Книга Нашествие чужих. Почему к власти приходят враги, страница 137. Автор книги Валерий Шамбаров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нашествие чужих. Почему к власти приходят враги»

Cтраница 137

Вовсю будируется «грузинское дело» — несмотря на то, что оно явно не заслуживало подобного внимания и было уже закрыто. Из текста отчетливо видно, Ленина настроили таким образом, чтобы повернуть все дело против Сталина (который, кстати, требовал более строгого наказания Орджоникидзе, чем вынесло Политбюро). А по своему духу статья дико русофобская. Употребляются выражения, вроде «истинно русского человека, великороса, шовиниста, в сущности подлеца и насильника». Осуждается «роковая роль Сталина», к нему относится эпитет «шовинистическая великорусская шваль», поясняется, что и грузин может быть «грубым великорусским держимордой». Достается и Дзержинскому. С какой-то стати Ленин полагает, будто Феликс Эдмундович скрыл некие факты, смягчил тона. Указывается, что и поляк, пожив среди русских, может стать великорусским шовинистом. Резюме: «Прямыми ответственными за всю эту великорусскую националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского» [93, т.45]. В общем — откровенный бред, воспринятый с чужого голоса и преломленный больным мозгом.

Наконец, добавление к «Письму к съезду», датированное 4 января. Тут уже прямым текстом — «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в общении между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.». Обвинение в грубости в устах Ленина выглядит довольно смешно. Поскольку сам он никогда не отличался вежливостью и не выбирал учтивых выражений. Возьмите хотя бы цитаты, приведенные в предыдущем абзаце. Логикой эта работа тоже не блещет. Если «грубость» допустима в общении между коммунистами, то разве Генсек общается не с коммунистами? Зато это обвинение прямо цитирует Крупскую. Именно она постоянно жалуется Ленину на грубость Сталина по отношению к ней.

Любопытно и то, что в данных «письмах» Ленин в качестве главной опасности выделяет «раскол» в партии. И требует всеми мерами избежать его. Несмотря на то, что сам он никогда не боялся расколов, то и дело громя то одну, то другую оппозицию. Теперь же вдруг озаботился, что к расколу может привести наличие двух «выдающихся вождей». А в общем контексте выходит, что ради предотвращения раскола следует пожертвовать Сталиным и любой ценой не обижать Троцкого. Идти на поводу у троцкистов.

Записи в «Журнале дежурных секретарей», свидетельства секретарш и других участников событий подтверждают, что Надежда Константиновна гнула свою линию упорно и настойчиво. Ленин раз за разом возвращается все к тому же «грузинскому делу», зацикливается на нем. Напоминает о нем 30 января, 5 февраля и т. д. Требует поднять дело, взять у Дзержинского материалы. А Феликс Эдмундович эти материалы ленинским секретаршам сперва не дает. Отвечает, что вопрос рассматривался на Политбюро, поэтому документы он может представить только с разрешения Политбюро. Вот и дополнительный повод подогреть раздражение в отношении Сталина и Дзержинского! Скрывают!

Доходит до того, что Ленин допрашивает своих секретарш, в каком состоянии грузинское дело. Ему отвечают уклончиво — «с вами запрещено говорить о делах». Он настаивает: обо всех делах запрещено или только об этом? Секретарша пытается выкрутиться — «о текущих делах». Владимир Ильич тут же цепляется к слову — ага, мол, значит, это дело считают всего лишь «текущим»? [93, т. 45] В результате этой возни материалы выдаются, и создается комиссия, которая состоит из работников ленинского секретариата. Что уже совсем ни в какие рамки не лезет. «Грузинское дело» расследовала комиссия Дзержинского, разбирало Политбюро, а теперь группа секретарей и секретарш начинает «независимое расследование» в ленинской квартире. Кто задает тон в этой комиссии, догадаться не трудно.

Но Крупская достает мужа и жалобами на личные обиды со стороны Сталина. Между прочим, эта история тоже выглядит «своеобразно». Обида-то случилась еще в декабре! Когда Крупская 21-го числа, вопреки постановлению пленума ЦК, приняла диктовку письма к Троцкому. Сталин, которого пленум назначил ответственным за соблюдением режима лечения, сделал Надежде Константиновне выговор о партийной дисциплине. Она учинила скандал (случайное ли совпадение — ухудшение состояния Ленина с 22 на 23 декабря?) И вот об этой старой, декабрьской обиде, Крупская напоминает и жалуется мужу в феврале, марте. Причем, как вспоминала М. И. Ульянова, Надежда Константиновна устраивала дикие сцены, «была не похожа на себя, рыдала, каталась по полу» [78].

И 5 марта Ленин диктует сразу две записки, Троцкому и Сталину. Троцкому предлагает взять на себя защиту «грузинского дела» на пленуме ЦК. А Сталину указывает, что слова, направленные против жены, направлены и лично против него, требует извиниться и угрожает порвать всякие отношения. В копиях эта записка адресуется Каменеву и Зиновьеву. А отправку для Сталина Крупская задерживает на два дня! [93, т. 45] Немедленного извинения Ленин не получает и не может получить! Хотя с Троцким связываются запросто, по телефону. И он по телефону дает ответ. Но Лев Давидович то ли не готов к драке, то ли считает «грузинское дело» слишком мелким и сомнительным, чтобы связываться с ним, — только опозоришься. Ссылаясь на нездоровье, отказывается от такой «чести». Тогда 6 марта Ленин пишет Мдивани, что сам будет готовить записку и речь по «грузинскому вопросу».

К Сталину адресованная ему записка попадает только 7 марта. И немало удивляет его. Ну а как тут не удивиться, если ему напоминают об эпизоде, случившемся два с лишним месяца назад? Володичевой, которая принесла записку, он тут же диктует ответ: «Недель пять назад я имел беседу с т. Н. Константиновной, которую я считаю не только Вашей женой, но и моим старым партийным товарищем, и сказал ей (по телефону) приблизительно следующее: «Врачи запретили давать Ильичу политинформацию, считая такой режим важнейшим средством вылечить его, между тем Вы, Надежда Константиновна, оказывается, нарушаете этот режим, нельзя играть жизнью Ильича» и пр. Я не считаю, что в этих словах можно было усмотреть что-либо грубое или непозволительное, предпринятое «против» Вас… Мои объяснения с Н. Кон. подтвердили, что ничего, кроме пустых недоразумений, не было тут, да и не могло быть. Впрочем, если Вы считаете, что для сохранения «отношений» я должен «взять назад» сказанные выше слова, я могу их взять назад, отказываясь, однако, понять, в чем тут дело, где моя «вина» и чего, собственно, от меня хотят».

М. И. Ульянова вспоминает, что ответ Ленину «решили не передавать». Кто решал? Понятно кто. В. А. Сахаров обратил внимание и на планировку квартиры Ленина. Все истерики с катаниями по полу, все телефонные переговоры никак не могли остаться незаметными и неслышными для больного. Видимо, их и не старались скрыть, иначе трудно объяснить агрессивную записку к Сталину. Но Крупская перестаралась. Эмоции и волнение доконали Ленина, 7 марта у него случился третий инсульт. Который окончательно вывел его из строя, лишил речи, а в значительной степени и разума. Или, может быть, она не перестаралась, а недостаралась? Ведь в случае летального исхода сочетание «последних» записок от 5 марта, к Троцкому и Сталину, стало бы мощным оружием в борьбе за власть. Но было так, как было. Ленин остался жив. Следовательно, остался номинальным лидером партии и государства. При прежних реальных лидерах. А возможность использовать Владимира Ильича в дальнейших играх была утрачена.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация