Здесь витали чары, перемещавшие сполохи, которые излучал узел — столь близкий и недоступный. Но что толку от чар, когда они пролетают вдоль извилистых стен или натыкаются на неровный каменный пол.
Пока Каллен был без сознания, ему выкололи глаза. Чтобы не убежал, объяснили ему. Но он не поверил.
На самом деле это был проверенный временем способ обезвредить чародея. Во время Чистки власти ослепляли и калечили тех, кого не убили сразу; им отрубали руки и отрезали языки. Чтобы несчастные ублюдки больше не могли произнести заклинание. А заодно и подтереться. Так что Каллену повезло сохранить хотя бы руки. Он считал, что ему выкололи глаза, не из практических соображений, а обозлившись. Ее Святейшество ужасно раздражалась, когда что-то шло наперекосяк.
Они приближались к покоям Мадонны, которые располагались вблизи узла, и чары стали гуще. Говорили, что в прежние времена бывали мастера, которые могли использовать пляшущие сполохи энергии при помощи силы разума, для заклинаний не требовались словесные и физические компоненты. Каллен вздохнул. До такого уровня мастерства ему еще далеко.
Как и ей. Чар она не видела и не заметит тех, что собрал Каллен. Он даже предполагал, что Мадонна не подозревала о них. Чары были непохожи на лей-линии и скорее представляли собой утечку энергии. По сравнению с узлом их энергия была мала, но все же это была энергия.
Каллен не мог призвать их к себе силой разума, как сделал бы древний мастер, но если касался их, то собирал. Так он наткнулся в четвертый или пятый раз и собрал зеленую линию. Поводок натянулся.
— Через два фута сворачивай влево, — велел тот, которого она называла Второй.
Каллен заметил, что имена говорили о низком положении. Как только служивый достигал определенного уровня, его именовали каким-нибудь числом.
Или же тут все еще верили в то, что через имя можно обрести власть над человеком. Теоретически это возможно, только для этого нужны заклинания, которые давным-давно затерялись вместе с пропавшим Кодексом Арканум — Энциклопедией Магии.
Каллен сделал два шага, повернул и даже, к своему облегчению, не врезался в стену. Зловоние посоха Мадонны подсказало, что он прибыл на место. Что также подтвердил рывок поводка. Каллен повернулся в сторону посоха и чуть поклонился.
— Что-то он выглядит не очень, — удивленно заметил мужской голос — Почему бы не дать ему помыться?
— Какой вы чистюля, Патрик, — заговорила она. Как всегда, при ней был посох. — Если бы я дала ему достаточное количестве воды, он мог бы ее использовать. Мне Неизвестно, каковы его способности в магии. Если его помоют слуги, он может их изувечить. Каллен, это Его Высокопреосвященство Патрик Харлов. Обращайся к нему «Ваше Высокопреосвященство».
— Рад познакомиться с вами, Ваше Высокопреосвященство. — Каллен отвесил еще один легкий поклон в направлении запаха мужчины, который было просто отыскать, потому что он надушился одним из тех так любимых мужчинами одеколонов с запахом мускуса. — Прошу прощения за мой вид.
— При сложившихся обстоятельствах он вполне объясним. — Усугубилось сквозящее в голосе изумление. У говорившего был роскошный бархатистый голос. Тут явно чувствуется наличие Дара, решил Каллен. — Присядьте. Ах… Стул слева от вас.
— Благодарю. — Каллен скользнул ногой влево, обнаружил стул, определил, в какую сторону он развернут, и уселся.
— На столе слева от вас чашка чаю, — подала голос Ее Холодное Святейшество. — Наверное, он еще горячий.
— Чай. Как мило. — Он нащупал чашку — весьма непростое занятие с наручниками, но все же ему уда лось ее взять и сделать глоток.
Мерзкое пойло. Лучше бы виски предложили.
— Когда у вас восстановится зрение? — поинтересовался Его Высокопреосвященство. — Кажется, исцеляться вы не торопитесь.
— Сначала должны регенерировать веки. — Ложь, конечно, но попытаться стоит. — Не могут же у меня вырасти голые глазные яблоки? Это займет около недели. Если дадите мне повязку на глаза, дело пойдет быстрее. С помощью защитной повязки быстрее начнут формироваться глазные яблоки. Впрочем, быстрее не значит лучше. Интересно, позволят ли мне их сохранить, на сей раз.
— Тебе много чего позволят, — заверил его блеклым безжизненный голос, — если будешь благоразумен.
— Ах, вот как. Видимо, у нас различные понятия о благоразумии. — Каллен поставил чашку на блюдце, довольный тем, что для этого ему не пришлось искать его ощупью. — Я не считаю разумным позволить вам копаться у меня в голове.
— Я же не предлагаю тебе полностью снять защиту. Лишь на то время, пока я удостоверюсь в правдивости твоих слов.
— Однако — простите мне недоверчивость — стоит мне ослабить защиту, как вы сможете сделать все что угодно, разве не так?
Эта женщина совсем не маг, именно поэтому она разговаривает с ним, вместо того чтобы убить. Каллен им нужен. Она — телепат, причем, весьма сильный. К тому же при ней был этот треклятый посох. Она могла бы за читаные мгновения превратить его разум в клейкую лужицу. Или, что еще вероятнее, внедрить в его сознание установку повиноваться себе.
— Откуда у вас такая защита? — поинтересовался Патрик. Послышался звон фарфора, словно все они тут непринужденно попивали чаек. — Хелен говорит, что прежде никогда не сталкивалась с такой совершенной защитой.
Хелен. Суку зовут Хелен. Каллен алчно запечатлел имя в мозгу.
— Я выменял заклятье, которое воздвигло защиту, незадолго до того, как Ее Святейшество нанесло мне визит.
— Ах, вот как. — Скрипнула кожа сиденья, значит, мужчина подался вперед. — Ей вы обязаны тому магу, которого мы надеялись отыскать. Говорите, его зовут Майкл?
— Так он назвался. Сомневаюсь, что это его настоящее имя.
— И вы не знаете, куда он направился.
— Нет. — Каллен, не задумываясь, отдал бы глаза еще раз, лишь бы узнать это. Тот человек перед ним в долгу. — У меня нет причин лгать вам. Мне нет дела до того, что с ним случится.
— Но ведь если мы его найдем, разве ты нам будешь нужен? — включилась в разговор Хелен.
— Мадонна, как я могу это знать? Ведь вы так мало посвящаете меня в свои планы. — Каллену было известно намного больше того, о чем ему говорили, ведь он подслушивал, пока сидел в клетке. Наверное, похитители считали, что стекло останавливает не только магию но и звук. — Но все же у вас есть я, а не тот, другой.
— Разве вы у нас есть? — Это уже Его Высокопреосвященство заговорил. — Ваше тело, да. Но к своем разуму вы нас не допускаете, а также не придерживаетесь наших принципов. Вы не поклоняетесь Ей.
Каллен пожал плечами и сказал:
— Я преклоняюсь перед знанием и люблю власть. Мадонна может дать мне и то, и другое. Не вижу причин, по которым мы не сможем договориться.
— В прошлый наш разговор вы упоминали о каких то способах проверить вашу искренность, — припомнила она.
