– А вдруг у нас получится совмещать?
– Что? Наши увлечения? Для этого можно оставаться просто друзьями.
– Ты веришь в дружбу после секса?
– Нет, конечно.
Таким несчастным и беспомощным она его еще не видела. А пожалев, решила подбодрить его:
– Но через время все возможно.
– Неужели я тебе совсем не нравлюсь?
Ему как никогда хотелось избавиться от подозрений, что он вообще ничего для нее не значил, в надежде, что она изо всех сил борется с влюбленностью.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так.
Когда Ника взглянула на него привычными полными любви глазами, надежда пульсировала в венах.
– Я же не говорю, что не хочу отношений из-за тебя, в большей степени во всем виновата я сама.
– Это как?
– Очень просто: я не доверяю самой себе. У меня было множество возможностей выйти замуж, но ото всех уходила я, так как перегорала.
– Может, ты их просто не любила? – цепляясь за очередную возможность, хрипло произнес Доминик.
– Мне иногда кажется, я не умею любить. А ты?
– Что я?
– А ты умеешь?
– И почему ты сделала такой вывод? Если не секрет, конечно.
– В любых моих отношениях меня любят больше, чем я. Я иногда ловлю себя на мысли, что если бы его не было рядом, мир бы не рухнул.
– Я скажу как подружка.
Ему ужасно захотелось разрядить накаленную атмосферу между ними.
– Ты просто не встретила того единственного. Мне всегда интересен процесс завоевания девушки, а когда я добиваюсь ее, наступает пустота.
– Значит, ты увлекаешься картинкой?
– Ты тоже.
Николь немного возмутилась его словами, когда в его зеленых глазах появилось веселье.
– Я?
– Я же стал тебе интересен, как только ты увидела меня голым.
– Почему ты так думаешь?
– Твой взгляд.
– Мой взгляд? – она заинтересовалась, слегка нагнувшись ему навстречу.
– Да. Ты постоянно меня рассматривала и оценивала.
– А может, я нимфоманка? – улыбнулась она.
– Если бы это было правдой, ты бы столько не продержалась, – ответил улыбкой Доминик.
– Знаешь, почему я тебя рассматривала?
– Почему?
– Мне до сих пор интересно, откуда у тебя столько шрамов на теле?
Его игривое лицо моментально помрачнело, и она немного пожалела, что так несдержанна.
– Я бы не хотел этим делиться.
– Прости, наверное, авария.
– Угадала. Они мои учителя жизни, скажем так.
Когда Доминик рассматривал шрамы на оголенных руках, она заулыбалась, и Доминик заинтересовался:
– Что?
– Нет, ничего, просто я вспомнила твои слова, что ты стал мне интересен после того, как я увидела тебя обнаженным, как будто я раньше не видела обнаженного мужского тела.
– И?
Он заинтересовано ждал ее сознания.
– Это была твоя фраза, о том, что я не в твоем вкусе.
– Я знал!
Ей не очень понравилась его самоуверенность.
– Не правда?
– Ты думаешь, зачем я ее сказал, вы, девушки, такие предсказуемые.
– Не льсти себе, обычно я на нее не покупаюсь.
– Ага, ага.
– Честно, – она обиженно надула губы.
Теперь Доминик нагнулся навстречу ей и взял ее руку.
– Какие планы на сегодняшний вечер?
– Не знаю, может, устроим вечер оперы.
– Оперы?
Ника по его шокированному лицу с легкостью поняла, что он думал о другом.
– Ты против?
– Вовсе нет, а как?
– Мы оденемся в вечерние наряды, будем сидеть и слушать музыку, а в антракте пить шампанское.
– Будем сидеть в VIP-ложе? – подшучивал Доминик.
– Что?
– Никогда не делал этого в опере, – пояснил он.
– Ты неисправим, неужели нельзя думать чем-то другим, а не им?
– А что, десерта сегодня не предусматривается?
Его игривые глаза гипнотизировали.
– Если будешь себя хорошо вести.
– Тогда я пойду, переоденусь.
– Хорошо, встретимся через час в столовой.
– Почему столовая?
Он замер, явно не ожидая услышать это.
– Там подходящие удобные стулья, – начала объяснять она, – а еще музыкальный центр и выход на террасу для прекрасного времяпрепровождения во время антракта.
– Уговорила, тогда через час?
– Да.
Сделав несколько шагов в сторону лестницы, он задумался и обернулся.
– Еще один вопрос.
– Задавай.
– К граммофону пластинки с оперой есть?
– По-моему, да, а что?
– Ничего, я просто спросил.
Они разошлись по своим комнатам, а спустя час встретились. Когда она зашла в прекрасном платье цвета шампань, он суетливо отодвигал стол и освобождал пространство для двух массивных плетеных кресел, принесенных с террасы. Почувствовав на себе уже привычный взгляд, он обернулся. Доминик был одет в темно-синий костюм, с жилетом, подходящим к ее платью. Она улыбнулась.
– Что тебя так рассмешило? – спросил он.
– У нас почти гармония.
Она медленно спускалась по ступенькам, так как ее платье фасона золотой рыбки ограничивало каждое движение, от коленей заостренные лепестки цветка, направленные вниз, напоминали плавающую медузу, а капюшон из нежного кружева с хаотичным орнаментом добавлял фасону старины. Пройдя по гостиной к ступенькам, ведущим в столовую, она только поставила туфельку на первую ступеньку, как перед ее опущенным лицом появилась его ладонь, которую она с радостью приняла, и Доминик помог ей подняться. Как только она поднялась и стала перед ним, он полез за пазуху пиджака, но помедлил.
– Тебя рассмешил тот факт, как нам удалось без согласования подобрать подходящую одежду?
– Да, – ответила Ника.
– Хочешь еще посмеяться?
Когда она кивнула, Доминик вытащил из-за пазухи бутон розы светло-желтого цвета с коротко обрезанной ножкой. Николь улыбнулась, он вручил ее ей.
– Ну что, прошу в нашу ложу, – он показал рукой на кресла.
– Чем тебя не устраивали стулья?
