– Согласна.
«Он такой высокий! – думала она, следуя за ним. – Когда вчера на мне был каблук, я хоть как-то доставала до его плеча, но сейчас он кажется просто великаном!»
Они прошли в конец левого крыла и открыли первую дверь – это была спальня.
– Тропики?
– Обожаю Бали, – созналась она.
– Орхидеи?
– Нормально отношусь ко всему живому, но не фанат орхидей.
– Хорошо.
Он начал выходить в коридор, когда Ника остановила его.
– Ванную комнату смотреть не будем?
– Там посередине большая белая ванна. Почти все девушки любят понежиться в горячей ванной с морской солью и пеной. Что тут интересного? – без всякого интереса пожал он плечами.
– Ты прав.
– Или тебе есть что рассказать?
Доминик подозрительно на нее посмотрел, немного смутив ее.
– Нечего.
Они продолжили свой обход, на очереди был кабинет. Зайдя в него, каждый из них сразу же осознал – тут будет много чего перечислять.
– Ты начнешь? – предложил Доминик.
– Компьютер, папка для рисования с набором пастельных мелков, книги здесь точно для меня.
– Почему?
– Психология, философия, астрология… – начала перечислять она.
– А что еще?
– Граммофон и картина.
– Картина Рене Магритта «Сын Адамов»! Почему ты решила, что она для тебя? – с явным возражением спросил он.
– Из нас двоих коллекционер я, пусть даже ты знаешь ее название.
– Это моя любимая картина, и я очень сомневаюсь, что твоя тоже.
– Ты прав, я не понимаю, что в ней такого, – созналась Ника.
– Тогда она для меня, – восторженно сказал он, – а еще фотоаппарат, компьютер, глобус, пачка денег, энциклопедия архитектуры. Пожалуй, это все.
– Объяснишь? – нетерпеливо спросила она.
– Сначала ты.
– Хорошо, с помощью рисования и компьютера я зарабатываю на жизнь, как я уже говорила, люблю познавательные книги, а также обожаю джаз и оперу, а так как на виниловых пластинках они звучат для меня более сказочно, поэтому граммофон. Теперь ты.
– Я не люблю эту картину, просто знаю, что мои подчиненные меня так дразнят, – начал Доминик. – Мое хобби – фотография, а значит и компьютер. Обожаю путешествовать, у меня даже есть глобус, на котором я отмечаю канцелярскими кнопками места, где был. Обожаю старинную архитектуру, меня всегда впечатляло, как при отсутствии технологий и средств создавали вековые сооружения.
– Ты увлекаешься фотографией?
– Да! У тебя есть возражения?
– Нет. Я просто вспомнила фотографии в коридорах. Мне очень понравились работы этого фотографа.
– Почему ты решила, что это один и тот же фотограф? – заволновавшись, спросил он. – Они же не похожи.
– Стиль один, это сразу бросается, я же художник. А еще автор.
– Возможно. Если честно, они меня не сильно впечатлили.
Доминику захотелось проверить ее реакцию.
– Ты шутишь, они прекрасны, – начала хвалить Ника.
Услышав ее мнение о своих работах, он не стал сознаваться в авторстве, а лишь продолжал упиваться ее похвалой. А затем решил вовсе отвести от себя подозрения:
– Ты так думаешь? Ты еще не видела мои работы, тебе бы они точно понравились.
– Ты выставляешься? – в ее темных глазах вспыхнул интерес.
Доминик не ожидал такого поворота событий и немного запаниковал.
– Нет, но у меня есть дома в компьютере.
– Это приглашение в гости? – слегка кокетливо спросила она.
– Возможно.
Бушующая волна паники пронеслась по его телу.
– Я подумаю, – очень мило улыбнулась она.
– Учти, приглашение действительно год, – решив поддержать ее дурачество, он улыбнулся.
Доминик замолчал и стал выходить, когда Ника его остановила своим вопросом:
– А для твоих подчиненных не будет подозрительным, что ты ушел на месяц в отпуск, не предупредив заранее?
– Как ты уже поняла, я люблю путешествовать и делаю это довольно часто, – снова став серьезным, начал пояснять он. – Я могу ночью собраться, приехать в аэропорт и выбрать первый попавший самолет, а перед вылетом позвонить секретарю и поставить ее в известность, она уже привыкла. А тебя?
– Я творческая личность, а значит непредсказуемая. Я пропадаю месяцами в поисках вдохновения, – так же просто поделилась она.
– Можно сделать вывод, что тот, кто нас здесь запер, прекрасно знал наши привычки и предпочтения, – подытожил Доминик.
– А пачка денег?
– Я этим зарабатываю на жизнь, а еще когда пересчитываю, то успокаиваюсь, у меня даже всегда есть пачка наготове.
– Смешно.
Он заметил, как Николь немного закатила глаза.
– Поверь, ничего смешного, – с грустью ответил он.
Выйдя, они посмотрели на оставшуюся в этом крыле дверь. Оба знали, что это прачечная, в которой находилась стиральная машина, сушка и разные средства и приспособления для содержания квартиры в чистоте.
– Ты педант, я тоже люблю чистоту, – начала Ника, – думаю, нет необходимости туда заходить.
Доминик согласился. Они зашли в гостиную и машинально посмотрели в сторону кухни.
– Нет, – дружно проговорили они, затем, посмотрев друг на друга, рассмеялись.
– Почему же нет, а как же поваренная книга? – вдруг сказала она.
– Ах, ну да, я совсем забыл. Будем считать, что она и для меня, и для тебя.
– Годится, – продолжала улыбаться она.
– Теперь гостиная.
Доминик посмотрел по сторонам, и Николь последовала его примеру.
– Говори, теперь твоя очередь, – сказала она.
– Камин, бар, музыкальный центр, картина, – поворачиваясь по кругу, перечислял он, но запнулся, внимательно посмотрев на последнее, – но в ней, пожалуй, я не уверен, – он слегка почесал затылок.
– Она для меня, – уточнила Ника.
– И как она называется?
– «Звездная ночь».
– Теперь говори, что для тебя.
– Белый диван и ковер, бамбук, свечи, обеденный стол и картина, – быстро ответила она.
– Осталась терраса.
– Извини! – прервала его Ника. – А как же пояснения?
– Что тут рассказывать, обожаю звук потрескивающих поленьев в камине, а также лежать на ковре возле него, попивая хорошее вино или виски. Музыкальный центр – это совсем просто: люблю слушать инструментальную музыку, громко. Теперь ты.
