив дыхание и не произнося ни звука. Мне отчаянно хотелось сломать перо и ничего не подписывать. Но рука не дрогнула, выводя красивым каллиграфическим почерком с вензелями «Саминкара Возренийская». Титул все же останется со мной и будет передан только прямой наследнице, если таковая появится в браке с императором Анторином. Но я была уверена как в том, что детей в этом браке не будет, так и в том, что не имею права распоряжаться наследным титулом принцессы Возренийской. Ведь этот титул дает мне право претендовать на трон Возрении в случае гибели, недееспособности или отказа всех претендентов старшего возраста. Законы престолонаследия в Возрении несколько отличались от подобных законов в иных государствах, но один факт был неизменен везде. Правителем становится не тот, чья очередь подошла, а тот, кто обладает более ясным умом, твердым характером и жестким нравом. Большинство наследников по крови зачастую являются неспособными удержать власть. Для таких случаев и было установлено право передачи династического титула более младшему родственнику или прямому наследнику. И я намеревалась отказаться от своего наследного титула в пользу принцессы Никеллы, истинной наследницы Возрении.
