Достоверно опознать всех мне не удалось. Все-таки мычание оно и есть мычание. Но, кажется, в числе плененных были Свечников, Карлскрона и Тайша. Этих я вроде бы узнал по тембру мычания.
Судьба остальных мне была безразлична, если не считать Эверта Вальдо.
Нет, дело не в том, что я – бессердечная скотина, хотя иногда я веду себя как бессердечная скотина. Просто остальные, во-первых, были рядовыми, а с моей капральской точки зрения рядовой… ну, скажем так, не очень интересный человек. Салабон. Нытик. Слабак.
Во-вторых, Тайша, например, мне нравилась, и ее мне было бы жаль. А к другим я подобных чувств не испытывал, хотя умом – не сердцем! – признавал, что Карслкрона красивая женщина, а Беата – проницательная.
И наконец, в-третьих: что значили все мы по сравнению с Эвертом Вальдо? Какие-то скучные тупицы, мясо Содружества. А Эверт был наше солнышко ясное. Человек, который мог – или по крайней мере верил, что сможет – изучить кровернов и остановить их безудержную экспансию.
Это называется субординация. Когда ты, крепкий молодой парень, должен отказаться от своего гонора и согласиться с тем, что какой-то штатский с пройдошистой физиономией стоит целого батальона, набранного из таких, как ты.
А может, и не стоит – в высшем духовном смысле. В том-то все и дело, что это не важно. Вот что такое субординация!
Итак, я был связан, и притом очень искусно. Я не мог вымолвить ни слова. И находился я в кожаной сумке на брюхе у прямоходячей скотины внушительных размеров.
Как детеныш в сумке мамы-кенгуру. Только и «мама», и «детеныш» были куда крупнее, чем их земные, мм-м… аналоги.
Создавалось даже впечатление, что я был усыновлен одним из видов крупных сумчатых травоядных динозавров, которых на Грине водилось не менее девятнадцати видов – именно столько успели насчитать наши зонды, пока мы катались туда-сюда на планетолете. Ну кто бы мог подумать, что эти твари поддаются дрессировке!
А может, идея в другом? Может, эти существа, в которых нас затолкали, вовсе не дрессированные? Их просто изловили, детенышей отобрали, а нас подбросили вместо потомства? Теперь стадо добежит до своих пастбищ, полезет утречком за детками и… ужас! Обнаружит вместо детей нас и перетопчет, как кутят-подкидышей!
Нетрудно вообразить, что у аборигенов в ходу такая ритуальная казнь. Например, у них табу на пролитие чужой крови. Очень даже запросто. Как у хурманчей. И поэтому они доверяют «грязную», «табуированную» работу этим сумчатым.
И называют они этих сумчатых как-нибудь поэтично. Например, Звери Пу-Пу. Что в переводе означает Хозяева Леса. Или Живые Горы Правосудия. Или – о, еще лучше! – Большие Сумчатые Посланцы Справедливости. Звучит?
Итак, казнь. Именно эта гипотеза показалась мне самой близкой к истине. В самом деле, ведь майянцы на озере предупреждали нас. Предупреждали? Да. Не хотели видеть-слышать? Да. А мы не послушались. Отлетели от Кратера Юноны совсем недалеко. Вот и получили…
А все-таки ловко они нас сделали! Куда глядели наши охранные кибермехи? Датчики? Что, в конце концов, думал себе часовой на телескопической вышке? Куда смотрели Эверт и Свечников в своем планетолете?
Ну, Серж, подумай. Саранча. Огромная туча саранчи. Случайно ли ее появление?
Нет. Конечно же, не случайно. Саранча слушается дикарей. Почему? Как? Не знаю.
«Почему» и «как» – предположим, не важно. Ясно – «зачем». Чтобы в буквальном смысле слова «затмить солнце». Но только не солнце, а наши системы обнаружения. Чтобы создать полную сумятицу и неразбериху, «ослепить» наши датчики и нас самих. И вслед за тучей насекомых ворваться в наш лагерь.
Все равно странно. Чтобы надежно экранировать тепловое и электромагнитное излучения, эти насекомые должны быть… металлизированы. В том или ином виде.
В их тканях, или крови (есть же у насекомых какая-то мутная дрянь вроде крови), или на лапках должно быть полным-полно молекул железа. Или алюминия. Или чего-то подобного.
Миллионы молекул. Вкрапления и напластования металлов или металлических солей. Вот так-то. Можно ли в это поверить?
Я не знаю… Слышал краем уха, что и в первородной человеческой крови железа полно, а у расы Ц – едва ли не вдвое больше… Еще какие-то бактерии есть вроде железоносные… А другие – свинцовоядные…
Сто-оп. Стоп!
Про соли алюминия и охранные системы полевых лагерей – это все знаешь ты, Серж. Капрал штурмовой пехоты, выпускник школы второй ступени, монтажник-подводник. Тебя учили технике, основам физики, у тебя есть опыт рабочего и солдата.
А вот что ты, Серж, на месте майянца можешь знать о типах земных датчиков? Охранных кибермехах? Известны ли тебе дальность и другие параметры работы инфракрасных датчиков, которые, в числе многого прочего, являются военной тайной Содружества?
Ты – простой охотник или рыболов, земледелец или тунеядец. Лопаешь местные бананы, трахаешь свою племянницу, изобретаешь колесо. Но ты не можешь, не должен по идее знать о железистом налете на трахеях местной саранчи, о Ночном Глазе и Длинном Ухе людей-из-большого-летающего-дома. Да или нет???
Да, не можешь и не должен. При условии, что племя твое видит таких вот людей первый раз в жизни. И очень даже можешь знать многое, если только контакты с людьми-из-больших-летающих-домов для твоего племени или для тебя лично – дело обыденное.
Но как же тогда увязать то, что нам сегодня в контакте было отказано, с тем, что с подобными нам (но с кем?) местные аборигены раньше преспокойненько общались?
Вот Эверт небось уже разгадал все эти загадки. Трясется в «сумке» соседнего динозавра и понимающе ухмыляется. С многомудрой ухмылкой Эверта перед глазами я и… заснул.
Нас вытащили на белый свет, как кутят – за шкирку.
Да-да, черт подери! Сильная лапа ухватила меня за ворот комбинезона и, пока я просыпался, обмирал от ужаса, ждал рева разъяренного динозавра и последнего многотонного удара его задней конечности, опустила меня на затоптанную траву.
Что же я увидел?
Опушку леса, ближнее болотце и лиловую полоску гор у горизонта. Светало.
Увидел я и майянцев. Вооруженных, между прочим, по большей части нашими карабинами.
Причем держали они их отнюдь не как дубины. А как настоящие профи! Заправские трапперы! Эдак расслабленно-небрежно: приклад – под мышкой, правая рука – на рукояти, палец – на спусковом крючке, а левая ладонь слегка поддерживает оружие под цевье.
Но главное, я увидел всю нашу экспедицию в полном составе! Не хватало только пилотов катера, лейтенантов Дюваля вае Литта и Акопа Мерсье.
Оно и понятно. Катер, видимо, по-прежнему стоял в двухстах пятидесяти километрах от нас, дожидаясь контрольного сеанса связи. Едва ли аборигены успели до него добраться. Если вообще знают о его существовании, в чем я не уверен.
