Все эти либеральные шаги Императора, с одной стороны, весьма беспокоили круги королевского дома Великобритании, а с другой стороны, позволяли наводнить Россию смутой и вызвать недовольство в среде разночинцев.
В Россию стали засылаться бежавшие от военной повинности при Николае I в связи с Крымской войной молодые люди из мещанского сословия, а также из городских ремесленников.
Находясь на островах и в Европе, эти люди в большинстве своем были подвержены воздействию мистиков Великобритании, деятельность которых координировалась спецслужбами королевства.
Из этих подданных России предусматривалось создать негативную, разлагающую среду в первопрестольной и северной столице.
На них возлагалась также задача создания подразделений боевиков, бомбистов, а также смутьянов, несущих волнение и беспокойство в жизнь русского общества.
Так, одной из групп, засланных в северную столицу, проводилась антиправительственная агитация, что проводимые реформы в сельском хозяйстве есть не что иное, как уловка правительства и царя. И что рано или поздно русские крестьяне окажутся в положении чернокожих рабов в Соединенных Штатах. И что, по мнению «прогрессивной молодежи», реформа царя навязывает землю крестьянам в виде нищенского надела, а отказаться от этого или же продать землю не будет никакой возможности.
Подобные кривотолки оставляли негативный след в некоторых слоях общества, вызывая сомнения, недомыслия, недоумение.
Подобным проискам разночинцев противостояли советники императора: Милютин, Ростовцев, Ланской, Замятин, другие. Несмотря на сложности реформы продолжались. Была реформирована земская и судебные власти; система просвещения, медицинского обслуживания; возникли Высшие женские курсы; женщинам разрешили преподавать в гимназиях, открыли медицинский институт для женщин, медицинскую военную академию при Военном министерстве. Только в результате реформ женщины России достигли самого высокого процента в управлении государством, — значительно большего, чем в Германии и других государствах Европы. О чем новоявленные феминистки стараются замалчивать до сих пор. Однако реформистское движение не могло бы состояться без взвешенного подхода к нововведениям таких известных людей, как публицист Катков, обер-прокурор Святейшего Синода К. Победоносцев, министр просвещения Д. Толстой.
Во второй половине 60-х годов XIX века у Александра II возникли существенные проблемы. В 1865 г. от туберкулеза умер наследник Престола Николай, и между Александром и Императрицей Максимилианой Вильгельминой Августой Софией Марией Гессен-Дармштадтской (или Марией Александровной, как ее звали в России) стало возникать отчуждение, которое, достигнув своего апогея, невозможно стало более преодолевать. Императрица, принявшая православие, фанатично уверовала; и вместе со своим духовником настойчиво внедряла вокруг себя атмосферу мрачной набожности. К тому же ее здоровье, ослабленное многочисленными беременностями и суровым петербургским климатом, требовало постоянного лечения и отдыха. Отношения с супругом крайне обострились по причине ее замкнутости; вместе с наследным Великим князем Александром она стремилась во всем поддерживать только интересы Церкви и Славянского благотворительного комитета. Из-за несносного характера, проявленного обстоятельствами, она создала вокруг себя консервативное окружение, в которое были внедрены агенты с берегов Темзы, которые постоянно информировали королевский двор о состоянии дел на берегах Невы.
Агенты, получив дальнейшие инструкции, распространили в Петербурге молву, что, мол, Александр II втайне от жены посещает притоны и злачные места. Но это не соответствовало ни характеру Императора, ни устоявшимся взглядам, ни порывам его души. В подобных обстоятельствах он нашел себе жизненную опору в общении с княжной Екатериной Долгорукой — прямой наследницей основателя Москвы князя Юрия Долгорукова, являвшегося родовой ветвью Рюрика.
Александр II с каждым годом правления Российской империи приходил к осознанию, что кровная ветвь Романовых, идущая от Рюрика, прервалась со смертью дочерей Петра Великого Анны и Елизаветы. И сомнительно, что рожденный от сына Анны Петровны Карл Петер Ульрих Голштейн-Готторпский (Император Петр Федорович), который женился на Софии Фредерике Августе Анхальт-Цербстской (Екатерине II) является отцом будущего Императора Павла I. По крови никакой он не правнук Петра Великого (его отцом являлся любовник Екатерины II граф С. В. Салтыков)! — вот что знал Александр II; и знание это, как и сакральность чистоты власти были важны для будущего самой Империи…
Поэтому, ощущая страстную любовь к юной княжне, уже немолодой Император видел в своей связи и святое деяние, результатом которого было вступление — после смерти Императрицы — в морганатический брак 19 июля 1880 года с Екатериной Михайловной Долгорукой. Любимая женщина родила ему троих детей; царственный супруг своим указом присвоил ей титул Великой княгини Юрьевской.
Подобным деянием, как искренне считал Александр II, восстановлена ветвь Рюриковичей-Романовых, которые по праву Божьему правили (и должны править) святой Русью. К слову, Император лично взял на себя опеку и над пятью ее братьями и сестрами.
Все это становилось для правителей Великобритании крайне небезопасным. Многие на берегах Темзы отдавали отчет, что значит для русских восстановление ветви помазанника. И тогда в столице Российской Империи было создано несколько резидентур из подготовленных людей, в задачу которых входило физическое уничтожение Императора.
Одну из таких групп возглавил небезызвестный Дмитрий Каракозов. Другая же группа имела целью усугубить, обострить отношения между Александром II и его детьми от первого брака; наследника Престола Великого князя Александра настроили против отца и его молодой жены.
В те же времена александровские полководцы Скобелев и Черняев завоевали целые регионы Центральной Азии, на Кавказе; было начато строительство Транскавказской железной дороги; были получены от Китая большие территории по Амуру; заложен форпост России на Дальнем Востоке-город Владивосток. Полностью начал осваиваться русскими Сахалин.
Все это также вызывало недовольство в ряде европейских монархических домов.
В 1877 году Россия под так называемыми идеями панславизма была втянута в войну против Турции, которую русские вели на стороне сербов. Эту войну удалось победоносно закончить, и Александр II продиктовал условия Сан-Стефанского мира. А Бисмарк — канцлер Германии — выступил в качестве посредника на состоявшемся в середине лета 1878 года Берлинском конгрессе; выторгованный там мир принес русским горькое разочарование; он был тяжелым ударом по престижу Александра и по русской великодержавности. После конгресса Император был глубоко разочарован Бисмарком, которому нейтралитет России помог в создании единой Германии. Об этом Александр II писал в письме к императору Германии дяде Вильгельму I, что было воспринято немцами как оскорбление.
В союзе трех императоров, образованном в 1873 году, на который Александр пошел неохотно из-за вступления в него Австрии, своим поведением во время Крымской войны глубоко задевшей царя и русскую дипломатию, возникли крайне напряженные отношения.
