Примером может служить старая французская экранизация «Собора Парижской Богоматери» (1956, режиссер Жан Деланнуа). Натурные съемки в исторических местах, роскошные средневековые костюмы. Джина Лоллобриджида в этом фильме считается самым успешным экранным воплощением Эсмеральды. Хотя внешне союз Эсмеральды и Горбуна напоминает Красавицу и Чудовище, по типу отношений Горбун – та же Русалочка, обреченная на вечную, но безнадежную любовь, а Эсмеральда – полна интереса и любви к жизни, как и Принц.
Вывод для ребенка: если слишком сильно любить, можно погибнуть. Любовь должна быть соразмерна жизни и возможностям человека.
Конечно, романтические фантазии посещают и фанатиков, и циников, и реалистов, и скептиков. Кино спешит выхватить тот период отношений, когда душа только начинает оживать и вместе с нею мы возвращаемся в детские грезы.
Рекомендации для родителей
1. Определитесь: кто вы в любви – реалист, романтик или фанатик?
2. Обсуждая сказку с ребенком, обращайте его внимание на то, как по-разному любят герои, какие последствия у той или иной любви.
3. Почитайте с ребенком сказки, которые упоминались в моей классификации. Подсказки для обсуждения у вас уже есть.
РОМАНТИЧЕСКИЕ КОМЕДИИ,
которые возвращают нас в детство
Романтические комедии – один из самих популярных киножанров. В мировом прокате лидируют такие фильмы, как «Неспящие в Сиэтле» (США, 1993), «Амели» (Франция, 2001), «Дневник Бриджит Джонс» (Великобритания, 2001), мелодрама «Вечное сияние чистого разума» (2004). А это само по себе указывает на нарастающий сенсорный и эмоциональный голод зрителя, сосредоточившегося в больших городах.
Среди отечественных картин «для семейного просмотра» безусловным хитом является «Ирония судьбы, или С легким паром!». Среди любимых сказок «Золушка» и все ее киноверсии – от фильмов «Веселые ребята» до сериала «Моя прекрасная няня».
Главные герои романтических комедий по-детски наивны и уже поэтому настраивают взрослых зрителей на детскую волну. Лукашин в «Иронии судьбы» отыгрывает интонацию шестилетнего мальчика, сообразительного, но со слабым пока «Я». Главное правило этого жанра кино: герой или героиня должны вести себя открыто, искренне, простодушно, или совсем уж точно – инфантильно. Если герою удается включить в инфантильные переживания зрителей, он берет зрителя с потрохами.
Герои комедии – своего рода эталоны инфантильного поведения и переживаний. Они напоминают нам о том, что счастье – это просто, счастье – это дано от природы каждому человеку, счастье осязаемо. Сопереживая героям, зритель расслабляется, теряет бдительность и погружается в детские грезы. В кино с ним может произойти даже нечто непозволительное: в случае чего накажут не зрителя, а киногероя! Актеры, которые умеют воспроизвести и выдержать детскую интонацию, особо ценятся во всех странах.
Инфантильная интонация – вершина актерского мастерства и сердцевина человеческой личности. Многие трудные конфликты легко разрешаются, если перейти на детский уровень.
Неудача сиквела «Ирония судьбы-2» – в выборе исполнителя главной роли. Константин Хабенский здорово играл взрослого пьяного дядю, в то время как у Мягкова получился обаятельный шестилетний мальчик, мамин любимчик, в принципе хорошо воспитанный, но, по недоразумению, оказавшийся в нелепой и непривычной ситуации.
Конечно, в реальной жизни в схватку за сердце возлюбленной может вступить кто угодно, но в том-то и дело, что романтическая история – это игра грез, она призвана возвышать, давать лучшую, самую невероятную версию истории любви.
Неудача мирового масштаба – фильм «Сабрина» (США, 1995) – объясняется тем, что Харрисон Форд и Джулия Ормонд играют сильных, взрослых, давно забывших детство людей. Им не удалось убедить, заразить зрителей. В отличие от своего оскароносного предшественника (США, 1955) с восхитительно инфантильной Одри Хебберн в главной роли, сиквел 1995 года провалился.
Герои Джима Керри, Киры Найтли («Вечное сияние чистого разума») и Одри Тоту («Амели») также прекрасно включают наши детское удивление и доверие к миру.
Еще одна идея делает романтическую комедию столь привлекательной: как ни сильна конкуренция, какие замечательные мальчики и девочки, дяди и тети ни оказываются рядом, счастливый билет, любовь, достается именно тебе!
Антигерой, конкурент героя, – сильнее (по статусу, внешности, уму, образованию он превосходит героя). Например, Ипполит в «Иронии судьбы» обладал роскошной по тем временам машиной – «Жигули», а его последователь из «Иронии судьбы-2» ездил на иномарке, был владельцем квартиры и имел престижную работу. Причем и Яковлев, и Безруков были красивее и убедительнее в роли женихов, но, увы, по-детски чуткое сердце женщины не всегда выбирает лучших. Оно выбирает психологически более близких, тех, с кем хорошо вспомнить детство, смеяться до упаду, гулять, взявшись за руки, и кому можно поставить штамп ладонью на спине, хорошо потерев руку о побелку в подъезде…
В выдающихся романтических комедиях каждый кадр наполняет тот самый сенсорно-эмоциональный резервуар.
Например, тактильные переживания хорошо включаются через образ воды. Берег океана, море, поливальные машины, которые окатывают героев, например, в фильме «Я шагаю по Москве», плескание в лужах или просто сильный дождь погружают нас в стихию первородных переживаний. Стихия не угрожает и не губит, как в «Титанике». Она умиротворяет, утешает и манит. Как океан, на берегу которого оказалась кровать с влюбленными в «Вечном сиянии чистого разума». Это моя самая любимая постельная сцена в фильмах о любви. Герои прыгают на большой кровати, совсем как маленькие дети, которые бесятся, когда их родители оставили одних.
Если романтическая комедия удачна, в ходе просмотра снимаются табу, родительские «Нельзя!». И ребенок внутри взрослого зрителя испытывает что-то вроде неудержимого детского счастья из-за чувства полета и свободы. Можно танцевать, шалить, наряжаться, кривляться, то есть отпустить инстинкты почти физиологической радости на всю катушку.
Режиссеры романтической комедии погружают нас в мир детских наваждений и ускользающих, неосмысленных образов, из которых так не хочется выходить. Любовь ужасно заразительна. Счастливая любовь заразительна вдвойне. А безмятежно счастливы бывают только дети.
Все счастливые дети мира похожи друг на друга до тех пор, пока мы, взрослые, не научим их, как стать несчастным на свой лад. Вот так бы я перефразировала Льва Толстого.
Любовь – это всего лишь заговор двух детей против взрослых всего мира. Если инфантильная часть личности репрессирована, человек не сможет пережить счастье в полной мере – ни тогда, когда подрастет, ни когда возмужает, ни когда наберется опыта. Даже если заработать много денег, можно стать богатым, но не счастливым.
