– Аля Лаура, но я же собирался усыновить ее! Я даже заявку подал на усыновление! – Насчет заявки, которую я «уже подал», я, конечно, соврал. Но в остальном я не кривил душой. – Неужели вы даже не расскажете мне, жива ли девочка, которая находится сейчас в трех метрах от вас!
– Серж, к сожалению, она уже не находится в трех метрах от меня, – после некоторого раздумья ответила Аля Лаура.
– Значит, ее уже эвакуировали на одну из планет Метрополии? Я угадал?
– Если вы так настаиваете… – замялась Аля Лаура. – Видите ли, транспорт «Дайяна» сейчас как раз стоит под погрузкой. Шесть часов назад я лично сопровождала детей, подлежащих эвакуации, до отсека теплой гибернации.
– Значит, моя малютка в норме?
– Конечно! Думаю, на Атрее ей будет куда комфортнее, чем здесь. Там хороший климат…
– Значит, ее эвакуируют на Атрею?
– Да, Серж… На Атрею. Вот я и выболтала вам все, что знала. Но это произошло как-то помимо моей воли! – артистично всплеснула руками Аля Лаура. И лукаво улыбнулась.
Эта улыбка не оставляла у меня сомнений в том, что если бы она не хотела выболтать мне сведения о местонахождении Северины, я бы из нее и клещами их не вытащил.
– Спасибо вам, дорогая Аля Лаура. Если бы вы знали, как я волновался!
– Не нужно волноваться, уважаемый…
– Серж.
– Ну да, Серж. С вашей девочкой все будет нормально. Разве что пройдет на пару-тройку тестов больше, чем другие дети…
– Будем надеяться… – Я смотрел на Алю Лауру как завороженный.
Каждый ее жест рождал во мне ураган позитивных эмоций. Каждое ее слово – вдохновляло. Я был готов разговаривать с ней о чем угодно. Лишь бы иметь возможность видеть ее лицо часами, неделями, годами. А вот об Але Лауре вряд ли можно было бы сказать нечто подобное, Кажется, она не возражала бы окончить этот затянувшийся разговор. Впрочем…
– Знаете, Серж, – вдруг сказала Аля Лаура. – Я прошу прощения, но меня срочно вызывают к пациенту.
– Спасибо вам, Аля Лаура… Если бы не вы, я даже не знаю…
– Если снова будете на Декстра Порта – заходите. Мне очень одиноко здесь. Друзей ну совершенно нет… Снова попьем бульону, поболтаем…
Не успел я рассыпаться в любезностях и заверить Алю Лауру в том, что обязательно, совершенно непременно воспользуюсь ее несусветно приятным приглашением, не успел я сказать ей, что, будь моя воля, я бы, не теряя ни минуты, сел бы сейчас в катер и дернул прямо к ней, оставив этих чокнутых вариться в собственном соку… Не успел я сказать что бы то ни было душевное, как экран погас. Видать, доктор Аля Лаура нажала на кнопку «конец связи»…
«Вот так дела! – подумал я. – Неужели моя красавица поссорилась со своим усатым чудовищем в чине капитана?»
Впрочем, минуту спустя мои мозги занимали уже совсем другие, гораздо более прозаические мысли. В большинстве своем они были связаны с захватом транспорта «Дайяна». Ибо я был уверен: Вальдо, Вок и компания будут настаивать на том, чтоб обрести Вукуб-Цикин любой ценой.
Если бы эвакуационный транспорт «Дайяна» пришел в Декстра Порта хотя бы на час раньше и соответственно раньше стартовал в направлении Атреи, наша карта была бы бита.
Ибо перехватить вошедший в подпространство корабль нет никакой, ну совершенно никакой возможности.
Пришлось бы тогда и нам самим лететь на Атрею. А Атрея, между прочим, не ближний свет.
Но главное даже не это. А то, что тогда рейдер дальней разведки «Юнгер» окончательно показал бы всему свету, что действует малозаконным, если не противозаконным образом. А так, у нас еще оставались основания надеяться, что наши загадочные маневры на внешнем рейде Декстра Порты можно кое-как затолкать в прокрустово ложе соответствующих уставов.
Тем временем Вальдо довольно убедительно доказал нам, что захватить Северину на «Дайяне» мы сможем, и вполне легитимно. Поскольку корабли Космофлота по законам военного времени имеют полномочия останавливать и досматривать любые гражданские транспорты (к числу которых, к счастью, относилась и «Дайяна»). Мы сдержанно кивали. Уж больно гладко все на словах получалось…
Стыковка с «Дайяной» прошла без сучка без задоринки, спасибо Мэрион Голдсмит. Переговоры с капитаном «Дайяны» – тоже. Ушлый Вальдо вывалил на капитана три короба убедительной державной чуши.
Однако моя интуиция подсказывала мне, что на борту «Дайяны» нас ждет какая-то пакость.
И точно. Пакость эта называлась капитаном Арагве.
До сих пор не могу понять – почему эта сволочь появлялась на моем жизненном пути с такой частотой? Чен сказал бы «карма». Но я-то в карму не верю!
Капитан Арагве материализовался перед нами, членами липовой «досмотровой партии», у самого входа в отделение теплой гибернации, в котором-то, по нашим расчетам, и должна была находиться малышка Северина.
– Сениор капитан, я намереваюсь досмотреть «детский» отсек, – начал Эверт Вальдо, элегантно проводя перед считывающим устройством входного интерфейса своей картой доступа капитана аналитической разведки.
Рожа Арагве, покосившегося на экран интерфейса, вытянулась и стала какой-то ужасно кислой. Однако двери в отсек не открылись, вопреки всем нашим – моим, Свечникова и Кизи Кен Амана – ожиданиям. Похоже, они были загодя заблокированы бдительным капитаном Арагве.
– Я полагаю вашу карту доступа поддельной, – заявил он и сложил руки на груди.
– Это еще почему? – поинтересовался Вальдо.
– Потому, что мне так удобнее полагать!
Нечего сказать, довод Арагве был воистину неотразимым!
– Тогда мне придется связаться с капитаном корабля. Он откроет мне доступ в этот отсек вместо вас!
– Можете вызывать. Вы ничего этим не добьетесь. Детский отсек находится под моим патронатом. Власть командира «Дайяны» на него не распространяется. Могу освежить в вашей памяти содержимое соответствующих разделов «Постановления об Особом отделе».
– Нет, благодарю вас, я знаю «Постановление» наизусть. Я один из его авторов.
– Не верю ни одному вашему слову.
– Ваше право. И все-таки, почему вы не допускаете досмотровую группу к месту исполнения ее прямых обязанностей? Это заставляет заподозрить в ваших действиях преступный умысел!
– Преступного умысла нет – напротив, я точно следую «Постановлению» и другим инструкциям. Но дело в том, что в составе вашей группы находится рядовой второго класса ван Гримм.
– С вашего позволения, не рядовой, а капрал, – вставил я, высоко задирая нос.
– Не важно, молодой человек. Если мне не изменяет память, совсем недавно я лично вел дело о вашей неблагонадежности…
– И даже так?! А я думал, мы с вами просто беседовали, – удивился я. – Но в итоге-то дело закрыли, верно?
