– Закрой дверь, – продолжая томно поедать ее глазами, попросил он.
Николь послушно отвернулась и задвинула огромную стеклянную дверь на террасу. В это время он подошел сзади почти вплотную и, зарывшись головой в пряди темных волос, начал разыскивать ее ухо, а его руки водили по нежной коже ее бедер.
– Тебе правда намного лучше без одежды!
Доминик взял ее за талию и повернул к себе, наклонился, чтобы поцеловать, она же по привычке, когда на ней нет туфель на высоком каблуке, стала на носочки и, повиснув на его шее, ответила на нежный поцелуй, перерастающий в страстный от вошедшего в ее рот жаркого языка. Он улыбнулся и, опустившись на колено, взял одну ее стопу и надел туфлю, затем другую, поднялся и снова поцеловал.
– Так намного лучше! – прошептал он.
Не отрываясь от нее, он начал расстегивать те немногие пуговицы на рубашке, завершив запланированное, он распахнул нежную ткань в стороны, нехотя оторвавшись от ее губ, он посмотрел вниз, наслаждаясь видом ее обнаженного тела.
– Интересно! – поддразнила она его. – Я когда-нибудь привыкну к твоей ярой нелюбви к одежде на мне?
– Почему же, – немного хрипло говорит он.
Доминик провел руками от ворота рубашки вниз, слегка дотрагиваясь до ее кожи большим пальцем.
– Так меня вполне устраивает.
Тело Николь лихорадочно отзывалось на его прикосновения, она прижалась губами к его груди. Он снова взял ее за талию и начал разворачивать к стеклянной двери лицом, взяв ее запястья, он положил их на стекло.
– Расставь шире ноги! – прошептал Доминик.
Она послушно выполнила просьбу. Осторожно отодвигая ткань рубашки и освободив плечо, он начал его целовать, одновременно нащупывая ее оголившуюся грудь. Николь понимала, что он стоит близко, но недостаточно, так как она не чувствовала прикосновения его тела к своему, тогда, глубоко прогнувшись и сделав маленький шаг назад, на каблуках она оттопырила свою попку, нащупывая его пижамные штаны, вернее то, что находится под ними. Она продолжала тереться об него, немного вульгарно виляя бедрами, но Доминик, наоборот приближался. Его вторая рука проскользнула к ней между ног и, дразня большим пальцем кожу, остальная ладонь нащупывала вход внутрь.
– А!
Ника, наслаждаясь всем телом его прикосновениями, застонала. Не выдержав, она оторвала одну руку от стекла, накрыла его ладонь своей и направляюще сжала ее. Продолжая заводить его своими движениями, она не заметила, как он схватил ее волосы и начал тянуть голову назад, Николь прогнулась еще сильнее, и он начал осыпать мелкими поцелуями ее лицо, когда она жадно ловила воздух, жаждя поцелуя. Он страстно впился в губы и покусывал их, дразня. Доминик взял направляющую его ладонь и вернул на стекло.
– Не убирай руки! – прошептал он, отпуская ее волосы.
Переведя свой взгляд на свои руки, она не заметила, как он снял свои пижамные штаны, а затем вошел в нее сзади, схватив крепко за бедра. Ника запрокинула голову, выгибаясь сильнее навстречу ему, он продолжал свое томящее внедрение, пробуждая ее внутреннюю чувствительность. Его движения в ней были такими щадящими, она становилась ватная в его руках, но изо всех сил пыталась не выказывать слабость, уверенно стоя на высоких каблуках и упираясь в стекло двери. Все ее тело требовало продолжения, скорости и жесткости, но он продолжал удобно устраиваться внутри нее. Вдруг Николь не выдержала и, резко убрав руку со стекла, схватила его за попку и крепко сжала ладонь, прижимая его к себе. Но Доминик, прекрасно понимая, чего она хочет, убрал ее руку опять на стекло.
– Держись! – прошептал он ей.
Довольная тем, что была услышана, она приняла привычную позу и соблазнительно повернула голову, он наклонился и оставил на уголке ее губ легкий поцелуй. Доминик еще крепче впился пальцами в ее бедра и начал ускоренные, ритмичные вторжения, те самые, которые Николь хотела ощутить, его мощь, казалось, заполняла всю ее изнутри, долгожданный теплый поток начал наполнять все тело. Наслаждаясь каждым вторжением, она, казалось, где-то вдалеке, неотчетливо слышала его тяжелое дыхание, и вот волна наслаждения накрыла полностью ее тело и, очнувшись, она поняла, что прижата его телом к стеклу. Но Николь продолжала неподвижно стоять, ожидая, пока он придет в себя. Он оперся руками о стекло, аккуратно вышел из нее и отстранился. Грациозно убрав руки со стекла, она повернулась к нему, и вот он стоит в пижамных штанах и мило улыбается.
– Теперь я голоден! – говорит Доминик с довольными глазами.
Доминик удобно устроился в плетеном кресле на террасе, а Николь сидела на нем, свернувшись калачиком. Ее голова покорно лежала у него на груди, и он легко гладил ее спину, запустив руку под рубашку.
«Интересно, он всегда такой ненасытный? – спрашивала она себя. – Спросить? Мне иногда кажется, что он не может просто пройти возле меня. Еще скажи, что тебя это не устраивает?» – улыбка проскочила на ее губах.
Доминик, поняв, что ее что-то веселит, спросил:
– И что тебя так веселит?
– Интересно, молодожены ведут себя так же?
– Ты имеешь в виду в медовый месяц?
– Да.
– Не знаю, не пробовал.
Его пальцы продолжали блуждать по ее телу.
– Но, если честно, – поцеловал он ее в макушку, – лучше чем у нас ни у кого месяца не было.
– Согласна.
«О, ничто не может сравниться с влечением, я даже уверена в обоюдном влечении! Как все-таки приятно осознавать, что ты желанна, я будто выпиваю эликсир, и каждая моя клеточка зажигается, а тело парит над землей, и я понимаю, что я особенная. Да, именно так, и когда он рядом со мной, я всегда чувствую себя такой. Мне не надо притворяться, чтобы произвести впечатление. Иногда мне кажется, что я устраиваю его, несмотря на то, что я говорю или делаю! Возможно, он тот, который смог бы выдержать меня рядом, а может, я просто этого хочу? Сейчас мне все равно», – немного уныло Ника пошевелилась на нем, вдыхая его запах.
Доминик наколол кусочек омлета и протянул вилку к ее рту, она с аппетитом съела. Она взяла дольку апельсина и, вложив себе в рот и приподнявшись, вытянула к нему губы, он, продолжая свой завтрак, поцеловал ее, откусывая часть.
«Я знаю людей, которые, увидев нас сейчас, сказали бы просто – фу!» – подумала она и обрадовалась.
«Она такая маленькая и беззащитная в моих руках! – думал в этот момент он, нежно целуя ее макушку. – Интересно, почему, прекрасно осознавая ее слабость и мое превосходство над ней, мне доставляет удовольствие слушаться и угождать. Да, именно угождать! Мне хочется делать все, лишь бы ей было хорошо, и она была счастлива. Может, это и есть…»
– Интересно, ты когда-нибудь насытишься мной, – очень тихо произнесла она, застав его врасплох.
– Не знаю! – усмехается Доминик. – Если честно, я никогда еще не был так на ком-то помешан.
