– Но зачем? Зачем надо было затевать весь этот конкурс? Это что, какая-то очередная твоя игра?
– Возможно, сначала ты и был фигуркой в моей игре, но познакомившись поближе, ты стал не просто интересен мне, а даже симпатичен.
Игриво она посмотрела прямо ему в глаза и потянулась к нему рукой, чтобы дотронуться до его лица, но он опять отпрянул.
– В начале? Это когда же? – возмущенно спросил Торин.
Оливия подошла к тому же комоду, и открыв верхний ящик, вытащила тот самый журнал, который год назад показал ей Слон. Положив его на макет, Оливия произнесла.
– Тогда!
Торин взял журнал со своим изображением на обложке и начал его листать, в надежде найти статью о себе.
– И что?
Не поняв, Торин пристально посмотрев на нее.
– Ничего, просто это была игра с самого начала. Мы со Слоном так развлекаемся, устраиваем сами себе игры.
– И в вашей игре я был просто мишенью? – его возмущение ужасом отразилось на лице.
– Нет, ты был изучаемым экземпляром, назовем это лучше так, – опять приторно мило произнесла она.
– Что же во мне такого, чтобы захотелось изучить?
– Поведение.
– Поведение? – теперь с ужасом переспросил Торин.
– Да, поведение. Когда мы прочитали эту статью.
– Меня даже рядом не было, когда ее писали, – вдруг перебил Торин.
– Допустим! Я продолжу?
– Продолжай.
Торин подошел к комоду и поставил свою чашку на поднос.
– Понимаешь, Слон, прочитав мне эту статью, вдруг сказал: «Вы так похожи, он словно ты в начале своего пути, такой же непобедимый и окрыленный, только боюсь, в кое-чем он еще до тебя не дорос»…
– И в чем же я до тебя не дорос?
– Об этом позже, если не возражаешь, – она вопросительно на него посмотрела, он одобрительно кивнул. – Так вот, я собрала о тебе досье, и оказалось, что твое слабое место это антиквариат. И так как первоначально мною двигало любопытство, я хотела узнать, насколько ты профессионально хорош, поскольку раньше мы с тобой ни разу не сталкивались по работе, мне надо было разогреть тебя. Я начала скупать все лоты, которые ты так хотел. Я даже специально устроила встречу с Альбертом Гансом, владельцем поместья, если помнишь, в твоем ресторане. Ты же тогда должен был понять, что я тот таинственный покупатель. Затем пришло время объявления конкурса. Объектом я выбрала один из первых своих оазисов, и чтобы не было слишком подозрительно, приглашение об участии в конкурсе получили еще некоторые крупные проектные компании. Когда вы с Дином узнали, что заказчица женщина, то сразу начали наводить справки. Я сама приготовила досье о себе для вас. Когда ты увидел в досье мою фотографию, то в тебе, конечно же, проснулось чувство поражения, которое хотелось восполнить. По моим расчетам, было три варианта вашей стратегии. Я не думала, что вы с Дином выберете третий.
– Третий?
– Когда-то ты предположил, что у меня любимая игра шахматы, а я ответила, что нет. Ты тогда подумал, что я вру, ведь в моем досье было написано, что я люблю шахматы. Так вот, я умею играть в шахматы, только мне скучно играть в них, так как я просчитываю все на первых ходах. И вот, по моим расчетам, было три стратегии: на завоевание моего расположения направится Дин, так как я уже говорила, он симпатичнее; вы оба, уверенные в своем проекте, приедете только в день презентации; или третий – на мое завоевание направишься ты. Эмоции всегда мешают, разве ты не знал? Но в день твоего прибытия, когда мы застряли в лифте, мы оба были пойманы врасплох. Мы оба прекрасно знали, кто я и ты. Меня очень забавляло то, как ты пытаешься найти ко мне ключик, но у тебя ничего не получается, я представляю, как тебя это бесило. Затем, когда ты струсил при плане снова застрять в лифте, мне пришлось все делать самой.
– Так это ты нас заперла в лифте в ураган? Но как же, ведь по всей улице не было электричества!
– Глупенький, – очень мило сказала Оливия, – зачем мне городское электричество, если мой дом автономен?
– Так ты попросила консьержа остановить лифт, и он согласился?
– Повторюсь, это мой дом, я всегда знаю обо всем, что в нем происходит. Когда ты, например, попросил консьержа и струсил, я стояла в лифте и специально провоцировала тебя, гадая, сможешь ты сделать, что задумал, или после моих слов передумаешь. Понимаешь, вначале это был просто эгоизм, меня очень зацепило, что есть кто-то лучше меня. Но две последние недели все поменяли, я из кожи вон лезла, чтобы ты психанул и бросил все, но нет – ты постоянно держался на высоте. Мне стало еще интереснее, а вдруг это не просто самолюбие. Когда ты исчез на несколько дней, мне честно стало чего-то не хватать, поэтому я и поменяла правила и придумала сцену в лифте. Затем был твой ход с островом, который, честно, меня очень удивил, так как в досье, которое мне собрали на тебя, было…
– У тебя есть досье на меня? – удивленно спросил Торин.
– Как ты давно уже должен был понять, я тщательно готовлюсь, так вот, если ты не возражаешь, я продолжу.
– Конечно, извини, продолжай, – он немного остыл.
– Так вот, в досье четко было написано, что ты «волк, который ни одну девушку не пустил на свою территорию», у меня разыгрался еще больший интерес. Но на острове я поняла, что начинаю привязываться к тебе, вот и сбежала. Мне надо было время прийти в себя для финала.
– Ты испугалась?
– Да.
– И чего же?
– Разбитого сердца! Назовем это так.
– А ты не думала, что, возможно, спрятав свои предпочтения и идеалы, мы можем и правда попробовать отношения.
Тяжело выдохнув, Торин решил признаться.
– Если честно, я постоянно о тебе думаю, и в любой девушке на улице или на телеэкране вижу тебя. Это словно помешательство. Со мной такое впервые!
– Это временно! Ты вернешься в свою обыденную среду, и все пройдет.
– Ты даже не хочешь попробовать. Рискнув затеять все это, – он показал на макет, – ты не хочешь рискнуть со мной.
– Ты ведь во всем этом видишь навязчивую идею, ведь так? – спокойно спросила Оливия.
– Конечно, это бред, – высказался он, – даже если ты и построишь свой оазис и найдешь желающих жить там, со временем все развалится, ты сама говорила: человек существо неблагодарное.
– Да, возможно ты прав. Но я хочу дать шанс, если у меня есть такая возможность.
Ее пелена надежды упала, и она поняла, что он никогда не примет ее чудачества.
– Это глупо! Ты прекрасно это понимаешь. Господи, ты прекрасный стратег, но не можешь просчитать заранее, что все это бред!
– Я, по-моему, не уговариваю тебя вступить в свой кружок психов, – вдруг очень резко сказала Оливия, – ты всегда упрекал меня, что я притворяюсь кем-то другим, так вот я настоящая.
