— Стой! — крикнула я, следуя за ней.
Баронесса Ангори стояла на крыльце и о чем-то тихо разговаривала с наставником Эниро. Касиян выбежала из двери и чуть не врезалась в нее. Я успела остановиться перед дверью и спряталась за угол, оставшись незамеченной. Как это ни позорно, но я боялась, ведь у меня тоже были те, о ком нужно заботиться. Сестра, которую после смерти родителей просто поставили перед фактом, что меня забирают, и маленькая племянница, очаровательное создание, потерявшее отца, еще не научившись ходить. Они беспомощны, и никто не встанет на их защиту.
— Вы что-то не поняли из моих слов, воспитанница Касиян? — строго спросила директриса у запыхавшейся подруги.
— Сложно было не понять, — с вызовом ответила девушка. — Мы никто и прав у нас нет, только обязанности. Я к вам по другому вопросу: почему моя программа обучения отличается от общей? Со мной что-то не так?
Баронесса улыбнулась, погладила Касиян по щеке и неожиданно ласково попросила:
— Не спрашивай меня, девочка. Потому что я не знаю, что тебе ответить. Мы не властны над судьбой, но я тебе обещаю — у тебя будет шанс это изменить. Только у тебя.
В голосе женщины было столько грусти и боли, похоже, она действительно переживала за нас, но ничем не могла помочь.
— Так у меня не будет наставника? — не унималась Ян.
— Скоро все узнаешь, имей терпение, — снова став строгой, сказала директриса. — Ступай.
В комнаты мы шли молча, подумать было о чем, а сказать пока нечего.
На этот раз нас оставили без обеда, но мы не переживали из-за этого. Вряд ли сейчас хоть одна из нас смогла бы заставить себя что-то съесть. Призрачная свобода далась слишком дорого, девушки были погружены в себя. Баннеретта Ангори монотонно рассказывала о принцах, но я ее почти не слушала. Из головы не шли слова директрисы, сказанные Касиян. Что они могли означать? К чему ее готовят и чем ей это грозит? Или, возможно, Ян, наоборот, повезло и ее ожидает лучшая участь? А еще появились нехорошие мысли о том, что в сложившейся ситуации стоит подумать прежде всего о себе. Если та же Дамон взбунтуется, накажут ли ее одну или, по уже сложившейся традиции, всех? Мы всегда были вместе и прикрывали друг друга, не пора ли разделиться? Ведь в будущем нам предстоит соперничать и бороться за внимание принцев.
— Завтра я проверю ваши знания. А сейчас можете быть свободны, — громко произнесла преподавательница, и мы разошлись по своим комнатам. Встретились только за ужином, но по-прежнему почти не разговаривали. Гнетущая атмосфера назревающего взрыва не позволяла расслабиться ни на минуту.
Под конец ужина в столовую вошла Варния и объявила, что сегодня нам опять предстоит встреча с наставниками.
Все обреченно кивнули, а Касиян встала из-за стола, бросила на него салфетку и заявила, с вызовом глядя на воспитательницу:
— Ну хоть вы меня напоите, что ли. А то чувствую себя ущербной! Все учатся, а я только ем и сплю.
Юлона подавилась соком, закашлялась и пролила остатки напитка. По светлой скатерти расползлось багряно-алое пятно. Сидящая рядом с ней Радина похлопала подругу по спине и успокаивающе погладила, когда плечи девушки начали трястись. Но она не плакала, Юл истерично расхохоталась.
— А давай поменяемся! — выкрикнула она, вскакивая и опрокидывая стул. — Из нас через неделю сделают подстилки для местных жеребцов, тебя же никто не трогает. Но тебе это не нравится, ты же у нас самая смелая! Тебе хочется быть во всем первой. Не выйдет, Мона тебя уже опередила. Она станет лучшей шлюхой из всех нас!
По щекам Юлоны текли слезы, но она смеялась, выкрикивала хлесткие фразы и смеялась в промежутках между ними. Варния прикрикнула на нее, но это не дало никакого результата. Воспитательница подбежала и попыталась схватить девушку за руку, чтобы вывести из столовой, но Юл просто не подпустила ее, схватила столовый нож и начала размахивать им. Я испугалась, что она поранит себя, встала и, бросившись к подруге, схватила ее одной рукой за запястье, а другой влепила звонкую пощечину. Все замерли, и в наступившей тишине звон падающего на пол ножа резанул по ушам. Я обняла рыдающую Юлону за плечи, вывела ее из комнаты. За мной по пятам следовали Варния и Касиян. Ян не обиделась на Юлону, она прекрасно поняла, что произошло. И сейчас она, как и я, наверное, с ужасом думала о том, что ждет сорвавшуюся подругу.
Это был не первый случай, когда пансионерки не выдерживали и скатывались в безумие, не в силах смириться со своей судьбой. Только в нашей группе сорвались две девочки в начале второго курса и еще одна к концу третьего. И все они куда-то исчезли: вечером мы ложились спать все вместе, в общей спальне, а проснувшись утром, находили только застеленные кровати. Девочки и их вещи пропадали бесследно, и никто не желал отвечать на наши вопросы, говоря только, что это нас не касается. Юлона держалась только потому, что была уверена в спасении. А теперь и она исчезнет под покровом ночи, и мы больше никогда ее не увидим и не узнаем, какая ее постигла участь.
— Ведите ее в кабинет баронессы Ангори, — приказала Варния, отдала Ян связку ключей и убежала, видимо, за самой баронессой.
— А где он находится? — спросила я, но Варния уже скрылась за дверью.
— Сейчас найдем, — бодро пообещала Касиян и побежала вперед, заглядывая во все двери. — Наверное, сюда! — крикнула она, заглянув в небольшой коридорчик, где была еще одна дверь. Ян долго возилась с замком и ключами, а Юлона все это время рыдала, закрыв лицо руками.
— Теперь и я бесследно исчезну, — прошептала она. — Ну и пусть, это лучше, чем такая жизнь.
— Не говори ерунды! Сейчас мы все объясним директрисе, и она простит тебе минутную слабость, — убедительно проговорила Касиян, распахивая дверь.
Это был действительно кабинет, только судя по затхлости воздуха и легкому налету пыли на мебели, им давно никто не пользовался. У баронессы есть кабинет в центральной части пансиона, а этот, видимо, был предназначен для вот таких чрезвычайных ситуаций.
Нам всегда говорили, что мы особенная группа, мы были первым расширенным набором, до нас брали только по пять — восемь девочек в год, нас же было пятнадцать. Мы в очередной раз доказали свою исключительность.
Баронесса пришла, а вернее прибежала, судя по тяжелому дыханию, довольно быстро. Она ворвалась в комнату, осмотрелась, приказала идущей следом Варнии зажечь свечи и грузно опустилась в кресло.
— Ну и что вы опять натворили? — вопросила она, строго глядя то на меня, то на Касиян.
— Да ничего! Просто Юлона немного расстроилась после вашей утренней речи, вот и все, — откровенно солгала Ян.
Варния закончила зажигать свечи и язвительно проговорила:
— Ничего? Да она напала на меня с ножом в руках! Воспитанница повредилась рассудком! Вы так глупы, что даже не сознаете, как вам повезло, только и можете ныть и жаловаться на жизнь.
— Прекратить! — прикрикнула баронесса. — Карика, расскажи мне, пожалуйста, все как есть, — попросила она меня. — И отпусти ты уже ее! Ничего я ей не сделаю.
