Все живы! Это главное.
Хоть я для храбрости и воображал, что мне на всех наплевать, хоть и пытался внушить себе, что я – бессердечная скотина, но если бы вдруг оказалось, что ублюдки аборигены кому-то из наших проломили череп… я просто не знаю…
Нас всех поставили кружком.
За нашими спинами возвышалось не менее трех десятков мощных травоядных ящеров. Метров восьми в холке каждый, мамочки! Из «сумок» некоторых ящеров выглядывали аборигены с черными повязками на головах.
Выходило, что сумчатых используют не только для транспортировки пленных, но еще и для езды. Только не верховой, а как бы это сказать… для «внутряной», что ли?
Еще человек пятнадцать, а может, больше – посчитать было непросто – прогуливались возле ящеров. Некоторые были вооружены разномастным огнестрельным оружием архаических моделей. Некоторые вообще вооружены не были. Многие довольствовались или причудливым топориком, или дубинкой, или ножом.
Имелись и шестеро лучников, и пара копейщиков. Копья, кстати, имели широченные наконечники устрашающей длины.
Одежда наших похитителей тоже представляла собой дикое сочетание сомнительной «цивилизованности» и варварства.
Примерно треть рядилась в пестрые, узорчатые мешки с разрезами вдоль бедер, подпоясанные очень высоко, под грудью.
Еще треть предпочитала одежде полосатую маскировочную (возможно, заодно и ритуальную) раскраску темно-серыми и темно-зелеными полосами. Из собственно одежды на них был только широкий пояс.
У некоторых к поясу была привешена спереди полоса такой же грубой кожи, как и та, из которой был сработан пояс. Похоже, именно о такую полосу я ободрал себе кулак, когда наносил в ночной драке удар в пах невидимому нападающему.
Однако у других аборигенов «раскрашенной модели», как я сразу же классифицировал их для будущего отчета особистам, срам свободно болтался, открывая взору всякие неаппетитные, но, видимо, высоко ценимые увечья, которые наносили себе местные мужчины из страсти к… к прекрасному, так, что ли?
Особенно меня впечатлил один член, в который была вживлена целая низка не то камушков, не то жемчужин. Вот это стильно!
Но весь маскарад – и даже наличие у аборигенов легкого огнестрельного оружия производства компаний Содружества – удивил меня меньше, чем облик последней трети наших победителей.
Потому что облик этот практически ничем не отличался от привычного гражданского. А именно: совершенно обычные, недорогие тишотки, рубахи-«гавайки» и штаны различных курортно-туристических фасонов. На застиранной футболке одного из аборигенов угадывался таинственный ребус:
«Шлаки кишечника» – продуй уши!
Прошла секунда, и я вспомнил, что «Шлаки кишечника» – название популярного сезонов эдак пять назад панк-хора…
Короче, если бы не крайне редкая для расы Т бананообразная форма носов и массивные, жирные подбородки, я бы не ровен час принял наших пленителей за заблудившихся туристов. Вот так: гуляли-гуляли по Пространству – и отбились от группы. Осели на планетке Грин посреди саранчи и динозавров, пустили корни, завели огородик, разбили цветник и доживают свой век скучными бездельниками-рыболовами. Из серии «Ни фига себе – путевочку купил!».
Тем временем нас принялись тщательно, вдумчиво обыскивать, невзирая на негодующее мычание Карлскроны, Тайши и Беаты.
Собственно, ничего эдакого (вроде термоядерного фугаса) никто прихватить с собой по сигналу тревоги не успел. Только у Вальдо сыскался милитум, у Беаты – патрончик помады, а у Абубве – перочинный ножик и упаковка презервативов неясного назначения.
И вот тут начало-ось… Благодаря тому, что путы на ногах нам все-таки немного ослабили, Тайша исхитрилась и ударила малоцеломудренно шарившего по ее бедрам аборигена коленом в кадык.
О, лучше было ей от этого воздержаться!
Абориген упал на спину. Вскочил. Отпустил Тайше звучную плюху.
Как же! Его, придурка с богато инкрустированным членом, ударила женщина! Это уж-ж-жасное оскорбление!
Я – благо был неподалеку – не сдержался. Трудно сдержаться, когда лупят твою девушку!
Я дважды неуклюже прыгнул – путы-то были ослаблены, но не сняты. Быстрее, чем все кругом осознали происходящее, оказался рядом с аборигеном. И боднул его головой прямо в печень. Да так, что он наверняка увидел свою прабабушку, плывущую в небесах на Большой Лодке Блаженства.
Ну, ясно: штурмовая пехота непобедима в рукопашной. Один капрал Серж ван Гримм стоит трех танкистов, семерых пилотов и десяти аборигенов занюханной планеты Грин. Но когда руки скручены за спиной, а на лодыжках – веревка, делающая невозможным нормальный удар ногой, соотношение сил не в пользу штурмовой пехоты.
Но что умудрилась провернуть Тайша!
Пока абориген падал, роняя карабин, а другие раздумывали, не срезать ли нас на месте очередями своих старых добрых «Майкрософтов-19», Тайша тоже упала. Извернувшись угрем, она смогла связанными за спиной руками нащупать упавший карабин.
В итоге: я прижимаю аборигена к земле коленями. Ствол карабина смотрит ему ровнехонько в висок. Пальцы Тайши – на спусковом крючке карабина. Я, бешено вращая глазами, издаю горлом мерзкие и яростные клокочущие звуки, но выдвинуть ультиматум не могу: кляп-то по-прежнему на месте!
Аборигены держат на мушке всех: и нас с Тайшей, и Эверта, и Свечникова, и других.
И вот тут один прилично одетый абориген (в шортах и майке болотного цвета с эмблемой одиозного боксерского клуба тяжеловесов «Буйволы с Сириуса») демонстративно кладет свой автоматический пистолет на землю. Расставляет руки в стороны в универсальном для всех гуманоидных рас жесте, обозначающем нечто среднее между «все нормально» и «я безоружен». И говорит:
– Все будет хорошо. Имейте разумение не стрелять. Иначе мы всех убьем. И ничего больше не случится познавательного.
Говорит «буйвол» с сильным акцентом – это факт. И подбор слов какой-то вычурный, что верно, то верно.
Но говорит-то он все это – на интерлингве!
На интерлингве, мама моя дорогая!
У меня во рту – по-прежнему кляп. И у Тайши тоже. Таким образом, мы ему ответить не в состоянии. У нас даже есть заложник, но мы не можем выдвинуть своих условий!
Абориген между тем неспешно приближается. Что делать? У нас – козырь, но как его разыграть?!
– Мы знаем закон, – продолжает «буйвол». – Плохого не будет. Посланцы Хищного Тулана вернутся на свой хип. Небольшое взаимодействие – и все отправятся на хип.
Черт, да «хип» – это же он «ship» так произносит, корабль то есть! Значит, он, сволочь, хоть и дикарь, а знает, в отличие от того Чаниаколона с черепушкой, что у нас не какой-то драный «летающий дом», а нормальный корабль.
У Тайши во взоре – панические вопросы. Стрелять? Не стрелять? Что делать-то?
